Западня. Правила большой игры
Шрифт:
— Открывай… — нетерпеливо потребовал Барнаби, ожидая, что в коробке брильянты.
Джек снял крышечку, лицо Барнаби разочарованно вытянулось.
— Фигня какая-то, — сказал он и потрогал прямоугольную матово-серебристую пластинку, на ощупь напоминавшую мягкий пластик.
— Не может здесь быть никакой фигни, Рон. Пустяков в таких сейфах не держат.
— Это конечно, — согласился Барнаби, не выпуская из рук денежных пачек.
Джек взял одну из пластинок и стал рассматривать ее внимательнее. Он заметил несколько тонких, переливающихся голограмм и золотистых нитей, как будто вплавленных в тело пластинки.
— Слушай, кажется, я начинаю понимать… — сказал он, почесав в затылке. — Это заготовки для удостоверений личности.
— Ты шутишь!
— Серьезно. Посмотри, достаточно положить эту вещь под пресс, или чем там ее штампуют, и заготовка станет в два раза тоньше и в два раза шире — как раз удостоверение личности.
— Да, Джек, точно… — согласился Барнаби. — И эти голограммы я тоже помню. Листики, перышки и все такое… Слушай, а ведь нам не помешают новые документы, а? Сколько там этих пластин?
— Десять.
— Нужно найти местных умельцев, которые сделают нам документы. Вот только как их найти…
— Я знаю, — уверенно заявил Джек. — Нужно спросить у таксистов, любой из них выведет если не на исполнителя, то на какого-нибудь посредника в этом бизнесе. Ладно, нам пора уходить.
Напарники рассовали деньги по карманам, а коробочку Джек оставил у себя.
Барнаби запер сейф, вернул на место заднюю стенку платяного шкафа, расправил вешалки с одеждой и закрыл дверцу.
— Ну, кажется, все, — сказал он, оглядывая комнату. — Можем отчаливать…
— Можем, только как проскользнуть мимо злых парней, которые караулят нас снаружи?
Джек подошел к окну и осторожно выглянул на улицу. Он сразу заметил двух мужчин, которые шли к двадцатому дому. Один прихрамывал, другой, молодой и высокий, поддерживал его под локоть. У обоих были пистолеты.
— Иди сюда, — сдавленным шепотом позвал Джек.
Барнаби на носочках, словно опасаясь, что его услышат, подошел к окну.
— Посмотри, тебе они не кажутся знакомыми?
— Кажутся. Вон тот с опухшей мордой майора Гастона напоминает, а второй был с нами в аэропорту, когда мы сидели в фургоне…
— Теперь они спешат по нашу душу. Должно быть, у них здесь сигнализация сработала, — предположил Джек, еще раз оглядывая стены и потолок.
— Они могли и просто так, по приказу майора, проверить, он же помнит, что сболтнул лишнего. Но самое веселое то, что сейчас во дворе начнется хорошая драка.
— Это точно, — согласился Джек. — У камрадов и контрразведчиков давнишние счеты. Пойдем посмотрим в дверной глазок, думаю, сейчас нам освободят путь на чердак.
Не успел Джек подойти к двери, как раздались первые выстрелы. Одиночные сменились торопливыми автоматными очередями, которые после небольшой паузы снова загремели без перерывов.
По лестнице сверху вниз быстро пробежали двое камрадов.
— Отлично, — сказал Джек. — Можно уходить.
— Что, выходим?
— Да.
Аккуратно, стараясь не шуметь, Джек отпер дверь и выпустил на лестничную площадку Барнаби. Потом осторожно прикрыл ее и положил ключ на прежнее место — под коврик.
Пока он это делал, Барнаби прикрывал его с пистолетом в руках.
— Готово, — сказал Джек, и они стали быстро подниматься на пятый этаж.
77
На самом верху их ждало разочарование. Дверь на чердак оказалась заперта на большой висячий замок.
— Стрелять нельзя. Нас услышат, — сказал Джек, угадав мысли Барнаби.
— Одним выстрелом больше, одним меньше. Никто не поймет, что это наверху стреляли…
— Ну давай, — согласился Джек и прижался к стене, чтобы не попасть под рикошет.
Раздался выстрел, эхо прокатилось по подъезду. Джеку подумалось, что его, наверное, услышали все — и в доме, и во дворе.
— Давай скорее! — прошипел Барнаби. — А то жильцы заметят.
На чердаке пахло голубями, а от раскалившейся за день железной крыши веяло нестерпимым жаром. Джек почувствовал, как пропитываются потом его рубашка и брюки, подарок Квентина.
— Нам туда! — Барнаби указал пистолетом на чердачное окно.
Через него напарники выбрались на горячую и скользкую от пыли крышу.
Поддерживая друг друга и стараясь не греметь, они стали карабкаться на самый конек, чтобы уже по нему двигаться к соседнему дому.
Под звуки доносившихся со двора выстрелов и вой подъезжавших полицейских машин напарники начали продвигаться по коньку. В какой-то момент Джеку показалось, что ему в спину кто-то смотрит. Он обернулся и чуть не сорвался с конька — из чердачного окна торчала чья-то голова.
Чтобы не упасть, Джек присел, а когда оглянулся еще раз, там уже никого не было.
«Показалось», — решил он, вытирая со лба жгучий пот, который затекал в глаза, отчего и возникали всякие видения.
Наконец крыша двадцатого дома была пройдена, и Джек с Барнаби, спустившись по торцевому скату, начали подниматься на крышу следующего дома.
— Постой, Рон… — произнес Джек, тяжело переводя дух.
— Ну… — Барнаби обернулся.
— А куда дальше-то? Ведь чердачная дверь запирается изнутри. Мы снаружи замок не откроем.
— Правильно… но можно спуститься на какой-нибудь балкон… Я заметил, тут козырьки короткие, если сползать на животе, как раз на балконе окажемся.
— Ну ладно, — сказал Джек, хотя представить, как он сползает с крыши, было трудно.
Сзади грохнуло железо.
— Рон, посмотри, никто за нами не идет?
Барнаби оглянулся:
— Да нет, никого не вижу.
— Ну, полезли дальше.
Во дворе снова раздалось несколько выстрелов, пули пропели прямо над крышами.
— Непонятно, в кого целят, сволочи, — пробурчал Барнаби. — Держи меня за руку, Джек. Я попробую спуститься на балкон, он как раз под нами…