Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2
Шрифт:
Здесь достаточно любого угла, чтобы замереть на месте и быть охваченным новым, совершенно неожиданным. Гравюры, фото, описания совершенно не передают сущности Рима, величайшего животворного источника искусства. Архитектору понятен масштаб зданий только здесь. Сравнения излишни, но абсолютное понятие о масштабности можно усвоить только здесь. <Рассуждать, сравнивать не приходится, только смотришь> [246] и наслаждаешься. Ежеминутное ощущение радости жизни даже в дни, когда потоки дождя струями бегут со ступеней Испанской лестницы, прогоняя девочек и мальчишек с их пучками разнообразных цветов.
246
Там же. Л. 36.
Миновать Рим нельзя, если вступаешь в Италию, но его нужно осматривать последним, <оставлять последней частью всей поэмы, которая теперь, за давностью лет, может назваться поездкой по былой Италии, той Италии, еще не знающей ужасов войны. Говорят, теперь все изменилось
247
Там же.
248
Там же.
Дворцы и виллы Рима неповторимы и далеки от уютных простеньких окраинных вилл Флоренции, или насыщенных роскошью вилл Генуи, или безликих дворцов Неаполя, <куда, к сожалению, не попадешь из Рима, а следовало бы обратно совершать поездку. В Риме искусство серьезно, цельно и дает неизмеримую школу> [249] . Приходится сожалеть, что не было тогда достаточной подготовки к восприятию античного мира, хотя бы и полуразрушенных фрагментов Форума, терм и прочих элементов классической архитектуры, <такой мощной, глубоко продуманной и так удивительно мастерски выполненной> [250] .
249
Там же.
250
Там же.
Рим. Мемориал Виктора Эммануила. Открытка конца XIX в.
Утомительны были дни созерцания. Ночью, изможденный, задавленный колоссальностью и впечатлениями, с отяжелевшей головой долго возишься в неуютной постели, чтобы заснуть. О Риме написано много и все же, прочтя это многое, неудовлетворенность появляется: непередав[аемое чувство] блаженства истинного созерцания ощутимого воочию Рима. <Разве это не счастье, видеть и осязать всю эту жизнь иного народа в ином городе. Рим совсем иной из итальянских городов. И тип народа иной, он резко очерчен, особенно в женщинах, не говоря об их костюме, особенно в бедном классе. Войлочная шляпа и баранья куртка не редкость. Нередко с цветистыми передниками темно-синих юбок из толстой холстины и белыми покрывалами, плоским концом заканчивающими головной убор. У неаполитанок встречаешь и темное платье богатой римлянки. Свой покрой и своя южная речь, крикливая, с неизбежным дополнением жестикуляций. Я часто думал, что было бы с неаполитанцем, если бы ему при разговоре связать руки? Вероятно, он замолчал бы!> [251]
251
Там же. Л. 36 об.
На крыше собора Св[ятого] Петра хорошо посидеть, наблюдая расстилающуюся площадь, охваченную берниниевской колоннадой [252] с двумя взлетающими струями неумолчного фонтана. За площадью весь город с его дворцами и церквами. За городом виллы тонут в садах, охраняемые ожерельем гор. Внизу шумный людской муравейник, а здесь, на крыше, своя жизнь: сторожа настроили здесь шалаши, натаскали земли целые ящики и посадили лук и салат. Здесь же держат даже и козу. Белье сушится, дети возятся, грязь и попрошайничество неизбежное, <как только увидят путешественника> [253] . Нужда снаружи храма, а внутри раззолоченные карнизы обрамляют роскошную громаду соборного интерьера. Св[ятой] Петр – это точка, куда сходились радиусы мировой власти католицизма.
252
Имеется в виду работа архитектора Лоренцо Бернини – Колоннада площади собора Святого Петра в Риме (1657–1663).
253
РГАЛИ. Ф. 964. Оп. 3. Ед. хр. 29. Л. 36 об.
