Запад Эдема
Шрифт:
– Стреляйте, стреляйте! – закричал он, выдавливая из хесотсана смерть.
Тану кричали, стреляли, но враг все подступал. Молча. Лишь изредка раздавался чей-нибудь стон, враги умирали безмолвно.
Люди подняли такой шум, что Керрик не расслышал, что к нему обращаются. Потом он разобрал слова:
– Река! Смотрите! В воде!
Керрик обернулся, взглянул… и отшатнулся. Темные пятна проступали под белой пеной в бурлящей воде, двигаясь к берегу. Иилане с длинными темными палками в руках приближались, вот-вот они окажутся на берегу.
– Стреляйте копьями! Бейте их прямо в
Керрик заставил себя отвернуться. Он понял, что Херилак правильно угадал намерения врага. Позади безоружных иилане, теперь уже по большей части недвижно лежащих у подножия скал, стреляя на ходу, шли вооруженные фарги.
– Их нельзя пропустить! – закричал Керрик. – Держитесь! Стреляйте!
Он выстрелил, потом снова. Одна фарги была уже так близко, что он даже заметил, как в ее шею вдруг воткнулся шип, как расширились ее глаза, прежде чем она свалилась со скалы.
Теперь живые фарги шагали по мертвым, искали убежища за трупами. Погиб один охотник, другой. Керрик все давил на хесотсан, но тот вдруг задергался в его руках. И Керрик не сразу понял, что иглы кончились. Времени перезаряжать оружие не было. Схватив копье, он ударил им появившуюся над краем скалы фарги. Завопив от боли, та покатилась вниз.
Она оказалась последней, атака захлебнулась. Тяжело дыша, Керрик прислонился спиной к камню и, стараясь сдержать дрожь в пальцах, принялся вставлять в оружие иглы.
Пальба прекратилась, стрелять было не в кого. Керрик торопливо взглянул на реку.
До берега добралось много фарги, но все они были мертвы. Тела их лежали вперемешку с трупами оборонявшихся – дело дошло до рукопашной. На мелководье тело темнокожего саску в непристойном объятии навалилось на убитую иилане. Утыканные стрелами трупы плыли по течению.
Керрика окликнул Саноне, тот обернулся. Мандукто стоял на вершине скалы, прикрыв рукой глаза от лучей заходившего солнца.
– Они отступили! – крикнул он. – Атака кончилась. Мы победили!
Победили, думал Керрик, глядя на трупы тану. Кого победили? Да, мы убили много фарги. Но ведь мир переполнен ими. И иилане не прекратят войны, пока мы все не погибнем. Даже если мы и отбились на этот раз, мы не выиграли ничего. Нам ведь уже случалось сдерживать их атаки. Они ненавидят нас, как и мы их. И они сумеют найти нас повсюду, в любом укрытии, так что можно не прятаться. И, если мы побежим, они будут преследовать – зачем же тогда бежать?
Не нам, вдруг понял он. Мне. Если бы они хотели просто убивать тану, саммадов хватило бы и по ту сторону гор. Рапторы и вездесущие совы видят все и всех. Но, словно метко брошенное издалека копье, это могучее войско поразило долину саску. Почему? Потому что он здесь! От этой мысли кровь застыла в жилах. Вейнте – кто же еще? Вейнте была жива и жаждала мести.
Что делать? Куда бежать? Как защититься?
Гнев душил его, сотрясал тело; повинуясь неожиданной вспышке, он вскочил на ноги и, потрясая над головой хесотсаном, закричал:
– Ты не сумеешь, Вейнте! Ты не сумеешь перебить нас! Я знаю, ты будешь стараться, но ты не сумеешь! Это наша земля, и все твои заморские холодные твари не смогут прогнать нас отсюда! Ты опять потерпишь поражение и, когда поймешь это, поползешь домой с горсткой уцелевших! А потом придешь снова…
Керрик увидел, что Саноне с удивлением глядит на него, не понимая ни слова. Гнев его утих, и в груди словно заледенело. Сухо улыбнувшись мандукто, он проговорил на сесеке:
– Ты сегодня их видел впервые? Понравились? Разве тебя радует гибель твоих людей? Надо положить конец этому… раз и навсегда.
Тяжело дыша, Керрик замолчал. Поглядел вниз на груды мертвых тел, на горсточку уцелевших. Как остановить иилане? Можно ли? Как?
Путь был только один. Отступать, прятаться теперь невозможно.
Врага нужно бить на его земле. Войну следует перенести на их землю, в город иилане. Таков был вывод, ясный, неоспоримый и неизбежный.
Саноне с удивлением смотрел на Керрика. Нет, охотник не говорил, ведь эти звуки не были похожи на речь, и он еще дергался всем телом, мотал головой и размахивал руками словно в припадке.
Заметив недоумение на лице Саноне, Керрик понял, что, думая об иилане, он неосознанно заговорил на их языке. Теперь следовало и поразмыслить, как это делали иилане, – с холодной жестокостью. Продумать все факты, наметить решение. Заговорил он уже на сесеке, тщательно подбирая слова:
– Мы пойдем на мургу войной. На их город, что укрылся на далеком юге. Мы придем туда и убьем их. А когда погибнет это мерзкое поселение, которое они зовут Алпеасаком, все мургу уберутся отсюда. Я знаю их город и знаю, как его уничтожить. Так мы и сделаем. – Он обернулся и на марбаке обратился к Херилаку, стоявшему у края воды: – Херилак, исполнится твое желание, исполнятся сны. Мы уходим отсюда на юг, и ты будешь сакрипексом всех тану, которые последуют за нами. Ты поведешь нас, и мургу погибнут. Я знаю теперь, что и как надлежит нам сделать… как уничтожить их всех. Что ты ответишь мне, великий охотник? Поведешь ли ты нас на юг?
Властные нотки в голосе Керрика заставляли понять, что он знает, о чем говорит. И жажда мести взорвала грудь Херилака яростным воплем согласия.
– Они снова идут! – крикнул Саноне.
…И битва продолжалась, и все мысли о будущем позабылись сами собой.
Глава 26
Натиск иилане разбивался о защитников, словно волна о скалу. Фарги гибли. Воодушевление оставило их, и атака снова захлебнулась. Солнце уже опускалось в облака, когда немногие уцелевшие отступили, новых военных действий сегодня можно было уже не ожидать.
В пылу сражения Керрику пришлось забыть о грядущих битвах. Стоя на вершине скалистого гребня, он следил, как канюки и вороны собираются в ожидании роскошного пира. Скоро стемнеет. На сегодня война окончена, иилане засели в ночном лагере. Если бы увидеть, чем они заняты. Должен ведь найтись какой-то способ не дать им спокойно заночевать и как следует подготовиться к завтрашнему дню. Слишком уж близки к успеху были они сегодня, впредь такого не следует допускать. Дичь должна превратиться в охотника.