Запасная дочь
Шрифт:
За слуг она не переживала, те от страха двух слов не свяжут, да и не знают ничего!
Наконец, все приготовления были завершены, дом сиял, на кухне доходили изысканные кушанья, а разряженная в пух и прах Альбертина в ожидании жениха гордо восседала в гостиной.
Прошло полчаса от условленного времени.
Принц не появился.
Графиня удивилась, но подумала, что его задержали какие-то дела. Например, поиски дорогого извинения для невесты. Какой-нибудь редкой драгоценности или чего-нибудь подобного, что показало бы, насколько
Но следом прошли ещё полчаса.
Никого!
Час…
Кулинарные шедевры безнадёжно опадали, остывали и теряли тонкий вкус. Точно также опадало и настроение Альбертины.
— Мама, ну, где же он?! — ныла тьера. — У меня голова чешется, Мари слишком сильно стянула волосы! И я устала сидеть, не двигаясь, чтобы не измять наряд!
— Потерпи ещё немного, — преувеличенно-бодро отвечала графиня. — Принц, наверное, всю столицу перерыл, ищет для тебя подарок. Должен же он загладить свой отказ и вымолить прощение? Подождём ещё.
Но спустя ещё час даже конюшенным мальчишкам стало понятно — никто к графам приезжать не собирается.
Берти закатила истерику, Шарлота тут же отправила дочь в комнаты переодеваться и срывать злость на горничных.
А сама крепко призадумалась.
Ох, рано она радовалась, что король решил скрыть происшествие с Даниэль, не стал выдвигать публичное обвинение и оглашать приговор! Она-то подумала — его величество оставляет принцу шанс на брак с Альбертиной, а Лотар Седьмой просто не хотел огласки! Решил тихо избавиться от Ассорбитора и заменить Альбертину на другую тьеру.
Выходит, герцогиня де Монтено на самом деле говорила правду — принц никогда не возьмёт Берти в жёны. И никакое отречение дела не исправит!
Что же ей теперь делать?
В столице им больше не будут рады, это очевидно. Ещё день или два, и их попросят вон. Хорошо, если вежливо и позволят собрать вещи!
Раз король наложил на всех посвящённых обет неразглашения, то слухи о поглотителе не разойдутся, и никто не узнает о дочери-чудовище. Но высылка семьи графов де Маритт из столицы не останется незамеченной.
Сначала высшее общество королевства всласть обсудит причины, по которой принц отверг Альбертину. И с удовольствием напридумывает всяких ужасов, после которых ни один приличный дом не пожелает взять в семью такую тьеру. А потом теры и тьеры вдоволь посмеются над высылкой всего семейства.
— Бедная моя Берти! — прошептала Шарлота. — А Элиан? По нему опала семьи тоже ударит! Надо было сразу поверить герцогине Линей, столько времени упущено!
И тут графиню, как молнией ударило — а ведь герцогиня де Монтено дала ей совет! И раз тера Линей не ошибалась в главном, возможно, она не ошибается и здесь? Глупо будет не прислушаться и на этот раз!
— Бруно! — графиня ворвалась в кабинет мужа. — У нас большие проблемы!
— Проблемы? — мужчина добавил вина в бокал и отхлебнул разом почти половину. — Мы потеряли дочь! Это не проблемы… Это горе!
— Да ты пьян? — возмутилась жена, заметив две пустые бутылки на полу и на столе, перед графом, почти полностью опорожнённую третью. — А если бы приехал его высочество? Ты вышел бы к принцу в таком виде???
— Его высочество к нам никогда не приедет, — равнодушно заметил граф. — Не мешай, я оплакиваю дочь. Что ты за мать, Шарлота? Нашу девочку… Нашу маленькую Дани сегодня казнят! Может быть, уже казнили… А ты беспокоишься о моём виде?!
— Казнили, и туда ей дорога! Все наши несчастья из-за неё! А всё ты — «нам нужна ещё одна дочь!» — передразнила супруга Шарлота. — И зачем я только тебя послушалась и родила это исчадие?
— Не смей! — граф сильно хлопнул рукой по столешнице.
Бутылка подпрыгнула и опрокинулась, заливая поверхность стола остатками своего содержимого. Тёмно-красная жидкость собралась в лужицу, а потом бодро подкатилась к краю и весенним ручейком устремилась вниз.
— Не смей так говорить про Даниэль! — повторил мужчина. — Она была чудесной дочерью и не заслуживала умереть так рано! Ты не представляешь, как я жалею, что проводил с ней мало времени! Не стал с тобой спорить, отступил, когда ты решила, что дочерьми будешь заниматься сама. Запретила мне к ним приближаться…
— Но ведь у тебя есть Элиан! — возмутилась графиня. — Твой сын и наследник! Мужчина воспитывает мальчиков, а образованием дочерей должна заниматься только мать! Чему бы ты научил девочку? Пить вино?
— Отец может дочь просто любить. И баловать хоть иногда, — грустно произнёс граф де Маритт.
— У тебя есть ещё одна дочь. И сын. Люби и балуй сколько хочешь! Бруно, прекращая истерику! Если мы промедлим, то упустим единственный шанс наших детей на нормальную жизнь!
— Дани, моя малышка Дани…
— Бруно! — жена встряхнула мужа за руку. — Перестань вести себя настолько неподобающе! Нам надо прямо сейчас собираться и уезжать!!!
— Куда? — граф очнулся и с изумлением посмотрел на супругу. — Зачем?!
— Спасать Берти и Лиана! Пока нам официально не отказали от двора, мы должны уехать сами. Отправим во дворец вестник с извинениями, мол, из-за болезни графа вынуждены покинуть столицу. С положенными заверениями в почтении и тому подобном.
— Я болен? — изумился мужчина.
— Ну не я же! И не Берти или Лиан! Пока ещё никто не знает об опале, нужно срочно женить сына и выдать замуж дочь. И заниматься этим придётся мне, ведь от тебя никакой помощи ждать не приходится! А кому интересен больной жених или хворая невеста? Поэтому болеешь у нас ты. Тем более что это недалеко от истины.
— Делай, что хочешь, — отмахнулся граф, взял в руку бутылку, с сожалением заглянул в горлышко. — Пусто… Как в моей душе. Дани, девочка… Как же так?!
Получив разрешение, Шарлота не задержалась возле раскисшего супруга ни на минуту, а покинула кабинет и понеслась по особняку, на ходу раздавая новые приказы.