Рим. Дворец Выставок на виа Национале. Открытка начала XX в.
Рим. Въезд в тоннель под Квиринальским холмом. Открытка начала XX в.
Неаполь. Панорама города и Везувия от могилы Вергилия. Открытка начала XX в.
Театральное зрелище католической обрядности в Риме доведено до совершенства. <(Вена копирует Рим в большей степени, чем Зальцбург, Мюнхен, и, тем более, упрощено богослужение в парижской Notre-Dame.) Только одна русская церковная служба способна была также зачаровывать народ в торжественном, но не понятном ему песнопении и чтении шестопсалмий на славянском языке> [254] .
254
Там же. Л. 37.
Уехал я в Неаполь. Беззаботность какая-то, видимо, среди богатой природы. Неприхотливость до нищеты. Необычайность пейзажа с вечно дымящимся Везувием. <Портичи. Узкие улицы Помпей с миниатюрными домами. Обломки колонн, остатки стен с росписью> [255] .
Неаполь. Порт. Фото начала XX в.
Сладостное безделье, на берегу сидеть можно, не считаясь со временем, смотреть на Сорренто, на голубой флером окутанный Капри – это разнеживало и вливало чувство покоя.
255
Там же.
Врубель писал свой замечательный занавес в театре Мамонтова [256] , исключительно охваченный впечатлением Неаполя, когда смотришь на него с плоской крыши какого-нибудь дома с нагорной стороны.
Везувий – вечный магнит, к нему тянутся все, не только любознательные путешественники, чтобы взглянуть в пасть этого чудовища, извергающего дымящуюся лаву, но и жители, лепящие хижины у подножья, среди самого сочного, сладкого винограда. Дома без окон, одна дверь освещает каменный ящик для спанья, только дверь дает свет и его довольно под жгучим солнцем.
256
Врубель М.А. «Италия. Неаполитанская ночь». Эскиз занавеса для Московской частной оперы С.И. Мамонтова (1891).
Палермо. Городской собор. Фото XX в.
Палермо. И страж ее Monte Pellegrino [257] , молчащая под городом гора [258] .
Сор на улицах, экзотика в природе и архитектуре, переходящей в дурной вкус сгущенного украшательства. Стиля нет, и не может быть на этом необычайном острове, где вечно зеленые олеандры, пальмы стелются к морю, а над ним ярко-ярко белеет снеговая вершина Этны [259] . Общественный сад у рейда [260] с необычайной зеленью диковинных растений. Запах морских испарений, горячий юг – все это осталось там позади парохода, тихо отплывающего в Ливорно [261] .
257
Monte Pellegrino – Монте-Пеллегрино (итал.).
258
Монте-Пеллегрино – мыс высотой 609 м, вторая по величине вершина горного хребта Палермские горы. Находится на территории провинции Палермо, омывается водами Тирренского моря, служил излюбленным местом отдыха путешественников XVIII–XIX вв.
259
Этна – действующий стратовулкан, расположенный на восточном побережье Сицилии.
260
Имеется в виду Вилла Джулии, или сад Флора – первый публичный сад Палермо, заложенный в 1777–1778 гг. в продолжение палермской набережной – Марины по плану архитектора Николо Пальма.
261
Ливорно – крупнейший порт Тосканы, административный центр одноименной провинции.
Но время так незаметно летит! Уже нужно домой, где соскучились обо мне мои постройки. Сладостная грусть охватывает, когда прощаешься с этими прелестными малыми городками Тосканы, тихо дремлющими, покрываясь провинциальной пылью, заволакиваясь вечерним туманом, со звоном кампанил. Но «Ave Maria» [262] заставит остановиться на минуту только бредущего с работы бедняка, да машинально перебирающего четки в рукаве сутаны аббата, направляющегося выпить рюмку вермута от своих «трудов».
262
Аве Мария (лат. Ave Maria – Радуйся, Мария) – католическая молитва к Деве Марии, названная по начальным словам, ее называют также ангельским приветствием.