Западня для князя
Шрифт:
— Хорошо, — серьезно ответил десятник, — рассказывай.
— Тогда слушай. У хана Берке полно врагов…
— Неудивительно… — тихо буркнул десятник.
Сотник недовольно поморщился, но продолжил.
— Слишком явно он хочет выйти из-под власти великого хана и стать независимым. Такой сильный хан никому не нужен. Каракорум не потерпит возвышения Сарай-Берке. Поэтому все это время на границе происходили стычки с соседями — их затевали сторонники великого хана. Но самая главная задача состояла в том, чтобы нарушить мир с нашим князем. Он наиболее могущественный противник хана Берке. Ввязавшись с ним в войну, Берке надолго забыл бы свои планы о самостоятельном ханстве.
Когда был убит мурза Усман, таким образом хотели попасть сразу в две цели: избавиться от влиятельного сторонника хана и спровоцировать войну с Южной Русью. Но этому плану не было суждено сбыться. Князь сумел оправдаться в смерти численника и доказать, что русские здесь ни при чем. Это внутреннее дело самой Орды.
Потом начались покушения на князя. Вроде бы готовился союз с Литвой, но это не так. Эти слухи распускались по приказу князя Миндовга, чтобы упрочить его положение. Того и гляди, рыцари организуют очередной крестовый поход на Литву. Что он теперь придумает? В прошлый раз крестился и стал изображать христианина, а теперь его обман раскрыт. Папа Римский негодует.
Для разбоя на границе был нанят бек Амир. Он хоть и молод, но известен своей жестокостью. Промотав достояние отца, он со своими воинами стал совершать разбойничьи набеги на соседей, а потом бесчинствовать в степи на границе. Это с ним мы столкнулись во время обороны скита. Еще знак себе памятный взял в виде пятилистника, чтобы узнавали и боялись.
Но мы его отвадили на какое-то время нападать на наши пограничные селения. Правда, остается неизвестным, кто отдает ему приказы в Орде, но Мстислав обещал выяснить. Поэтому я задерживаюсь. И еще по другой причине.
Георгий замолчал, словно задумавшись. Семён жадно слушал. Пауза длилась не больше минуты.
— Умер великий хан, — произнес сотник.
Семён аж присвистнул.
— Да ну!
— Ну да! Вся знать собирается на великий курултай, и хитрый Берке тоже. Поэтому я должен остаться и посмотреть, кого же выберут великим ханом и чем это все для нас закончится.
— Понятно, — протянул Семён.
— Ты все запомнил?
— Не бойся, сотник, не забуду.
Смеркалось. Чем ближе они подъезжали к темному предмету, выделяющемуся на фоне вечернего неба, тем сильнее ледяная рука стискивала сердце сотника. Неизвестно, по какой причине.
Проезжали одно из кочевий, каких немало встретили за сегодня. Юрты стояли недалеко друг от друга. Богатый шатер был только один — в центре.
Небогатый улус.
Темный предмет находился недалеко от шатра. Чем ближе они подъезжали, тем явственней было видно, что это невысокий столб, вкопанный в землю. К нему привалился изможденный человек. Он был прикован к столбу, и видимо давно.
Вернее, его можно было назвать человеческими останками. Одежда висела клочьями, лицо до того исхудало, что трудно было разобрать его черты, да и борода делала пленника неузнаваемым. И только глаза отчаявшегося полубезумного человека, но все равно знакомые, позволили сотнику понять, что это…
Михаил!
Эта мысль заставила его застыть на месте.
Сотник встретился глазами с пленником. Выражение его лица было трудно понять. Только губы беззвучно произнесли: «Ге-ор-гий».
Оно не выражало никаких эмоций: ни радости от встречи, ни надежды, ни тревоги, ни разочарования.
— Сотник, да это ж Михайло, — наконец сообразил Семён. — Ты жив! — радостно крикнул он пленнику, — а мы уж тебя похоронили!
Георгий подал знак своему десятку и спешился. Семён подошел следом.
— Что с тобой произошло? — обратился сотник к Михаилу, — ты можешь говорить?
Тот не отвечал, просто смотрел на них и молчал. Это было так жутко, что по спине сотника невольно поползли мурашки.
— Кто твой хозяин? Мы сейчас постараемся выкупить тебя.
— Не про…буй, — раздельно произнес Михаил. Голос его был очень тих, сказывалась слабость от голода и ран, — не полу…чится.
— Но почему?
— Он… не продаст… меня.
— Кто он?
— Я.
Георгий не мог и представить, что звук этого голоса сможет вызвать в нем такие чувства.
Уже оборачиваясь, он знал, с кем имеет дело и что все его попытки спасти друга не увенчаются успехом. Это ощущение можно сравнить лишь с головокружительным падением в бездну. Страшно осознавать, что все, что ты ни предпримешь, не приведет ни к чему. Но все же сотник собрался с духом.
— Здравствуй, рус, — произнес тот же голос, — не ждал встретить тебя здесь.
Когда Георгий повернулся к говорившему, лицо его не выражало и тени отчаяния, которое он сейчас испытывал.
— Будь здоров и ты, Рушан-бек.
Сотник приветливо улыбнулся, словно его друг не был прикован к столбу, а сам он не находился в улусе своего злейшего врага.
— Ты хочешь моего любимого раба?
— Да. Я его хочу. Я дам хорошую цену.
Расчет был сделан на алчность бека, но он не оправдался.
— Этот пленник мне нужен.
Георгий сделал изумленное лицо.
— Тогда зачем ты с ним так плохо обращаешься?
Если до этого Рушан-бек был угрожающе спокоен, то теперь его ярость прорвало. Георгий и раньше был свидетелем подобных вспышек. Лицо бека в гневе перекосилось, он заговорил очень быстро, так что из-за акцента трудно было разобрать русские слова.
— Я ненавижу вас, русов! Я хочу, чтобы это почувствовал каждый рус, что попадает ко мне в улус! — он шагнул к пленнику. — Если захочу, я буду убивать его медленно. Или убью прямо сейчас!
С дикой гримасой Рушан-бек положил руку на рукоятку кинжала. Блестящее лезвие показалось из ножен.
— Так что ты сделаешь, если я у тебя на глазах убью твоего друга? — прошипел он.
Сердце Георгия остановилось. Словно во сне, он смотрел, как лезвие кинжала бека покидает ножны. Прошло всего мгновение, а сотнику показалось, что этот кошмар длится вечность. Георгий сам не понял, как все произошло.