Запил под Хендрикса

Семилетов Петр Владимирович

Чучу не найти, где ты, Чуча? Ничего, мы не сдадимся. Составим правильный проект землянки сами. Книжек подчитаем и составим. Надо записаться в библиотеку. Алло-алло, к вам сегодня можно? Беру с собой паспорт и плавки.

Дворец для творца! Творец из дворца! Сява, у тебя будет мировая землянка. Мир, добро, министр финансов.

Глава 10

Сява в лесу

Как по осени во лесе бегуны-бегуны! Как по мухомору-деду грибники-грибники! Начинай чемпионат.

Бегунов привезли в микроавтобусах. До этого милиция ездила по грунтовым

дорогам и зорко глядела, не прячется ли кто за стволами сосен да берез. Жизни бегунов постоянно грозит опасность. Поэтому они всё время бегают. Быстрее бежишь — труднее в тебя попасть. Даже снайпер не попадает в бегущую цель. Снайперы любят стрелять в стоящих, сидящих, на худой конец в тех, кто только вышел из машины и размышляет перед входом в банк или здание суда.

Когда с берез посыпались желтые листья, лес наводнился бегунами любителями и профессионалами. Любители были зрелого и пожилого возраста и перемещались в одиночку, вооруженные газовыми баллончиками и электрошокерами. А профессионалы бегали группами и громко топали. Сява предпочитал нападать на одиночек. Спички закончились, или батарейки сели — не покидать же лес. А вдоль дорог были траншеи, еще со времен войны остались. Сява там прятался, припав ко дну, и слушал. Когда бегун пробегал мимо, Сява выскакивал позади него и бил по голове гитарой, а потом затаскивал в траншею. Однажды решил осилить сразу троих — все длинные, в спортивных костюмах, вполне могли ему накостылять, но Сява справился.

На выходные приезжали машины, оттуда вылезали люди с топорами, мангалами, начинали жарить шашлыки. Среди каждой компании всегда находился мастеровитый мужчина, который всем заведовал, умел всё готовить. Он-то обычно, отправившись в чащу за сучьями, и становился первой жертвой Сявы. Сява хорошо скрывался в папоротнике. Когда мужчина с топором был обезврежен — лежал с разбитой головой — Сява бежал к автомобилю или нескольким и начинал крушение. Погрузив трупы в помятые машины, потом отгонял их к затерянной среди леса, пригородной Быковне, в песчаный яр около пожарной каланчи.

Иногда в лесу, тоже на машинах, уединялись любовники — их, занятых делом, мочить было проще всего. Кроме того, они всегда брали с собой конфеты. Когда Сява хотел сладкого, то охотился на любовников.

Каждый день в лесу пропадало несколько человек. Сява ждал, что нагрянет милиция. Но милиция боролась со старушками около станций метро. Старушки немало подрывали экономику страны — продавали носки и раздавали котят.

Так вот, появилась милиция разве что перед большим забегом. Сразу все местные дяди, которые по кустам прячутся, плащевые дяди, еще глубже в кусты запрятались и глазами оттуда наружу, а кое-кто вышел и будто не при чем, так, в одиночестве прогуливается, нагнетая задумчивость. Три веселых наркомана милицейскому фургону ручками помахали. Четыре пацанчика с пневматами даже внимания не обратили — как стреляли в мишень на сосне, так и продолжили. Обеспечив безопасность, милиция скрылась.

А устроители забега начали опутывать деревья полосатыми лентами. Наводили по воздуху дороги. И когда пронумерованных бегунов привезли, те стали бегать по этим дорогам. Сява к отставшим, рядом пристроился, вроде как тоже бегун-любитель, решил пообщаться с коллегами. Топает и спрашивает:

— Какая дыхательная система? Кто у вас тренер?

А ему не отвечают! Ну разозился парень, на спину к одному прыгнул, за одежду схватил, повалил и проснулся, а было вокруг темно и неясно, ночь или день, потому что в землянке всегда так таинственно и непонятно.

Сява люк отворил и увидал над собой, среди веток, луну, белую и яркую. Ломал сучья сумасшедший грибник, жадный, пожелавший прийти раньше всех. Сява тихо затворился. В голову лезли мелодии. И стихи.

Скорей вызывайте — невмоготу!

Сижу и на стену я гоготу!

Ой гоготу, ой гоготу,

Скорей вызывайте — невмоготу!

Глава 11

С праздничком

За три дня до Нового года. Снег посыпался. Валил с вечера по ночь, а утром лес стал другим. Не узнать. Под тяжестью намокшего снега, одни сосны повалились, с других отломились ветки. И стал не лес, а бурелом. Всё одинаковое, мельтешит в глазах. Хвойная рвань, рыжая коры ломь и снег. И больше ничего.

Иван Пронов, крепкий такой дядя, глядел на лес из окна. Обычный панельный длинный дом напротив леса, через улицу. Тут живет Иван Пронов с женой Любой и сыном Юрой. У Юры веснушки, а у Ивана и Любы нет — вот эта загадка иногда беспокоит Пронова. А сейчас его другое занимает:

— Юрка, бери ножи, сейчас пойдем. Видишь, там уже люди? Сволочи.

Всё нутро заиграло. Как бы успеть, а то ведь обходят! У сгорбившихся от снегу сосен деловито работали местные жители. Пилили ветки с опустившихся верхушек. Юрка тоже в окно поглядел:

— Вон как наломало! Пособираем!

— Говорю, ножи бери! Собирать не будем! Нарежем свежак.

И пошел одевать куртку.

Но свежак уже было кому резать. Поэтому отец с сыном решили углубиться в лес.

— Пусть тут ковыряются, мы лучше найдем. Там глубже больше!

— Ага.

Ага так ага. А идти трудно, снег выше колен, даже собачники еще путь не проторили. Но Проновы смело шагают, след в след. Пронова-старшего пусти в космос без скафандра — только поежится, потом осмотрится цепким взглядом и спросит — где что урвать? И младший таким будет.

— Вон те! — указал рукой на стену гнутых сосен. Кажется, деревья натужились и постоянно, уже много часов вели борьбу в точке перелома. Чудовищная сила была скрыта там.

А на следующее утро в лесу, пробивая корку снега кирзовыми сапогами, таранил сугробы Боря. Здоровяк. Штаны спортивные, кожанка, на голове шапка деда Мороза, красная, как рожа самого Бори. И глазами-то он выискивает, и нюхом-то он вычуивает. Лесников сейчас днем с огнем не сыщешь. А елки вот они стоят, бесхозные. И чудится Боре, что не снег под ногами хрустит, а денежные бумажки. Топор под полой припасен, бечевы моток в кармане. Осилим штуки три? Осилим. А четыре? Как получится.

Вспотел лоб под шапкою, слиплись там волосы. Тяжко идти. И одинаковое всё. Боря приметил неуклюжую, наверное вчерашнюю тропку и свернул на неё, чтобы легче было. Сверху, с веток то и дело срывались шапки снегу, грозя не только попасть за шиворот, но и ощутимо дать по голове.

Тропка превратилась в площадку беспорядочно потревоженного снега. В рыжих пятнах. Два темных горба лежало с правой стороны, присыпанные. У Бори застучало в ушах, голове стало еще жарче. Он несильно толкнул один горб ногой — скорее чтобы струсить снег, а не ощутить, что там. А позади Бори, возник Сява, заиндевевший, со струной в руках.