Записки грибника
Шрифт:
Открыл дверь, с порога, мрачным взглядом посмотрел на детей. — Два раз повторять не буду. У меня нет, и не будет любимчиков. Вы все равны — Говорил и видел, мои слова не доходят до них, они ждут от меня другого. Криков, ругани, побоев.
'Твою Мать…'
— Если это случится ещё раз, выгоню к чертовой матери, на улицу. Поняли?
Дождавшись ответа, приказал ложиться спать, для них на сегодня все закончилось.
***
Лета ХХХ года, января 3день
Новый год встретил как обычно. Для себя. На рынке увидел сахар, дорогой собака, на полтинник взял два фунта, масло греческое, яйца свои (куриные!) уксус есть, взбил. Жаль только, картошки нет, и без неё обошелся, соорудил, а-ля оливье. Спирт, собственного приготовления, настоянный на клюкве и еловые ветви, развешанные по стенам жилища, довершили
В делах наступила пауза, до срока, когда массово начнут поступать детали, оставался месяц. Я сам передвинул сроки, контрольный заход по мастерам, показал, что у всех есть определенные трудности.
Услышав в шестой раз жалобы на срок, и проверив, как идет работа, понял, что если буду настаивать. Получу кучу металлолома, неизвестного назначения, годного только для переплавки. А литейщики и так не торопились, у них изначально больше времени было.
Я решил вплотную заняться солдатиками. За образец были взяты самые простые фигурки, с помощью нашего кузнеца была сделана разъемная форма из железа. Она посередине соединялась двумя винтами.
За один раз получалось два стрельца сразу, олово бодяжил свинцом, чтоб его меньше тратить. В наборах будет девять рядовых и десятник. Крашенные для тех, кто по богаче и простые. При всей подготовке, к этой затее, забыл о главном, сначала считать, потом делать. Когда получил первые образцы, радовался. Потом сел за расчеты и погрустнел малек, чтоб самые дешевые, не говоря о дорогих, стали рентабельны, цену надо ставить не меньше алтына. Вот так. Экономика, мать её за ногу…
Оставалось ещё одно. У моей знакомой мастерицы, Милославы, много других творений, которые можно отлить из бронзы, но это уже другой уровень литейного мастерства недоступный мне. Можете возразить, что у себя мы отливаем некоторые части для наших самоваров, да, льем. Краники и больше ничего. Можно было бы конечно, запрячь Данилу, поставить ему задачу, но эта работа не для него, все, что получу от него, это будет самоварный кран, изысканной формы. И только!
Надо было искать нового человека, да ещё с таким прицелом, что он будет работать на компанию Никодим и Ко, продолжительное время. Никодим со мной и спорить не стал, он сам все прекрасно видел и понимал что наш кузнец великолепный исполнитель от и до, без единой капли самовольства.
Требовалось найти кого-то, кто только отделился и хочет самостоятельно встать на ноги. Неважно кто это будет, местный сторожил или из приезжих, важно чтоб был молод и хотел работать и зарабатывать. Но и какой никакой опыт в литейном деле, тоже нужен.
Хотите, верьте, хотите, нет…
Но буквально через день, домой прибежал запыхавшийся Мишка и сказал, — ' дядька Силантий срочно в лавку зовет' Сегодня была очередь стрельца, сидеть за прилавком, с ним отправили младшего Рябова, если что лишний разок полирнуть бочок самоварчика, полы подмести, да просто сбегать, куда или зачем ни будь.
На все расспросы, Мишка отвечал довольно туманно:- ' сам ничего не видел. Был в задней комнате, протирал трех ведерный самовар' Этого монстра сделали давным-давно, да вот только покупателя на него не было, уж больно дорого он стоил. Я уже пару раз осматривал его с целью переделки или просто порубить да переплавить.
В лавке уже был Никодим, с утра уезжавший по делам, решил проверить, как дела идут. А тут на тебе…
Силантий подпирал задницей дверь (ещё и пускать не хотел), а медник тем временем, вел допрос, точней приступил. Я так понимаю, подоспел к самому началу. История банальна, по своей сути и могла случиться где угодно и с кем угодно…
Парня звался Антипом, прозвищем Сизый. Почему так, усмехнулся — прадед его, это прозвище заработал. У него был здоровенный шнобель и толи болячка какая, толи ещё чего, сизого цвета. Со временем, 'нос' пропал, а первая половина прозвища осталась.
