Западный ветер

Токацин .

– Здесь ли живёт Гес Моско?
– спросил Фрисс после положенных приветствий, и жители понимающе переглянулись.

– Старый Речник? Вы часто его навещаете, это правильно... Эвета! К вам опять гости!

Фрисс попытался вспомнить, кем Эвета приходится Гесу - получалось, что это дочь кого-то из его племянников. Грузная женщина в одеяниях матери семейства стояла у котла, помешивая тину, и на крик жителя развернулась всем телом.

– Речник Фрисс? Я слышала одну историю о Речнике с таким именем, но там такое наплетено... Ты спешишь, наверное? Иди вниз по течению до конца участка, и там увидишь наш дом. Он самый большой! У вас там свои разговоры, мы подслушивать не будем...

Дом семьи Моско, обвешанный тиной со всех сторон, встретил Фрисса молчанием. Речник остановился у дверной завесы, глядя на неё с нерешительностью и даже робостью. С тех пор, как Геса изгнали из Речников, он затворился в своём доме и целый год никого не хотел видеть, а на Фрисса и Найгиса был сердит особенно - из-за той истории с закрытием "Флана", после которой Астанен и выгнал его. А через год Фрисс отправился в Олданию на десять лет, и больше никакие слухи о Речнике-изгнаннике не доходили до него. До тех событий они с Гесом были дружны, Фрисс не одну битву прошёл в его отряде, и Гевелс Кегин с ним знался... может, не выгонит?

Никто не ответил на стук, и Речник тихо вошёл в полутёмный дом. Откинув вторую завесу, он увидел общую комнату, погружённую во мрак - мало света пропускали окна-щели, и тускло горел золотистый церит в дальнем углу. Кто-то шевельнулся у светильника, услышав приветствие, и смерил Речника пристальным взглядом сверкающих глаз.

– Фриссгейн, сын Гевелса? Наслышан о твоих похождениях. Халан заглядывал ко мне весной... И что привело такого героя к дряхлому старому изгнаннику?

Гесу Моско было больше трехсот лет, и сейчас, когда покровительство Реки его оставило, он заметно постарел. Но дряхлым он называл себя преждевременно - у Фрисса затрещали кости, когда бывший Речник сжал его в объятиях. Фриссгейн обнял его в ответ и с трудом отогнал рой воспоминаний.

– Так ты уходишь на Запад... Следовало ожидать, ты ещё долго продержался, - проворчал Гес после недолгой беседы.
– Таким, как ты, только и искать Старое Оружие. Вот и Гевелс с жёнушкой - еле дождались, пока тебя возьмут в Речники. Ты помнишь их, хоть немного? Моя-то память истёрлась, как старая куна...

Фрисс кивнул и ответил, немного помедлив:

– Помню. Мне не нужно Старое Оружие. Пусть Фликс и дальше маячит посреди мёртвых степей, пусть его найдут крысы. Я пойду за Гевелсом и Айнин. Им пора вернуться. Помоги мне, Речник Гес...

– Помогу, - кивнул изгнанник.
– Достойное дело ты выбрал. Я должен идти с тобой? Когда ты отправляешься?

– Я справлюсь с этой дорогой в одиночку, - покачал головой Фрисс, - да и твоё семейство не простит меня, если мы уйдём вместе. Помоги мне в другом... Ты слышал когда-нибудь об Аларконе, с которым дружен был мой отец?

– А, тот с-сармат... Конечно, Фрисс. Конечно, - с большой неохотой выдавил из себя Гес.
– Проклятое племя, поглоти их Бездна...

– Скажи, с какой он станции?
– поспешно спросил Речник, надеясь отвлечь Моско-старшего от ненависти к сарматам и вернуть к рассказам о прошлом. У Геса были причины для проклятий, и бесполезно было выгораживать обитателей станций, но Фрисс хотел всё-таки узнать побольше об Аларконе.

– Погоди, не сбивай с толку!
– нахмурился Гес.
– Вспомню всё по порядку... Это было за три года...Ну да, Гевелс подошёл ко мне и стал рассказывать о новом друге. Он был так рад, что его нашёл. Говорил ещё о дороге на Запад. А через месяц они явились вдвоём. Тот был в зелёном скафандре - такой длинный и тощий с-сармат, на голову выше, чем они обычно... Нет, он был ничего, нормальный. Только Гевелс и Айнин что-то больно липли к нему - будто надеялись на что-то...

– На что же?
– не выдержал Фрисс.

– Не торопи... Они говорили, много, о Западе, о лучах и о скафандрах. То Аларкон сюда приходил, то Гевелс мотался к нему на станцию. Он говорил, что сармат согласен дать им два скафандра. Что-то о дальнем пути... Кажется, Аларкон знал какую-то дорогу через Гиблые Земли или в обход. Тогда-то Гевелс и завёлся с этим Старым Оружием - будь оно трижды проклято! Ну, а потом они ушли, и сармат куда-то пропал. Я вообще-то знаю, где его станция - но не люблю я эти штуки, чтоб им взорваться!

– Лучше не надо, - покачал головой Фрисс, припомнив кровавый берег вокруг "Скорпиона".
– Значит, дорога... А где его станция-то?

– В Аркасии!
– нахмурился Гес.
– Да, на самом краю Гиблых Земель. Гевелс и Айнин туда не ходили - далёкий путь. Просто шли к магам и называли им эти слова...

Гес долго искал обрывок записи. "Тис-са гешем Элги-хойя эффилат" - было наспех нацарапано на обрывке велата.

– Не знаю, что это, но колдуны понимали. А как туда на хиндиксе попасть, я не помню. Гевелс как-то говорил, что нашёл станцию случайно. Как можно было бы не найти эту громадину?!
– пожал плечами бывший Речник.

Фрисс промолчал - он отлично помнил поиски "Идис". Но ведь станция Аларкона обитаема и навряд ли осталась под землёй... Ладно, на месте он разберётся.

– Я что-то могу для тебя сделать?
– спросил он и потянулся за сумкой и шлемом.

– Забудь, - отмахнулся Гес.
– Найди их. Негоже их костям лежать так далеко от Реки. А если они живы - позволь мне поговорить с Гевелсом.

– О чём разговор, Гес! Мы прилетим, и ты будешь жить у нас, пока не надоест, - пообещал Фрисс.
– Пусть Река-Праматерь не оставит тебя. А я хотел бы слетать на Сотиен...

– Что ты забыл на Сотиене?
– удивился Моско-старший.
– Есть колдуны на Интале. Ты видел башни? Там они живут. У них достанет сил перебросить тебя к Гиблым Землям! Что же, ты даже не проведёшь ночь в доме Моско?

Семейство вернулось под крышу в сумерках, и почтенная вдова Эвета Моско совсем не удивилась - только посетовала, что в доме тесно, и лежать Речнику придётся бок о бок с родичами Геса. Кислуха этого года уже была сварена, но не успела забродить, и Гес Моско нашёл для Фрисса кувшин прошлогодней, мутной, но крепкой.