Шрифт:
Раньше считала, что попадать в сложные непонятные ситуации удел тех, кто обделён материальными благами или духовными ценностями. Тот, кто несчастен, превратив свою жизнь в сплошную чёрную полосу, не видит красоты окружающего мира, зациклившись на обидах, и не понимает, что надо меняться. От таких людей мир избавляется, отправляя их в другой, чаще это загробный мир, но иногда, просто в чужой. Скорее всего, они родились не там, где планировалось, у них появляется возможность начать с начала или встретить в новом мире свою вторую половинку. Кто этот тот, занимающийся исправлением незапланированного, я представляю плохо. Исходя из того, что главный во всех мирах создатель, то у него должна быть своя служба, обширный штат работающих на него сотрудников. В нашем мире это черти и ангелы. Такое своеобразное представление о мирах у меня появилось после бабушкиных сказок, а с фантазией у Марии Николаевны дела обстояли просто отлично. Каждая её сказка являлась шедевром соединения народного творчества с религией, и желанием всё это действо поместить в фантастический антураж. Я долго верила
В моей жизни всё сложилось прекрасно, да что там просто отлично, супер, шикарно, на зависть всем. Большая семья, в которой царствует любовь, уважение и поддержка. Родители, старший брат с женой, племянник, энергичная бабушка и всё понимающий дед. Год назад вышла замуж и за триста шестьдесят пять дней ни разу не пожалела об этом, мой муж являлся для меня идеалом. Природа щедро наделила меня способностью логически мыслить, учёба давалась легко, а дополнительные занятия стали источником знаний, которые пригодились позже в работе. Внешний облик не требовал поправок или исправлений, высокий рост, тонкая талия, чистая кожа, огромные глаза, высокие скулы, в общем, внешность модели. С помощью родителей открыла собственную юридическую контору и наладила работу. А кто я сейчас?
Рабыня на плантации принадлежащей косметической корпорации, работающая за еду и крышу над головой, собиратель слизней. Двухразовое питание кашей разных оттенков и непонятно чем напичканная таблетка, которую следует выпить в присутствии надсмотрщика. Иногда получалось выплюнуть её, но удавалось это настолько редко, что понять, как химия действует на организм, не смогла. Крыша над головой, это барак на пятьдесят человек, вдоль стены стоят сколоченные из досок кровати, которые заняли сильные особи, остальные спят на полу, укрываясь тряпками. Сколько таких бараков не знаю, видела ещё один на границе участка, который обрабатываю я. На данный момент выгляжу, как подросток четырнадцати лет, отстающий в физическом развитии. Мелкая, худая, с обожженными руками, перчатки для сбора слизней нам не выдавали, а эта пакость вместе со слизью выделяла вещество, обладающее жгучими свойствами. Задубевшая от ветра и загоревшая от солнца кожа, первое время слазила с меня как со змеи в период линьки, коротко остриженные волосы непонятного цвета, мыться здесь негде. Сбор слизней начинается с восходом солнца, вместо обеда занимаемся тем, что укрываем листья нцари навесами от губительного для них солнца, на них живут и размножаются слизни. Поливаем, подкармливаем, убираем гниль и сухие листья, всё вручную, нежные создания не переносят вмешательство техники. Хорошо, что за водой бегать в начало поля не надо, у хозяина хватило ума провести каналы с водой на этом всё. Об оросительной системе он видимо не слышал, а скорее всего, посчитал, что рабы дешевле. Первое время я буйствовала, отказывалась работать, высказывалась в грубой форме, заявляя о правах, но надсмотрщики знают своё дело. Хватило двух дней, чтобы стала как шёлковая и была готова исполнить любое пожелание хозяина. Палки, которыми пользовались надсмотрщики, были оснащены системой похожей на шокер. Разряд энергии прошивал тело от пят до макушки, выворачивая суставы. Боль не проходила в течение часа и зависела от силы удара, за это время ногтями разрываешь кожу, пытаясь избавиться от невыносимого ощущения боли. Быстро учишься не перечить. Есть ещё одна гадость этого места, но пока меня не касалась эта грязь, из-за внешности меня называли выкидышем хаулида. Не знаю что это за зверь, но пусть лучше побуду выкидышем, чем они тянут ко мне свои руки. Мужчины и женщины проживают в бараках вместе, естественные потребности первых в таких условиях ничем не сдерживаются, так что насилие происходило постоянно. Надсмотрщики так же не брезговали женщинами из бараков. В нашем сарае три женщины, которые согласились на «особое положение», у них одна задача ублажать мужчин, на плантацию они не ходят. Я не осуждаю их. Каждый выбирает сам, как будет выживать в варварских условиях. Это не самый плохой вариант, а вот крыс, которые доносят на тех, кто находится на положении раба, презирают. Если ты решил поделиться своими мыслями, должен быть уверен в том, кому и что рассказываешь.
