Записка
Шрифт:
Мистер Джойс опять помолчал. Что еще известно Цисэну? Он явно не желает торговаться, должно быть, у него для этого есть веские основания. И эту сумму они, видимо, назначили потому, что заправилы, кто бы они ни были, неплохо осведомлены о возможностях, которыми располагает Роберт Кросби, -знают, что больше денег ему не поднять.
– Где сейчас эта китаянка?
– спросил мистер Джойс.
– Она гостит у моего плиятеля, сэр.
– Она приедет сюда?
– Мне кажется, сэр, лучше бы вам к ней съездить. Я могу проводить вас туда сегодня вечером, и она отдаст вам записку. Но она
– Я и не собирался давать ей чек. Я привезу банкноты.
– Если денег окажется меньше десяти тысяч долларов, сэр, это будет бесполезная трата драгоценного времени.
– Понимаю.
– После завтрака я съезжу предупредить моего плиятеля, сэр.
– Прекрасно. Ждите меня у входа в клуб в десять часов вечера.
– С удовольствием, сэр.
Он слегка поклонился и вышел. Мистер Джойс тоже отправился завтракать. В клубе, как он и ожидал, он увидел Роберта Кросби. За его столиком все места были заняты, и мистер Джойс, проходя мимо в поисках свободного места, коснулся его плеча.
– У меня к вам небольшое дело, не уходите, - сказал он.
– Ладно. Когда освободитесь, дайте знать.
Мистер Джойс уже решил, как повести разговор. Он позавтракал и в ожидании, пока клуб опустеет, сел играть в бридж. Ему не хотелось на этот раз приглашать Кросби к себе в контору. Немного спустя Кросби пришел в карточную комнату и стал следить за игрой. Когда партия кончилась, все игроки разошлись по своим делам, и они остались вдвоем.
– Вышла одна неприятность, дружище, - сказал мистер Джойс как можно более непринужденно.
– Оказывается, в тот самый вечер ваша жена послала Хэммонду записку с приглашением приехать к вам.
– Быть этого не может!
– вскричал Кросби.
– Она ведь все время говорит, что задолго до этого не общалась с Хэммондом. Я сам могу подтвердить, что она месяца два в глаза его не видела.
– Однако факт налицо - записка существует. Она в руках той китаянки, с которой жил Хэммонд. Ваша жена собиралась сделать вам подарок ко дню рождения и хотела попросить Хэммонда помочь ей с покупкой. Сразу после трагедии она была так взволнована, что забыла об этом, а потом боялась признаться в ошибке, после того как уже утверждала, что не общалась с Хэммондом. Очень неприятно, но, пожалуй, совершенно закономерно.
Кросби молчал. На его большом красном лице было написано крайнее недоумение, и, оттого что он ничего не понял, у мистера Джойса и отлегло от сердца, и поднялось чувство раздражения. Кросби туповат, а мистер Джойс не выносил тупиц. Но после катастрофы он был в таком отчаянии, что это несколько смягчило сердце адвоката, и миссис Кросби, попросив его помочь ей не ради нее самой, а ради мужа, задела слабую струнку.
– Вы и сами понимаете, весьма нежелательно, чтобы эта записка попала в руки обвинения. Ваша жена солгала, и ей придется объяснить, для чего она это сделала. Если Хэммонд не ворвался в ваш дом, как непрошеный гость, а приехал по приглашению, дело оборачивается совсем иначе. Это может поколебать присяжных.
Мистер Джойс помедлил. Теперь ему предстояло выполнить свое решение. Не будь положение так серьезно, он бы даже улыбнулся при
– Дорогой Роберт, вы не только мой клиент, но и мой друг. Я думаю, нам надо завладеть этой запиской. За нее просят очень дорого. Иначе я вообще ничего бы вам о ней не рассказал.
– Сколько?
– Десять тысяч долларов.
– Немало. Цены на каучук упали, да и вообще дела сейчас не блестящие так что это почти все, что у меня сеть.
– --- Вы можете немедленно достать эти деньги?
– --- Думаю, что да. Чарли Мэдоуз даст мне их под .оловянные акции и под мою долю в двух плантациях.
– Итак, решено?
– А без этого не обойтись?
– Если вы хотите, чтобы вашу жену оправдали.
Кросби сильно покраснел. Губы его странно скривились.
– Но...
– Он не находил слов, лицо его побагровело.
– Но я ничего не понимаю. Она ведь может объяснить. Вы что, хотите сказать, что ее могут признать виновной? Не повесят же ее за то, что она прикончила ядовитую тварь.
– Возможно, ее и не повесят. Могут обвинить лишь в непредумышленном убийстве. Тогда она отделается всего двумя или тремя годами.
Кросби вскочил, лицо его исказилось от ужаса.
– Три года!
И тут что-то будто забрезжило в его неповоротливом мозгу. Тьму его разума внезапно пронзила молния, и, хотя затем вновь наступила такая же непроглядная тьма, в памяти остался след от чего-то, что он едва успел рассмотреть. Мистер Джойс заметил, как большие красные руки Кросби, натруженные и загрубевшие, задрожали.
– Какой она собиралась мне сделать подарок?
– Она говорит, что хотела подарить вам новое ружье.
Крупное красное лицо еще гуще побагровело.
– Когда нужны деньги?
Что-то случилось с его голосом. Он говорил так, будто невидимая рука схватила его за горло.
– Сегодня в десять вечера. Часов в шесть принесите их мне в контору.
– Эта женщина будет у вас?
– Нет, я еду к ней.
– Я принесу деньги. Я поеду с вами.
Мистер Джойс быстро взглянул на него.
– Зачем? Мне кажется, вы могли бы целиком предоставить это дело мне.
– Деньги мои, так? И я еду.
Мистер Джойс пожал плечами. Они встали, попрощались. Мистер Джойс с любопытством поглядел ему вслед.
В десять часов они снова встретились в пустом клубе.
– Все в порядке?
– спросил мистер Джойс.
– Да. Деньги у меня в кармане.
– Тогда идемте.
Они спустились с крыльца. Автомобиль мистера Джойса поджидал их на площади, пустынной в этот час, и когда они приблизились, из тени дома к ним шагнул Ван Цисэн. Он сел рядом с шофером и показал, куда ехать. Миновав отель "Европа", они повернули у гостиницы для матросов и оказались на улице Виктории. Здесь еще торговали китайские лавки, по тротуарам гуляла публика, взад и вперед деловито сновали рикши, автомобили, повозки. Внезапно остановив автомобиль, клерк обернулся.