Запил под Хендрикса
Шрифт:
— Но экономический эффект! — восклицал Николай, приставая к соседям у входа в парадное. А те стояли и говорили:
— Потапова в президенты, да, надо поддержать. Человек из народа. Знает беды.
Человек из народа выступал всё больше — в клубах, дворцах культуры, даже в супермаркетах. О планах своих выражался прямой наводкой:
— Если поддержите, баллотируюсь! Что остается?
По всей стране открывались школы его последователей. Выпускались и ходили по рукам сборнички особых песен для лучшего роста огурцов.
Ударили морозы. Николай Савченко
— Я опытный пользователь! Качать-не-перекачать! Качаю больше, качаю быстро.
— Платите и качайте, сколько хочется, — ответил админ. Постоянно находясь в удушливой атмосфере и полумраке, он выглядел очень нездорово. Будто жизнь в нем поддерживается лишь благодаря распитию донорской крови.
Под руководством админа Николай вышел на сайт знакомств и отыскал себе избранницу по имени Маша. Вот что он набрал ей одним пальцем, шевеля губами и ошибаясь:
Дорогая Маша, ты меня не знаешь, я тебя тоже, но ведь это отличный шанс познакомиться! Я секретный агент, но не могу много об этом говорить, может быть расскажу больше, когда мы сблизимся. Но и тогда я не смогу рассказать всю правду! А правда очень опасна, я носитель таких тайн, что людей буквально убивают! Но я выжил в этой мясорубке и теперь скрываюсь под чужим именем и даже в чужой квартире, и сын не мой, а приемный уникум, плод секретного эксперимента по выращиванию музыкального гения, нового Бетховена. Рожденный в колбе… Ты наверное видела об этом журналистское расследование по телевизору, но они докопались не до конца.
По осени, когда землю засыпает красными листьями и небо так изумительно прекрасно, у меня бывают изнурительные, жгучие поносы. Я переношу их стоически, до боли стиснув зубы. Я не герой, но могу многое. Позвони мне на домашний телефон.
А завтра позвонил какой-то шутник и сказал искаженным басом, едва удерживая смех:
— Васю можно?
— Я Вася, — Николай ответил, — У меня для вас уже лежит пакет.
На той стороне провода несколько секунд обдумывали и спросили:
— А когда и где можно забрать?
— У входа в Сырецкий парк, например часам к четырем.
— Отлично. Как вас можно узнать?
И Николай потом весь день хохотал до пяти, представляя себе, как незнакомец отправился в Сырецкий парк, ждал-ждал пакета, а потом понял, что его обманули.
В пять Николаю снова позвонили:
— Ну ты, умным себя считаешь? Я твой адрес вычислю по базе, жди гостей.
В девять вечера, стук в дверь, будто ногами. Николай открывает, на пороге — человек, в пуховике и шапке, вроде бы здоровенный, а борода у него рыжая и явно приклеенная. Сходу басит:
— Ты жлоб моего сынка обманул?
— Я понимаю, вы хотите выяснить отношения, — сухо говорит Николай, — Давайте пройдем. Я напою вас чаем.
Гость заходит, Николай изображает собаку, принесшую тапочки — чуть хвостом не виляет. Гость тапочки отметает:
— Я так. У меня ноги чистые.
Савченко до этого только прикрыл дверь, а сейчас нарочито запирает на все замки, засов, цепочку.
— Это ты зачем? — спрашивает гость хмуро.
— Привычка. Знаете, мой дом — моя крепость. Идемте в кухню.
Жестом пропускает вперед. Гость идет, Николай кидается на него со спины. Полтора часа спустя размышляет. Часть в холодильник, на будущее, часть можно приготовить и отнести сыну в лес. А если этого, с фальшивой бородой, хватятся и начнут искать именно у Савенко? А как вычислят? А очень просто — узнают на АТС последние звонки. Хорошо, пусть приходят, что такого? Николаю позвонил злостный телефонный хулиган. На том дело и кончилось. Откуда Николаю знать, куда хулиган потом отправился? Может к друзьям своим, наркоманам. А что это у вас в холодильнике? Свинина. Нельзя мясо в холодильнике держать? Вы бы лучше настоящих преступников ловили, а не отвлекали честных граждан от — я, между прочим, тоже в органах служу, но я заговорился, это вас не касается. Вы бы может в других условиях мне честь отдавали. А пока можете просто — под козырек, извините, ошибочка вышла.
Но отправился на стихийный базарчик, продал под видом телятины. От греха подальше.
Снег уже весенний, большой, сразу тает, много сыплет на асфальт, черное и белое. Но снова ударил мороз.
Глава 13
Приключение
Нет денег. Николай Савченко удивленно смотрит в открытый рот кошелька. Как так?
— Банкрот! — говорит продавщице в окошке. Хлебный ларек, примыкающий к базару. Только тут свежий хлеб, лучший хлеб. Очередь волнуется:
— Да проходите!
— Не дадите ли в кредит? — как птица, Николай склоняет голову набок.
— Следующий пожалуйста, — выглядывает со своего места, кто там. Николай ладонью по стойке!
— Перчаточки-то наденьте! Одними и теми же руками и хлеб, и деньги. Да вы тут всех перезаражаете… Сифилисом.
Такой он человек, что заводится с пол-оборота. Сам же потом и страдает за правду. У человека обостренное чувство справедливости. По ледяной корке, взрытой солью, каблуками сопротивлялся. Кулаки перед собой держал окровавленные. Тетеньку за разбитым стеклом так и не достал — она вжалась там в глубине, у двери, и кричала — ой спасите!
Потом милиция его увозила — а потом сдали на руки шизовозке, особой машине из психиатрической больницы. Савченко испытывал их эрудицию:
— Потерял я рукавицу!
Повторял и повторял, пока один санитар не прошептал:
— Увезли его в больницу…
— Вы знаете, — сказал Николай ему, — Вы единственный умный человек, которого я встретил сегодня. Отпустите меня!
— Я не имею права, — ответил санитар. Ну такой здоровый человек, сидит напротив. Как не прервать эту умеренность?