Западня

Небо заволокло свинцовыми тучами, и в лесу сразу стало темно. Частые вспышки молнии сопровождались оглушительными раскатами грома, казалось, даже земля под ногами вздрагивает.

— Быстро ставим палатки! — скомандовал Костя.

— А в нас молния не шарахнет? — взволнованно спросил Вася.

— Будешь стоять столбом, обязательно шарахнет, — ответил Мишка.

Крупная капля звонко стукнула его по носу.

— Живее! — крикнул Костя, раскатывая

Вася юркнул внутрь, а остальные, покидав рюкзаки, принялись устанавливать растяжки. Костя последний натянул веревку со стороны входа и вдруг ощутил, что земля под ним зашевелилась. Видимо его товарищи тоже это почувствовали — отскочив назад, он заметил, что все сделали то же самое. В эту секунду с таким трудом установленная палатка стала валиться набок и погружаться под землю, словно это была не земля, а зыбучие пески.

— Васёк! — крикнул Мишка. — Он же внутри!

— Веревки, веревки держи! — заорал Костя и бросился за ускользающей растяжкой.

Мишка попытался поймать край палатки, но поскользнулся и стал проваливаться вслед за ней. Таня схватила его за руку, и он потащил ее за собой.

— Костя! — завизжала Таня.

— Гера, хватай! — Костя бросил ему свою веревку и кинулся на помощь Тане.

Еще мгновение, и палатка скрылась под землей, увлекая за собой Мишку.

— Я не удержу! — отчаянно закричала Таня.

Костя потянулся, чтобы схватить Мишку за шиворот, и сам было стал соскальзывать следом за ним, но зацепился ногой за какой-то корень.

— Гера! Гера! Помоги ему! — вопила Таня.

Герман немного поколебался, но все же бросился к Тане и попытался оттащить ее от провала.

— Не меня, дурак, не меня! — кричала она, отбиваясь. — Костю тащи!

Одной рукой Таня еще удерживала барахтающегося Мишку, а второй вцепилась в брюки Косте. Она с силой лягнула Германа, и тот, со всего размаху грохнулся на землю. Яркая вспышка молнии ослепила его. Он вскочил и побежал, как ему показалось, прочь от хищной пасти непонятно откуда взявшейся ловушки. Но, не успев сделать и двух шагов, Герман споткнулся о распластавшуюся по земле Таню и с воплем нырнул в пустоту.

В эту секунду Костя почувствовал, как корешок под ногой лопнул, сила тяжести все-таки взяла свое, и они с Мишкой полетели в разверзнувшуюся пропасть, увлекая за собой Таню…

Костя открыл глаза. Он лежал на спине. Что-то твердое неприятно давило под лопатку. По лицу больно хлестал мелкий град. Время от времени вспышки молнии озаряли небо, кусочек которого виднелся наверху, на долю секунды выхватывая из мрака, словно замершие в воздухе, ледяные шарики. Костя пошевелился, левая рука была придавлена чем-то мягким и тяжелым. Неожиданно то, на чем он лежал, зашевелилось и застонало.

— Таня! Гера! — с трудом выдавливая из себя слова,

— Костик, ты, конечно, не такой тяжелый, как я, но тоже, скажем прямо, не Дюймовочка, — донеслось снизу.

— Мишка! — обрадовался Костя.

Он кое-как высвободил левую руку, откатился вправо и сильно ударился боком о какой-то твердый предмет.

— Так, чья это задница у меня на ногах лежит? — осведомился Мишка. — На ощупь — упругая.

— Хватит лапать! — послышался грозный Танин голос.

— Ребята, мы где? — простонал Герман. — Я тут на чем-то вишу.

Костя пошарил в темноте руками.

— Не вижу.

Он поднял голову, очередная вспышка осветила отчаянно протянутую руку Германа. Костя приподнялся и схватил его за рукав. Герман тут же свалился на него.

— А где наш первопроходец? — поинтересовался Мишка. — Так, вот палатка. Черт! Доски какие-то. Ага, кажется, нашел.

Костя и Мишка, аккуратно перебирая плотную ткань палатки, нащупали то место, где у нее должен быть вход, и стали потихоньку сворачивать мокрый брезент, пока, наконец, Костины пальцы не скользнули по волосам.

— Есть! Тащи. Осторожно!

— Ребята, он живой? — прошептал Герман.

Послышался приглушенный стон.

— Живой! — воскликнул Мишка и бросился обнимать Васю.

— Что… это было? — еле двигая губами, спросил тот.

— Что-что! Накаркал ты, зануда, — пробурчал Герман. — Молния шарахнула — земля разверзлась.

— Прежде всего, надо понять, где мы, — сказал Костя. — Не видно ни черта. Яма какая-то, палки, бревна.

— Ловушка для мамонта, — вставил Мишка. — Эх, сюда бы рюкзак. Там хоть фонарик был.

— Мужики, — простонал Вася, — у меня… рюкзак…

— Васёк! — воскликнул Мишка. — Ну, ты молодец! Откуда?

— Я когда палатку ставить полез, с собой его взял, чтобы не промок.

— И где же он?

— Да прямо на мне. В смысле, подо мной, я на нем лежу.

Мишка аккуратно приподнял Васю, а Костя стянул с него рюкзак, нашел фонарик и торопливо щелкнул выключателем. Яркий луч прорезал темноту. Град прекратился, только дождь нескончаемым потоком продолжал поливать промокших насквозь туристов. Они сидели на куче мокрой земли, кое-где торчали обломки полусгнивших деревянных балок и досок.

— Танька, ну-ка подвинься, — сказал Костя.

За Таниной спиной зияла довольно большая щель, по ту сторону которой явно была пустота.

— Нечего недра изучать, ты лучше думай, как наверх выбраться, геолог, — сказал Герман.

— Во-первых, я не геолог, я — географ, — поправил Костя. — А во-вторых, здесь очень высоко, по стенам не подняться — мокрые и скользкие. Да если бы и сухим были, даже в раскорячку не получится — рук не хватит, яма слишком широкая.

— А на чем у нас Гера висел? — поинтересовался Мишка. — Ну-ка, посвети.