Запах цветущего кедра
Шрифт:
— Прежде всего — свободу.
— И всё?
— Останешься здесь, на Карагаче, вместе со своими товарищами. И вашим прибором. Наконец, познакомишься со своим предметом обожания — Евдокией Сысоевой. Завяжешь с ней самые близкие отношения.
— Заманчиво! А Матёрую тоже выпустишь на свободу?
Он на миг замешкался, верно, не ожидая такого вопроса, потом воспрял.
— Напишешь согласие — выпущу!
— А могу я с ней встретиться? Прямо сейчас?
— С какой целью?
— Взглянуть на живую! Я же на снимке только видел. А вдруг не
— Понравится, — генерал сунул ручку в руки. — Пиши — и свободен. Можешь остаться в этом номере. Тут холодильник заряжен, всё есть.
— А Галицын дал согласие? — вдруг спросил Колюжный.
— Куда бы он делся?
— Почему снова бросили в камеру?
— Чтобы не сбежал. С ним разговор особый. На нём висит несколько уголовных статей.
— Скажи честно: Матёрая сбежала? — ухмыльнулся Вячеслав. — Это же её ищут — всех по тревоге подняли? Ты — взрослый дядька, врать отрокам не хорошо!
— Сбежала! — признался он. — Но это ничего не меняет! Пиши!
— Я восхищаюсь этой женщиной! — искренне сказал Колюжный и бросил ручку. — Вези меня в камеру!
— Понравилось? — глумливо усмехнулся генерал. — Или посоветоваться с Бурнашовым хочешь? Отработать тактику и стратегию поведения? Сговориться?
— Спать хочу, — уклонился Вячеслав. — У меня в камере койко-место есть.
В коридоре раздавались команды, ругань и какая-то беготня. Генерал прислушался и заспешил.
— Сейчас тебя отвезут! — со мстительным великодушием пообещал он. — А мог бы остаться здесь! И ночевать в нормальных условиях.
Он достал наручники и выжидательно замер. Колюжный молча протянул ему руки и сразу же оценил навык: клешни браслетов защёлкнулись одновременно, несмотря на широкие запястья.
— Мастер! — похвалил он.
Генерал молча схватил папку и подтолкнул к выходу.
— Вперёд!
В коридоре поставил его лицом к стене и приказал бойцу охранять. Тот перевесил автомат на живот и меланхолично встал рядом.
Вячеслав глянул вдоль коридора — никого, только в холле всё ещё хлопает дверь и слышен топот ног. Было впечатление, что всё население покинуло маленькую, ещё недавно переполненную гостиницу. Только в одном номере ещё приглушённо бухтели мужские пьяные голоса, и тётушки в кафе убирали столы. Едва генерал исчез, страж постучал кулаком в соседний номер.
— Эй, мужики! Быстро на выход!
Дверь распахнулась. Одеваясь на ходу, бойцы поспешили в холл. И в это время оттуда высунулся бородавчатый.
— Куценко! Особого приглашения ждёшь?
— Да меня приставили к этому! — огрызнулся конвойный. — В камеру надо отправить!
— Загони его в номер! — был приказ. — И сам — в строй!
Страж двинул стволом автомата:
— Давай в номер.
— Скоро повезут? — спросил Колюжный. — Сколько ждать?
— Машина придёт — выведут!
И умчался по коридору. Колюжный вернулся в номер, запер дверь на ключ и сначала поискал, чем бы отомкнуть наручники. В папке с инструкциями для проживающих
Назойливая мысль о немедленном побеге чуть улеглась. Если даже сейчас удрать, в Гнилую Прорву не прорваться: наставят заслонов, а про авиатранспорт можно вообще забыть. Хозяина вертолёта наверняка уже запугали и машину перегнали в город.
Колюжный побродил по комнате, ожидая конвоя, и услышал, как в коридоре снова началась какая-то беготня, будто опять в ружьё подняли. Начальственный голос бородавчатого кого-то грозно отчитывал за пьянку на службе, трезвонили радиостанции, гул тревоги нарастал, и создавалось впечатление, что о Вячеславе забыли. Продолжая искать подходящий инструмент, он открыл холодильник и обнаружил чуть ли не пятизвёздочную зарядку: пиво, минералка, охотничьи колбаски и даже водка есть! Для кого всё это приготовлено, сейчас не имело значения, аппетит всколыхнулся в тот же миг, едва он открыл судок с жареной рыбой.
В это время шум в коридоре стих, и через минуту кто-то осторожно постучал. Колюжный запихал в рот кусок рыбы и пошёл открывать. Он ожидал конвой, однако на пороге стоял человек лет сорока пяти, всклоченный, в тапочках и пижаме, словно только что вылез из постели. Взгляд мутный, похмельный и вид настороженно-испуганный. Гость заскочил в номер и отдышался. Вячеслав был уверен: сейчас попросит выпить.
— Простите за беспокойство... — он выглянул в коридор и тихо притворил дверь. — У меня отняли одежду и обувь, чтобы не ушёл. Я — Гарий. Гарий Сорокин! Или Стюарт. Не бойтесь, это не меня ищут! Я проник к вам незамеченным. Только не прогоняйте!
Колюжный немо восхитился: столько времени пришлось рыскать по Москве, чтоб разыскать, а тут явился сам! И почему-то сразу возникла уверенность, что это действительно правнук жандарма Сорокина: таким полублаженным он и представлялся.
— Проходите, — Вячеслав поставил ему стул. — Как вы сюда попали?
— Сюда попасть просто, — охотно пояснил тот и сел на кровать. — Отсюда вырваться очень сложно. Меня привезли из Москвы помимо воли. Всё вокруг давно уже происходит помимо моей воли.
— Я искал вас, — признался Колюжный.
— Мне сообщили! — он говорил полушёпотом и с оглядкой на дверь. — Поэтому я пришёл сам. Как только узнал, что вы здесь. И как только все кинулись искать Матёрую.
— Она сбежала?
— Да, ей это удалось.
— А говорите: вырваться сложно!
— Нам с вами сложно, а её не держат запоры, — с затаённым восхищением произнёс Сорокин. — Она выпрыгнула со второго этажа — там в окнах нет решёток. Если искали, то обязаны меня выслушать! Вы готовы выслушать?