Западня
Шрифт:
Стефани не откликнулась на стук. Соблазн повернуться и уйти был очень велик, но Мэриан твердо решила исполнить задуманное. И вошла в кабинет.
Стефани стояла у окна, уставив невидящий взгляд на противоположное здание. Она не плакала, но все ее тело, каждая клеточка кричала о нестерпимой боли.
— Стефани, нам нужно поговорить.
— Вот как? О чем же, Мэриан?
— О Мэтью.
— И что с ним такое?
Мэриан вздохнула.
— Стефани, мне тоже непросто…
— Тогда какого дьявола притащилась? Я тебя не звала! Мне нет никакого дела…
— Тебе
— Как ты смеешь врываться ко мне в кабинет и говорить о нем так, будто знаешь его лучше, чем я? «Он все еще любит тебя»! Чего ты этим хочешь добиться?
— Ничего. Просто хотела, чтобы ты знала. И, несмотря на то, что ты думаешь, я не сделала ничего, чтобы это изменить. Хотя я… испытываю к нему очень сильное чувство.
— Нет, я не верю своим ушам! Ты ненамного старше его дочери! И вот, зная нашу историю, имеешь наглость вторгаться сюда и говорить мне о твоих «чувствах»! Убирайся, Мэриан! Убирайся, пока я не сделала чего-нибудь такого, о чем нам обеим придется пожалеть!
— Стефани, ты ему нужна. Помоги ему разобраться!
— В чем? В его чувствах к тебе?
— Если хочешь — да.
— И ты просишь меня о помощи? Это неподражаемо!
— Мы все трое нуждаемся в помощи. Так не может продолжаться.
— Вот тут ты права. Так что давай, расскажи мне, что Мэтью нашел в тебе такого особенного. Почему ни на шаг не отходит, почему начинает психовать при каждом упоминании о тебе. Я знаю почему, но хочу услышать это от тебя. Кишка тонка?
— Не в том дело. Мы скрыли это от тебя для твоего же блага.
— Лгунья! Маленькая дрянь!
— Дело в особом доверии, оказанном нам — мне и Мэтью — Фрэнком и Грейс Гастингсами. Единственное, что я могу тебе открыть: я знаю, чем занималась Оливия в Нью-Йорке. Мэтью тоже знает.
Стефани открыла было рот — и снова закрыла.
— Поэтому нам — мне во всяком случае — угрожает смертельная опасность. Хочешь от меня избавиться — выйди на улицу и скажи человеку у газетного киоска: да, Мэриан Дикон знает, что тогда происходило и кто повинен в исчезновении Оливии.
Стефани бессильно опустилась в кресло, изумленно качая головой и не отрывая глаз от Мэриан.
— Как ты узнала?
— Это долгая история. Главное — я знаю. Фрэнк и Грейс не захотели, чтобы я единственная в съемочном коллективе была посвящена в тайну. Они попросили Мэтью присматривать за мной в Лондоне. В Нью-Йорке это делали люди Фрэнка. В Лондоне они тоже охраняют меня — когда Мэтью не может.
— Так вот почему он настаивает на том, чтобы именно ты поговорила с Фрэнком о финале? Ты знаешь, о ком и о чем говорить?
— Да.
Мэриан умолкла, давая Стефани время это переварить. Она не знала, правильно ли поступила, поделившись даже этой скудной информацией, но Оливия Гастингс и ее похождения — только часть проблемы.
— Спасибо, что сказала, — произнесла Стефани. — Это многое объясняет. Но не решает, не так ли?
— Нет, не решает. Нам по-прежнему будет трудно работать вместе,
— Ну уж нет! — с горьким смешком воскликнула Стефани. — На это я не куплюсь! Скажу честно, Мэриан: я была бы счастлива, если бы ты исчезла с горизонта: не очень-то, знаешь, приятно пригреть пиявку на груди, — но если ты уволишься, Мэтью скажет, что это я тебя довела. Нет, я повышу тебя в должности! Твое имя как редактора будет указано в титрах! Ты получишь гонорар. Как тебе этот удар ниже пояса? Недостаточно силен, чтобы ты перестала чувствовать себя виноватой?
— Недостаточно. Но, знаешь, мне и в секретаршах хорошо.
— Ты ею и останешься! Однако в титрах все-таки появишься, нравится тебе это или нет!
— Раз ты решила, мне тебя не отговорить. Ты — продюсер.
— Вот именно. Тот самый продюсер, который вытащил тебя из той дыры в Бристоле и дал тебе новую жизнь. И вот как ты меня отблагодарила! Не знаю, как тебе удалось разнюхать об Оливии, но ты — самая хитрая, самая расчетливая интриганка из свете! Ты даже хуже его жены, которая по счастливой случайности воспылала к тебе симпатией только за то, что ты сидела и слушала ее излияния. Это твоя излюбленная тактика: давать людям выплакаться у тебя на груди. Хочешь бороться со мной за Мэтью? Не трудись. Если он хочет тебя, пусть берет, я не намерена соперничать с сопливой девчонкой из-за человека, который просил меня стать его женой и за которого я намерена выйти замуж! Слышишь?
— Да.
— Тогда убирайся!
Мэриан подошла к двери и остановилась.
— Стефани, что бы мы с тобой ни решили, не будем забывать, что последнее слово останется за Мэтью.
С этими словами она закрыла за собой дверь и стала медленно спускаться по лестнице.
Стефани сложила руки на столе и уткнулась в них лицом.
— И потом, — уговаривала Мэриан кузину, — у тебя будет возможность повидаться с Энрико.
Глаза Мадлен распухли от слез.
— Не думаю, что он захочет меня видеть.
— Насколько я знаю Энрико, он должен был догадаться, что это — гнусные измышления. Ты обязана ему объяснить!
— А как же Пол?
— Пусть и он едет вместе с нами. В деревне, где мы будем жить, есть домики с одной и двумя спальнями. Мне досталась одна, но я отдам ее вам, а сама устроюсь на диване. Откровенно говоря, я нуждаюсь в твоей моральной поддержке: на меня косо смотрят из-за истории со Стефани.
— Хорошо. Если Пол поедет, я согласна. Ты ведь знаешь, мы поклялись…
— Да-да. Давай спросим, что он об этом думает.
— Превосходная идея! — воскликнул Пол. — Нам с тобой, Мэдди, не мешает отдохнуть. А присутствовать при съемках картины — об этом можно только мечтать!
— Значит, решено? — обрадовалась Мэриан. — Пойду закажу билеты.
Что она и сделала с помощью Мэтью. А потом написала Энрико.
Мэтью прочел письмо перед тем, как она заклеила конверт. На душе скребли кошки. Если его догадка окажется верной и Пол действительно замышляет то, в чем Мэтью его подозревает, опасность угрожает не только Мадлен.