Записки экспедитора Тайной канцелярии
Шрифт:
– Ее надо привезти во дворец!
Это были последние слова, что услышала девочка перед тем, как потерять сознание.
– Ваше высочество, боюсь, нельзя… – попытался оградить наследника от неразумного поступка воспитатель.
– А я говорю взять с собой! – настаивал Петр.
Разумеется, придворный этикет не позволял таких вольностей, но ослушаться никто из придворных, сопровождавших царевича, не осмелился. Девочку отнесли в карету и повезли во дворец. Вот так Лиза и оказалась в покоях Меншикова.
Очнулась она на роскошной кровати в большой комнате, на окнах висели затейливые шторы. Она взглянула вверх, но потолка не увидела – точно такой же шелк с невероятно красивым узором прикрывал ее ложе. Покой ее «охраняли» рыцари в доспехах. Таких показывал ей Ванюша на картинках в древней книге. Лиза никак не могла взять в толк, снится ей все это или нет. Если нет, то как она оказалась среди всей этой роскоши? Девочка откинула одеяло и увидела, что на нее надета рубашка с вышитыми кружевными манжетами. Голова закружилась, Лиза провела рукой по ссадине на затылке и покосилась на столик, там стояла чаша с разными диковинными фруктами. Соскочив с кровати, она подбежала к столику и, подняв виноградную гроздь, долго разглядывала невиданное лакомство. Так и не решившись его попробовать, она положила виноград на место и взяла яблоко, откусила, но в этот момент послышался шум приближавшихся шагов. Лиза вернула яблоко на место и шмыгнула обратно в постель.
Двери в покои отворились, и в комнату по скользкому паркету вкатился мальчик лет одиннадцати. Мальчик улыбнулся, присел на край кровати и участливо спросил:
– Ну, как ты?
– Ваше высочество, не положено… – зашептали придворные, что столпились в дверях.
– Не положено…
– Так нельзя, Ваше высочество!
Лиза покосилась на озабоченные лица придворных. Благодушное настроение царевича мигом изменилось, он схватил подушку с кровати, замахнулся ею и закричал на своих воспитателей:
– Да пошли вон! Что не положено?! А ну вон! Ты есть-то хочешь? – ласково спросил он у Лизы, как только дверь за придворными захлопнулась и они остались вдвоем. – Да ты не бойся, тебя здесь никто не обидит. – Он взял яблоко и протянул его своей гостье: – На, ешь. Тебе не больно?
– Нет! А что?
– Ты что, не помнишь, что с тобой случилось?
– Нет!
– Тебя же лошадь сбила! На улице…
Лиза откусила яблоко и посмотрела на царевича:
– Я не помню.
В этот момент двери отворились, и вошла девочка лет тринадцати. Она склонилась в реверансе и улыбнулась Петру:
– Ваше высочество! – И вдруг увидела Лизу, лицо ее приняло совсем иное выражение: – Вы же хотели идти в сад…
– Занят я! Потом приду! – огрызнулся наследник.
Девочка почтительно склонила голову, взглянула на незнакомку, которая в столь фривольной обстановке беседовала с ее будущим супругом, и выбежала в возмущении.
– Тебя как зовут-то? – спросил царевич.
– Лизой.
– А меня Петром.
Мария Меншикова бежала по анфиладе, с трудом сдерживая гнев и слезы. Распахнув двери, она влетела в кабинет отца. Тот, несмотря на занятость, с большим интересом выслушал дочь, торопливо зашептавшую ему что-то на ухо. Вон какие вещи у него под носом, в собственном доме, творятся! Ну что за страна?! Чуть недоглядишь, уже и заговор готов.
– Ладно, пойдем разберемся.
Он встал, надел поданный слугой кафтан и отправился в комнаты царевича. Александр Данилович застал Лизу и Петра за беседой:
– Ты охоту любишь?
– Боюсь, Ваше высочество, охоту она не любит, – прервал он сей милый разговор. – Ты ведь не любишь охоту, деточка?
– Я не знаю!
– Она не знает! – Тон Меншикова не понравился наследнику, но в него не кинешь подушкой, приходилось терпеть.
– Не знает! А-ха-ха-ха, – от души расхохотался князь, ему вторили придворные у дверей, – она не знает. – Отсмеявшись, он сменил тон: – Значит, не знает?! Трифон, дружок, скажи-ка мне, как сия особа попала в покои царевича?
Трифон, один из воспитателей, сжался и сделал шаг вперед. В этот момент раздались голоса «Куда ты, не велено!»
– Я те дам! А ну пусти!
С этими словами Самойлов влетел в опочивальню, чем немало озадачил хозяина дома.
– Бог ты мой, а ты-то здесь каким ветром?
– Простите, Ваша светлость! Наша. – забормотал Самойлов, указывая на Лизу, – к вам попала!
– Да пустите вы его! – велел Александр Данилович двум дюжим молодцам, что пытались воспрепятствовать Ивану. – Ваша?
Лиза встала с кровати со словами:
– Пойду я! А то у тебя переполох сплошной.
Потом, пройдя мимо опекуна, не поворачивая головы, пробурчала:
– Больше к монашкам не поеду.
Самойлов совсем смутился.
– Ваша светлость, одежду?.. – он указал на Лизин сарафан, лежавший на прикроватном пуфике.
Меншиков широким жестом разрешил забрать деревенское добро из своего дворца.
– Лапоточки забыл, – указал он Ивану на Лизину обувку.
Иван взял лапти, поклонился и вышел. А и впрямь, не босиком же юную упрямицу домой вести через полгорода. Сим небывалым приключением закончилась еще одна история в длинной череде жизненных событий экспедитора Тайной канцелярии.
Вот так Лиза побывала в спальне самого царевича, кстати они потом не раз встречались. До сих пор она хранит его подарок, но это уже другая история.
Часть VI
Дело об отравлении
Глава I,
о том, как однажды ночью наш герой собрался в дом терпимости по долгу службы
Доводилось ли вам задумываться о том, что направляет нас в сей жизни? Как складывается наш путь? Сами ли мы выбираем его, господь ли руководит нами в принятии решений, или все то, из чего складывается русло нашей жизненной реки – лишь вереница случайностей? Читая записки Самойлова, я не раз размышлял, почему именно ему – столь неискушенному, открытому и чистому юноше – выпала участь стать тайным сыщиком? Тот ли путь был написан ему на роду? Достаточно ли хорош он был в деле сем или другой на его месте справился бы лучше? Однако судьбой ли, случайностью выбор был совершен, и герой наш следовал ему, прикладывая все возможные старания, ошибаясь и учась на собственных ошибках, набираясь опыта и мудрея с каждым новым сыскным разбирательством. Воспоминания его – лучшее тому свидетельство.