После того как нашёлся любитель и на моё тщедушное тельце, я забиваюсь в одну из щелей в бараке, откуда достать меня можно, только сломав стену. На моё счастье раньше барак соседствовал со складом, после его обрушения, часть крыши и стены остались на своих местах, а стена барака дала трещину, через которую могла пробраться в образовавшийся карман. Тогда меня спасла невзрачная на вид женщина. Позже поняла свою ошибку, изможденная тяжёлой работой женщина, скрывала за лохмотьями свою внешность, не желая внимания мужчин. Мне подвернулся случай отблагодарить её за то, что не допустила насилия надо мной. Я отбила её у мужика пусть и хиленького, но силы явно были не равны. Некоторые проживающие в бараке опускались до насилия, но обычно это всё-таки было в добровольно принудительном порядке. Остальные поржали, но вмешиваться никто, не стал, надсмотрщикам она отказать не могла, да и не только она, среди них ещё те извращенцы встречались. В такие моменты мне хотелось всё разрушить и сжечь, чтобы и следа не осталось от этого места. С ней мы не то чтобы сдружились, предпочитали держаться друг за друга, как за последнюю надежду, чтобы не сойти с ума. После тяжёлого трудового дня часто лежали, обнявшись, она гладила меня по голове, и рассказывала о мире, в котором мне предстоит жить. Оказалась я на задворках империи, на планете имеющий лишь номер и единственная её ценность это слизни, которых собирали такие неудачники как я. За нелёгкий труд обещали хорошо заплатить, а в результате никакой возможности выбраться отсюда. О себе я ничего не помнила, поэтому рассказывала она. Тала жила как все, имея средний достаток, на жизнь не жаловалась. В свои тридцать шесть, при продолжительности жизни человека до ста семидесяти лет, замуж не спешила, а подзаработать хотелось, вот и попалась на пустые обещания.
– Ты ещё молода, для твоей расы пора созревания и гормональной перестройки наступает лет в тридцать.
Я села и ошарашено почесала затылок, все вбитые с детства манеры на плантации выветрились и забылись.
– Тогда сколько же мне лет и кто я, если не человек?
– Не вспомнила, – Тала устало вздохнула. – Я могу только предполагать. Думаю, тебе около тридцати, иначе не оказалась бы здесь. Все онэи до этого возраста, и лет десять после, находятся под контролем семьи. Изменения тела происходят в течение года, когда онэй физически формируется. До этого возраста молодых онэев с планеты не выпускают, слишком вы лёгкая добыча, доверчивые, не знающие жизни.
Это точно не про меня, я прекрасно осведомлена, что в мире полно грязи.
– Можешь ещё что-нибудь рассказать?
– Онэи не делятся своими секретами. Знаю, что живёте вы в два раза дольше, чем люди, процесс старения происходит так же как и взросление, в течение года, до наступления смерти, до этого времени внешне не меняетесь, вы остаетесь молодыми.
