Запах соли, крики птиц

Лэкберг Камилла

— Мм, я знаю, — отозвалась Ханна, немного скривив лицо, когда он добрался до одного из узлов и начал его обрабатывать. — Ай! — воскликнула она.

Ларс сразу убрал руки.

— Тебе больно? Перестать?

— Нет, продолжай, — ответила она с искаженным от боли лицом. Но такая боль доставляла удовольствие. Ведь когда мускул расслабляется и распрямляется, испытываешь изумительное ощущение.

— Как тебе на новой работе? — Его руки продолжали усиленно массировать.

— В целом нравится. Только там довольно сонно. Никто из них не отличается особой остротой ума. За исключением разве что Патрика Хедстрёма.

И одного молодого парня, Мартина, из него тоже может выйти толк. Но Йоста и Мельберг… — Ханна засмеялась. — Йоста целыми днями только играет на компьютере, а Мельберга я почти не вижу. Он просто торчит целыми днями у себя в кабинете без всякого дела. Да, тут будет к чему приложить руки.

Ненадолго в комнате воцарилось приподнятое настроение, но вскоре снова проступили обычные старые тени, и атмосфера сгустилась. Стоило бы о многом поговорить, много всего сделать. Но ничего не получалось. Прошлое лежало между ними гигантским препятствием, через которое никак не удавалось переступить. Они смирились. Вопрос заключался лишь в том, хотелось ли им через него переступать.

Массирующая рука Ларса начала ласкать Ханне затылок. Она тихонько застонала, по-прежнему не открывая глаз.

— Кончится ли это когда-нибудь, Ларс? — прошептала она, а его руки все продолжали ласкать ее, по плечам, ключицам и под футболкой. Его губы вплотную приблизились к ее уху, и она почувствовала тепло его дыхания.

— Не знаю. Не знаю, Ханна.

— Но нам необходимо об этом поговорить. Когда-нибудь мы все равно должны поговорить. — Она сама слышала просительные, отчаянные нотки, появляющиеся в голосе всякий раз, как они об этом упоминали.

— Нет, мы вовсе не должны. — Язык Ларса коснулся мочки ее уха. Ханна попыталась воспротивиться, но внутри, как и всегда, стало просыпаться желание.

— Но что же нам делать? — Теперь к отчаянию примешивалось возбуждение, и она резко обернулась к нему.

— Вести нормальную жизнь, — сказал он, стоя лицом к лицу с ней. — День за днем, час за часом. Заниматься работой, улыбаться, делать то, что от нас ожидается. Любить друг друга.

— Но…

Протесты Ханны прервали прижавшиеся к ее губам губы. Последовавшая за этим капитуляция была ей слишком хорошо знакома. Ее попытки поговорить всегда заканчивались одинаково. Ханна ощущала его руки по всему телу. Они оставляли после себя пылающие следы, и она почувствовала, что у нее выступают слезы. В них содержались все годы напряжения, стыда и страсти. Ларс стал жадно слизывать слезы, его язык оставлял на ее щеках влажные пятна. Она попыталась отвернуться, но его любовь, его голод были повсюду и не давали ей высвободиться. Под конец она сдалась. Очистила голову от всех мыслей, от всего прошлого, стала отвечать на его поцелуи, повисла на нем, прижалась к нему всем телом. Они сорвали друг с друга одежду и рухнули на кухонный пол. Откуда-то издалека до нее донесся собственный крик.

Вслед за этим она всегда чувствовала себя одинаково опустошенной. И потерянной.

— Патрик казался ужасно подавленным, когда вчера пришел домой. — Анна испытующе посмотрела на Эрику, которая старалась сконцентрироваться на дороге.

Эрика вздохнула.

— Да, он не в лучшей форме. Я попыталась поговорить с ним, когда отвозила его утром на работу, но он был не особо разговорчив. Мне уже доводилось видеть

у него такое выражение лица. Он над чем-то бьется, что-то на работе не дает ему покоя. Остается только дать ему время, рано или поздно он расскажет.

— Мужчины, — произнесла Анна, и на ее лицо набежала тень.

Эрика заметила это уголком глаза и сразу почувствовала тяжесть в желудке. Она жила в постоянном страхе, что сестра вновь впадет в апатию, утратит проснувшийся интерес к жизни. Однако на этот раз Анне удалось отделаться от мыслей о пережитом аде, от воспоминания, которое часто и упорно пыталось завладеть ее мыслями.

— Это связано с той аварией? — спросила она.

— Думаю, да, — ответила Эрика, осматриваясь перед тем, как выехать на кольцевую развязку. — Он, во всяком случае, сказал, что они разбираются с какими-то неясностями, связанными с этой аварией, и что она ему о чем-то напоминает.

— О чем же? — с любопытством спросила Анна. — О чем может напоминать автомобильная авария?

— Не знаю. Больше он ничего не сказал. Но сегодня он собирается продолжить расследование, хочет попробовать докопаться до сути.

— Подозреваю, что тебе не представилось случая показать ему наш список?

Эрика засмеялась.

— Да, у меня рука не поднялась показывать ему список, когда он в таком настроении. Попробую как-нибудь аккуратно подсунуть на выходных.

— Отлично, — одобрила Анна, которая без особого приглашения взяла на себя роль основного распорядителя и руководителя свадебной церемонии. — Главный пункт, на который ты должна ему указать, это его одежда. Мы, конечно, сегодня посмотрим, и ты сможешь отобрать то, что захочешь, чтобы он померил, но саму примерку без него будет осуществить довольно трудно.

— Да, но с одеждой Патрика все как-нибудь устроится. Меня гораздо больше беспокоит моя собственная, — мрачно сказала Эрика. — Ты думаешь, в магазине для новобрачных имеется отдел с размерами XL?

Она свернула на парковку возле автобусного вокзала Кампенхоф и отстегнула ремень. Анна проделала то же самое и повернулась к Эрике:

— Не волнуйся, ты будешь выглядеть потрясающе. Мы сейчас это организуем! А за шесть недель ты успеешь сбросить массу килограммов. Все будет просто супер!

— Поверю, когда увижу это своими глазами, — отозвалась Эрика. — Подготовься к тому, что тебя ожидает не самое приятное развлечение.

Она заперла машину и вместе с сидящей в коляске Майей двинулась по направлению к торговой улице. Магазин свадебной одежды располагался на одной из маленьких поперечных улочек, и Эрика заранее позвонила туда, чтобы удостовериться, что он открыт.

До самого магазина Анна больше ничего не говорила. При входе она стиснула руку Эрики, пытаясь вселить в ту немного энтузиазма. Они ведь шли искать свадебное платье!

Закрыв за собой дверь, Эрика сделала глубокий вдох. Кругом белым-бело — тюль, кружева и паетки. К ним вышла маленькая, сильно накрашенная дама лет шестидесяти.

— Пожалуйста, проходите, — защебетала она, всплеснув руками от умиления.

Эрика цинично подумала, что, судя по тому, как им обрадовалась хозяйка магазина, здесь явно бывает не так уж много покупателей.

Анна вышла вперед и взяла командование в свои руки.

— Мы ищем свадебное платье для моей сестры. — Она указала на Эрику, и дама вновь всплеснула руками.