В слободе, места для новоселов не нашлось и пришлось селиться у черта на рогах. Почти все деньги, выданные отцом, ушли на покупку дома. Живность, какую ни какую, привели с собой. Место, правда, нехорошее было, пожар случился прошлой зимой и все кто жил на том подворье… Даже выскочить никто не успел. До весны пустовало, а как трава в зелень пошла, Антип с молодой женкой объявился.
На то чтоб вступить в артель речи не было, никто он для московских искусников и звать его ни как.
Если и брали, так подмастерьем только, 'молод ищо' чтоб мастером зваться. Другие, эвон до седой бороды учениками ходят… Да и чужих, берут неохотно, очень неохотно, если нет сродственников, можно и не пытаться. В баньке, лавку поставил, очаг есть, там и начал потихоньку из припаса медного, с дому привезенного, котелки клепать, два подсвечника слил, малых, да поставец на три лучины. Да напрасно все, на торгу своего добра навалом, чтоб ещё и пришлым место нашлось… Только с телеги, а с неё торговать… только успевай поворачиваться, того гляди сопрут все что плохо лежит. Целую седмицу, напрасно проторчал, народ ходит, смотрит, цену спрашивает… На одно только сено для лошадки двадцать копеек ушло, так ещё и самим что-то есть надо, да скотинку кормить. От случайных приработков не отказывался, бабульке котел запаял, там помог, тут…
Копейка, две, алтын, полушка, но это не, то, что хотелось молодому мужику, у которого к тому, ожидалось прибавление в семействе. До середины лета, прожили, не сказать что плохо, но и не совсем хорошо. Не голодали.
В один из осенних дней, у него сперли подсвечник, попытались, краем глаза успел заметить, что некто, шарит под сеном, ухватив за ворот, приложил о доски. Тать сомлел, а Антип, кликнув стрельцов, сдал им бесчувственную тушку, те и сволокли её в разбойный приказ. День закончился, как и предыдущие, ни шатко, ни валко. Вечером приехал домой распряг коняшку, покушал, поработал по хозяйству и с наступлением темноты лег спать.
Посередине ночи, приспичило по нужде, и когда возвращался, увидел как у входной двери, тени копошатся. Подошел ближе и разглядел, охапку соломы и мелькающий огонек. Подхватил, что под руку попалось, а было это полешко березовое, да и втянул, одному промеж лопаток, тот только охнул и ничком упал. Второй изворотливей оказался, отскочить успел. Антип деревяшку отбросил и с ним сцепился. Помутузили друг, друга, парень сшиб с ног татя, сбил и сел верхом, охаживая кулаками, куда ни попадя. Да к несчастью, первый очнулся и приголубил нашего героя, колышком по головушке.
В себя пришел опосля ведра воды, вылитого на него супругой. Когда рассвело, на месте побоища нашел охапку соломы, притащенной татями из сарая, да разбитый кувшин с огарком свечи. Седмицу провел в тревожном ожидании. Но ничего не случалось и показалось, что гости ночные получив отпор, больше не появятся… Долго, ни кто не беспокоил, аж до самой глубокой осени.
А потом все повторилось, лишь с той разницей, что драки не было, загодя купленная собачонка, разбудила, с громким лаем заметавшись на задках возле ограды, спугнула разбойников. И основа тишина, никто по ночам не ломиться, собака не гавкает… Да третьего дня нашел поутру своего сторожа за банькой, оскаленная пасть, желтая пена, отравили псину. Не рискуя оставлять жену, одну дома, забрал с собой. Показалось что это лучший выход из положения, на алтын сторговал, да на гривенник уперли. День прошел, на редкость удачно. Продал, один из своих подсвечников, за тридцать копеек, прикупив чего надо было, поехали домой. А там их встретили распахнутые двери дома и пустой хлев. Из избы не вынесли только что печку, потому что каменная, свели со двора всю скотину, какая была у ребят. Пяток овечек, телка, а свинью, похоже, прям в загоне ухайдакали, уж больно здорова там лужа крови. Маленькую мастерскую разнесли просто в клочья, кто-то выместил свою злобу, порубив топором все до чего смог дотянуться. Но этого показалось мало, и эта тварь нагадила прямо посередине…