Западня
Шрифт:
— Постой, я угадаю. «Взгляд?»
— Точно. Если все пройдет без сучка без задоринки, я прославлюсь больше той коровы, что торчит на обложке «Элит Лаудер» — как ее?
— Лили Топпит. О ней рассказывают презабавную историю…
— Ой, смотри, сколько времени! Как бы мне не опоздать к Дейдре, а то и домой вернусь поздно. А если у Пола такое настроение, как утром… Мы устраиваем званый ужин для издателя Пола и его жены. Пол — шеф-повар, а я — по части закусок. Господи, хоть бы он оттаял! Ничего, если я тебя не подвезу?
— Ничего. Позвони потом, если захочешь. Расскажешь, как все прошло.
Мадлен собрала свои
Движения Мадлен были неловкими, угловатыми, а слова и подавно. Она не знала, куда девать руки; сердце было не на месте.
— В общем, — произнесла она, нервно ходя по кухне, в то время как Пол внимательно наблюдал за ней, покачиваясь в кресле, — Дейдра считает, что это можно будет провернуть через несколько недель. Состав уже на стадии производства, и они подыскивают подходящее лицо. Ну а поскольку им приглянулось мое, можно со дня на день ожидать контракта.
Она отрезала себе кусочек авокадо и подождала, что скажет Пол. А не дождавшись, продолжила:
— Еще что-то говорилось о моей собственной коллекции модной одежды. У Дейдры состоялся предварительный разговор с той дамой, знаменитым модельером, послезавтра мне самой предстоит с ней встретиться. Дейдра считает это чистой формальностью. Филипа — так ее зовут — прямо загорелась. Дейдра говорит, если так и дальше пойдет, это будет фантастика! Мои фотографии во всех газетах, журналах, по телеку! Не только в рекламе, но и в разных шоу. А потом она хочет провернуть все это в Штатах, так что не исключено, что мне придется поехать в Америку. Я, конечно, сказала, что посоветуюсь с тобой.
Пол взял со стола бокал и отпил вина.
— И во что же тебе обойдется «фантастика»?
Вот оно — то, чего она боялась! Мадлен и сама содрогнулась, когда Дейдра назвала сумму. Но Дейдра заверила ее, что это жизненно необходимо и что скоро на Мадлен посыплется манна небесная. У нее будет свой стиль, свой имидж и мировая слава.
— Я жду, — напомнил Пол.
Стоя к нему спиной, Мадлен собиралась с духом. Нужно ответить будничным тоном — все равно что сказать, какой ужин их ждет.
— Самое большее сто тысяч. «Сначала инвестиции, потом — дивиденды», — процитировала она Дейдру. — Как по-твоему, положить креветки в микроволновую печь, чтобы разморозились?
Пол молчал, и ей ничего не оставалось, как повернуться к нему лицом. Он добродушно улыбнулся, а увидев, что ее глаза полны слез, подошел и обнял ее.
Странный народ — женщины! Чем хуже с ними обращаешься, тем сильнее они любят. Утром, перед тем как Пол ушел из дому, они крупно повздорили; она даже залепила ему пощечину. А теперь ходит на задних лапках, волнуется и готова на все, только бы помириться. Пол с облегчением убедился, что следов на щеке не осталось — что могли подумать гости?
— Прости, что я утром плохо себя вела, — уткнувшись ему в ворот рубашки, прошептала Мадлен.
Он крепко прижал ее к себе.
— Это я плохо себя вел.
— У тебя сегодня трудный день. Я не должна была лезть с подколками.
Он запечатлел у нее на лбу нежный поцелуй.
— А я не должен был ревновать тебя к Шамире.
Она стала с жаром целовать его.
— Я люблю тебя, Пол, больше всех на свете! Мне никто не нужен, только ты!
— Ты заслуживаешь лучшего,
Мадлен искательно заглянула ему в глаза. Это что, предложение?
— Сто тысяч фунтов… — Пол покачал головой. В конце концов Дейдра вытянет из Мадлен все до последнего пенни. Этому пора положить конец, но как это сделать? Ведь карьера Мадлен идеально вписывается в его собственные планы.
— Пол, ты сердишься?
— Ни капельки. Это твои деньги, милая, распоряжайся ими по своему усмотрению. Если тебе хорошо, то и мне тоже: ведь я люблю тебя.
Все время, пока Пол принимал душ и переодевался к ужину, эти слова звучали у него в голове — он даже раз-другой произнес их вслух. Удивительнее всего было то, что он говорил искренне. В последнее время любовь Мадлен стала затрагивать сокровенные струны его души. «Матрешка» становилась человеком; под деревянной оболочкой обозначилось содержание — и ранимость, которую он никак не ожидал в ней найти. Это несколько сглаживало ее вульгарность, помогало мириться с раздутым тщеславием. Но, что бы он ни чувствовал, какой бы она ни стала, он не позволит ей разрушить его планы.
Мадлен не спросила, как он провел день: побоялась искушать судьбу. Отлично. Скоро она будет готова на все что угодно, лишь бы он был доволен. Это облегчало его задачу. Откровенно говоря, у Пола был паршивый день: они с Гарри Фримантлом так и не договорились насчет книги. Пол твердо решил добиться выхода романа в авторском варианте. Насколько он мог судить, единственная надежда была на претворение в жизнь замысла, зародившегося у него в мозгу во время ланча с Мадлен и Филиппом Хавзом в «Жюли». Сначала он хотел предложить Мадлен дать Гарри Фримантлу взятку. Интересно, до какой суммы простирается его алчность? Однако потом пришло другое, еще более гнусное и потому более заманчивое решение.
Вернувшись на кухню, Пол застал Мадлен за приготовлением креветок. Она начиняла ими половинки авокадо, но было уже некогда объяснять, что так никто не делает.
Он опустился на стул.
— Вино оставь мне. Итак, в нашем распоряжении час. Раздевайся.
Поскольку она все еще была в свитере-водолазке и джинсах, раздеться было делом одной секунды.
— Повернись.
Мадлен медленно повернулась вокруг своей оси и заглянула Полу в глаза. Он поцеловал ее в пупок. У нее была гладкая кожа, как у ребенка. Мягкие, шелковистые волосы золотым дождем струились меж пальцев. Несмотря на высокий рост и крепкое сложение, Мадлен была поразительно женственна; рядом с ней он чувствовал себя всемогущим богом. Зато стоило ей открыть рот — и оттуда, как в сказке, выпрыгивали лягушки.
— Сам не знаю, что со мной творится, когда я смотрю на тебя, — пробормотал Пол, привлекая ее к себе на колени. — И какого дьявола я лезу к старому дураку Фримантлу с этой дурацкой книгой?
— Встреча прошла нормально?
— Нет. Он и слушать не хочет. Или я вношу правки, или он отказывается издавать книгу. Похоже, на сей раз я проиграл, Мэдди.
Она не знала, что сказать — только лохматила ему волосы и сочувственно улыбалась.
Он нежно подул ей на соски.
— Знай он, каким я владею сокровищем, наверняка изменил бы свое мнение. — При виде сочных губ Мадлен и матового блеска ее глаз по телу пробежали электрические разряды. — Ты меня любишь, Мадлен? По-настоящему?