О том, что я по расе онэй, знала только Тала. По внешнему виду мы не отличаемся от людей, если бы мне не рассказала об этом Тала, я бы считала себя человеком. Тала смогла определить мою расу, и запретила рассказывать об этом кому-либо ещё. Она утверждала, что может ошибаться, подтвердить принадлежность к расе более точно можно только через тест ДНК, а неприятности, которые я получу в связи с этим, мне не понравятся. Онэям завидовали, многие мечтали жить долго и не стареть, но как оказалось потомство от других рас, не обладало столь желанной особенностью. Долгая жизнь и мгновенное старение, получали только дети, чьи отец и мать являлись онэями. Со слов Талы, мы начали общаться на второй день моего пребывания на плантациях. Если сопоставить наши с ней воспоминания, то это случилось, когда тело заняла я, до этого времени казалось, что тело существует отдельно от разума. Значит, тогда девочка и умерла.
Рассказы Талы слушала, открыв рот, как тогда, когда слушала бабушкины сказки, не знаю, это будущее или параллельная реальность, но сейчас пять тысяч двести семьдесят седьмой год и полёты в космос практически, то же самое, что для нас сходить в магазин. Конечно, в таком огромном пространстве с множеством галактик, не всё спокойно. Случаются конфликты, войны, меняется власть, главное найти своё место в этом мире, чтобы жить без оглядки.
Я знала, что в той счастливой жизни умерла, обратно мне не вернуться. Всё банально, зависть. Мой главный конкурент по бизнесу, всего лишь пожелал припугнуть меня, и в результате я с пробитой головой, а душа за гранью реального нашла новое свободное тело, готовое принять её. Умереть в двадцать семь лет была не готова, но и к тому, что произошло, тоже не готова.
От Талы узнала, что существуют закрытые планеты, но там, ни один нормальный человек или онэй не будет жить, так как проживающие на них аборигены сильно отличаются от привычного нам внешнего вида, а социальный строй, может шокировать своей дикостью и отношением к разумным существам.
Всё чаще стала задумываться над тем, что надо бежать пока есть силы. Рабов легко заменить, что господин и делал. За полгода поменялось десятки людей и мне не хочется оказаться в числе тех, кого выбросят как мусор, но как выбраться из ловушки, в которую угодила, не понимаю. Не могу найти решения. Если первое время меня интересовал вопрос кто тот шутник, что занимается подменой душ, то теперь появилась другая цель, выжить, стать свободной и счастливой, такой, какой была. Как всегда, воспоминание о доме вызывали у меня горькие рыдания, и в одну из таких истерик я всё рассказала Тале.
– Вот значит оно как, – она ненадолго задумалась. – О таком не слышала, но надо сказать тебе повезло.
Я всхлипнула, вытирая слёзы рукавом рубахи, которой побрезговал бы и бомж.
– В чём везение?
– В том, что ты онэй не достигший совершеннолетия.
Этот факт меня тоже радовал, быть использованной как секс рабыня меня не привлекало совершенно.
– Мы что-нибудь придумаем, обязательно придумаем.
Хотелось верить в то, что говорит Тала, но если честно, я рассматривала такой вариант как смерть. Выбраться с плантации можно только мёртвым, а значит надо найти способ умереть на пару часов, и воскреснуть за периметром охраняемой территории. О том, что находится за пределами плантации, думать не хотелось. Со слов Талы мы находимся на равнине, сама планета вроде как собственность корпорации и другие корабли посещают планету только с разрешения по полученному коду допуска. Такой прибыльный парник со слизнями будешь защищать всеми возможными способами, чем и занимался хозяин сего богатства.
В один из дней у нас появился новый начальник над надсмотрщиками. Он присутствовал на каждом построении, и всякий раз я ощущала на себе его взгляд, предчувствуя грядущие неприятности. Моё маленькое убежище спасало меня только от домогательств таких же как я бесправных, когда за мной пришли, поняла прятаться бесполезно. Я не сопротивлялась, а покорно шла за конвоиром к дому нового начальства. Он расслаблено сидел в кресле при моём появлении поморщился. Знаю, работать на земле и не иметь возможность помыться, запашок от меня ещё тот.