Записки городского хирурга
Шрифт:
Второй вызов обозначился через три дня. Ехать недалеко, на Петроградку. Вся дорога заняла около часа. Старинный розовый дом в три этажа с лепниной и мощной дверью. Вход с улицы. По широкой лестнице с коваными перилами поднимаюсь на второй этаж. Одна квартира на этаже. Встречает негнущаяся в спине чопорная дама с аристократической внешностью и малопонятным чепчиком на голове.
– Разувайтесь. Обувайте тапочки. Проходите в спальню, – сухо пригласила дама.
– Куда идти? – теряюсь в огромных комнатах с высокими потолками.
– Прямо,
Поплутав в огромной квартире, наполненной старинной мебелью, в конце концов попал куда нужно. На широкой кровати с балдахином в ночной рубашке лежал высохший старик в белой ночной рубашке с острой бородкой и усами, чем-то напоминавший больного Некрасова на известной картине.
– Вы – онколог? – поинтересовался старик.
– Хирург-онколог! – уточнил я. – Чем могу помочь?
– У меня рак желудка. Пища совершенно не проходит. Хочу, чтобы вы мне расписали поддерживающую терапию в виде капельницы.
– Вы знаете свой диагноз?
– Знаю. Вот заключение. – Старик передал мне выписку из истории болезни.
– Но вас можно прооперировать? – удивился я, прочитав выписку. Рак выходного отдела желудка без видимых метастазов. – Я могу вас госпитализировать к нам и прооперировать.
– Молодой человек, вы невнимательно читаете! – спокойно произнес хозяин гигантской квартиры. – Там же русским языком написано, что я категорически отказался от операции. Категорически!
– Но почему?
– Сколько Бог даст, столько и проживу!
– Так зачем вам питание?
– Незачем! Но вот Ниночка настаивает! Приходится подчиниться!
– Доктор, назначьте что-нибудь капать, – попросила Ниночка, она же женщина в раритетном чепчике, незаметно подошедшая сзади.
– Послушайте, но ему можно реально помочь! – обратился я к Ниночке.
– Генрих все для себя решил! И прекратим бессмысленную дискуссию! – ледяным тоном отрезала аристократка.
Я расписал на листе желтоватой бумаги, поданной мне загадочным Генрихом, капельницы с поддерживающими растворами. Взял свои 1600 рублей и в полном недоумении покинул этот странный дом.
Утром следующего дня позвонили из клиники и предупредили, что на 20–00 записан пациент. Прибыл вовремя. Пациентом оказалась хрупкая, почти стеклянная девушка с вросшим ногтем первого пальца правой стопы. Она приехала за полчаса до назначенного времени.
– Вот, болит очень! – пожаловалась пациентка.
– Надо убирать ноготь! – констатировал я.
– Надо, так надо! – вздохнула девушка. – Уже так наболело! Сил нет! Оперируйте!
Операцию провел под местной анестезией. Применил лидокаин. Великолепный анестетик, применял как-то на себе. Девочка даже не ойкнула. На все ушло меньше трех минут. Заплатила в кассу 5000 рублей.
– А почему так много? – спросил у медсестры на ресепшене.
– Расценки у нас такие, – спокойно объяснила она и как-то странно на меня посмотрела.
– Однако.
– Вам-то что? Вам идет хороший процент.
– Да, но там дел было на раз плюнуть!
– Тем лучше! Побольше бы таких клиентов.
За месяц убрал еще три вросших ногтя и вскрыл один прыщ. Шеф меня поучал, что надо нагонять жути, даже из простой царапины извлекать по максимуму выгоду.
– Пришли к тебе с простым фурункулом, – учил главврач клиники. – А ты скажи, что карбункул. Он ничего в этом не понимает, а расценки выше. У тебя, стало быть, и зарплата больше. Пришли с простым ушибом напиши, что межмышечная гематома. Назначь лечение. Физиолечение подключи, рентген, УЗИ. Не скупись! Не тебе же за все это платить! Им!
– Понятно! – грустно соглашался я, презирая в душе такую обдираловку.
Съездил еще на три никчемных вызова. Все люди с достатком, могут себе позволить пригласить на дом платного хирурга. Двое оказались после операций, требовался осмотр на дому. Третий, сорокалетний толстосум, неожиданно бросил пить, курить, стал вести здоровый образ жизни.
– Доктор, вы понимаете, я стал громче пукать, – с заговорщицким видом сообщил мне он. – Что-то здесь не так. Когда вел аморальный образ жизни, все было нормально. А как завязал с пагубными привычками, то просто страшно стало в приличном обществе показываться.
– А что, так заметно? – интересуюсь подробностями.
– Слышно очень! Прямо так громко газы вырываются! Как пушка стреляет! Хотите послушать?
– Нет, увольте! Я вам верю!
– Что мне делать, доктор?
– Надо обследоваться. Назначу вам колоноскопию.
– А это что такое?
– Обследование толстой кишки специальной трубкой.
– А может, это рак?
– Не похоже, но обследование проведем.
– А на дому это возможно выполнить? Я заплачу сколько надо.
– Думаю, организуем.
– Спасибо, доктор! Вы меня обнадежили, – пожал мне руку толстосум и сунул в руки пятитысячную купюру. Сдачу он категорически не принял. – Пустяки! Жду колоноскопию!
Через месяц получил первую зарплату – 1800 рублей. Настроение упало. Шеф начал утешать, мол, мало вызовов и посетителей. Все со временем образуется. Но не получилось. Через неделю наступила моя очередь выходить на отделение. На три месяца. Времени на подработку не оставалось, и с частной медициной пришлось завязать.
Глава 11 На отделении. Апрель
Весна в тот год в Питере выдалась теплой, но ветреной. Таял снег, появившиеся лужи, истекая ручьями, за ночь образовывали ледяные дорожки. Спешащий на работу люд, подгоняемый неласковым ветром, спотыкался и, матерясь, падал на тротуарах. Днем все превращалось в грязную снежную кашу. Попытки вывезти черный снег помогали мало. Сколько его скопилось во дворах спальных районов! Чистым оставались только центр и прилегающие к нему улицы. В остальных местах царила полновесная весенняя распутица.