Западня для Евы (Ловушка для Евы)
Шрифт:
– Если он у вас есть, зачем вы морочите мне голову?
– Он не работает.
– Этого не может быть. Вы просто неправильно его ввели.
– Так, может быть, вы мне покажете, как вводить его правильно?
С тяжелым вздохом женщина сделала знак своему сослуживцу.
– Подежурь за меня, – бросила она и промаршировала к лифту, возмущенно цокая по полу острейшими шпильками.
Она ввела код, получила тот же результат, что и Ева, затем ввела его повторно.
– Ничего не понимаю. Это правильный код! Он зарегистрирован. Охрана здания проверяет все коды дважды
– Когда была последняя проверка?
– Два дня назад.
– Есть ли доступ в студию из галереи?
Огорченная до глубины души, начальница охраны промаршировала обратно к своему посту и вывела на экран компьютера план верхнего этажа.
– Да. Между ними есть аварийная дверь. Если хотите, я дам вам код этой двери.
– Полагаю, он пригоден не больше, чем код лифта. Ладно, все равно давайте.
Направляясь к лифту, ведущему в галерею, Ева на ходу вытащила из кармана сотовый телефон.
– Ты мне нужен в «Утюге», – сказала она Рорку, как только он ответил. – Галерея Биссела, последний этаж. Охранный код лифта в его студию был изменен, у меня нет доступа. Я попробую проникнуть через аварийную дверь из галереи, но, думаю, она тоже заблокирована.
– Лучше не трогай ее. Если кто-то изменил коды, использование первоначального кода только добавит лишний блок. Я еду.
– Что мог Биссел прятать от жены в своей мастерской? – удивилась Пибоди.
– Это вообще на него не похоже. – Ева покачала головой. – В личном деле Биссела нет никаких указаний на то, что он смыслит в охранных системах. А чтобы изменить код без ведома охраны здания, надо быть специалистом. Кроме того, Биссел – явно любитель острых ощущений, иначе зачем ему рисковать и заводить интрижку с подружкой жены прямо у нее под носом? Такой человек не станет столь тщательно шифровать свой домашний компьютер и вход в свою студию. В общем, что-то тут не сходится.
Выйдя из лифта, Ева попала в пространство, заполненное картинами и скульптурами – как статичными, так и подвижными. А посреди всего этого буйства сидела на полу женщина и плакала навзрыд.
– Черт! – тихонько выругалась Ева. – Терпеть этого не могу. Давай ты с ней поговори.
Гордая доверием, Пибоди подошла к женщине, присела на корточки и приступила к выполнению задания.
– Мисс…
– Мы закрыты, – отозвалась женщина, продолжая безутешно рыдать. – В связи с ги-ги-гибелью…
– Я – детектив Пибоди. – С учетом обстоятельств, она постаралась сдержать нотки торжества, обычно прорывавшиеся в голосе при этих словах. – Это моя напарница, лейтенант Даллас. Мы расследуем смерть Блэра Биссела и Фелисити Кейд.
– Блэр! – истерически выкрикнула женщина и бросилась ничком на пол. – Нет, нет, нет, он не может умереть! Я этого не вынесу!
– Простите, я понимаю, как вам тяжело…
– Я этого не вынесу! В мире нет больше воздуха, нет больше света!
– Господи Иисусе! – Ева решила, что с нее довольно. Она подошла, схватила женщину за плечи и силой вернула ее в сидячее положение. – Немедленно сообщите мне, как вас зовут, какое отношение вы имеете к Блэру Бисселу и что вы здесь делаете.
Женщина попыталась что-то сказать,
– Вздохните глубже, – приказала Ева. – А теперь выдохните.
– Меня зовут Хлоя Маккой. Я управляю этой галереей. А здесь… я сейчас здесь, потому что… – Она прижала обе руки к сердцу, словно пытаясь удержать его в груди. – Мы любили друг друга!
Только сейчас Ева разглядела, что женщина очень молода – едва ли больше двадцати. Ее юное личико опухло и пошло красными пятнами от плача, из огромных глаз непрерывно извергались потоки слез. Черные как вороново крыло волосы падали ей на плечи, на торчащие молодые груди, подчеркнутые облегающей черной блузкой.
– У вас были интимные отношения с Бисселом?
– Мы любили друг друга! – Хлоя Маккой вскинула руки, а потом крепко обхватила себя за плечи. – Мы были двумя половинками одной души. С первого вздоха мы были предназначены друг для друга! Мы были…
– Он трахал тебя, Хлоя?
Грубость возымела то самое действие, на которое рассчитывала Ева: слезы испарились как по волшебству.
– Да как вы смеете?! Как смеете вы унижать нечто столь возвышенное, столь прекрасное? – Подбородок у нее дрожал, но она вздернула его чуть ли не к потолку. – Да, мы были любовниками. И теперь, когда его больше нет, моя душа тоже умерла.
Как она посмела это сделать?! Это ужасная, ужасная женщина! Как она посмела отнять жизнь у того, кто был так добр, так чист, так безупречен?..
– Так добр и чист, что спал с ее подругой и с одной из своих служащих? – вежливо осведомилась Ева.
– Его браку давно пришел конец. – Хлоя отвернулась и уставилась в стену. – Развод был лишь вопросом времени. И тогда мы смогли бы выйти из тени на свет, мы смогли бы открыто быть вместе.
– Сколько вам лет?
– Мне двадцать один год, но возраст ничего не значит. – Хлоя стиснула в кулачке медальон в форме сердечка, висевший у нее на шее. – Я постарела на десять тысяч лет! Теперь я стара, как само горе!
– Когда вы в последний раз видели Биссела?
– Вчера утром. Мы встретились здесь. – Она провела свободной рукой по лбу, продолжая сжимать золотое сердечко на цепочке. – Нам хотелось попрощаться, перед тем как он отправится в поездку.
– Уж не та ли это поездка, которая закончилась в постели Фелисити Кейд?
– Это неправда! – В опухших от слез глазах Хлои появилось сердитое, неуступчивое выражение. – Я не знаю, что там произошло, что натворила эта ужасная женщина, чтобы ввести всех в заблуждение. Но Блэр, безусловно, никогда не был в близких отношениях с мисс Кейд. Она была просто клиенткой, вот и все.
– Гм… – Это был самый щадящий ответ, какой только пришел в голову Еве. – Давно вы здесь работаете?
– Восемь месяцев. Самые прекрасные восемь месяцев моей жизни! Я только начала жить, когда…
– Его жена приходила сюда?
– Редко. – Хлоя поджала губы. – На людях она притворялась, будто ее интересует его работа. Но на самом деле она его не признавала, не способна была оценить его блестящий талант. Разумеется, это не мешало ей тратить деньги, которые он зарабатывал кровавым потом еврей души!