Записки из клизменной
Шрифт:
Конница Бехтерева
Токсовская больница – странное место.
Попадешь и сойдешь с ума.
Пятнадцать человек в палате, и только тот, что на искусственной вентиляции, не бредит. А у прочих сплошная белая горячка да психосоматика.
Так что трахеостома – лучшее средство от неправильных мыслей.
У одного вертолетчика между лопаток вырос пропеллер, и он вылетел из кровати на пол, с гирями на ногах (сломаны были ноги).
Доктор успокоил его галоперидолом, и летун посетовал: «Эх,
Его сосед по койке в это время брал Варшаву.
Ходок
Я сильно подозреваю, что Больница Володарского – гиблое место, истребительное лечебно-карательное учреждение. Я не могу утверждать, но первое впечатление составилось именно такое. Однажды я зашел туда в поисках трудоустройства и сразу вышел.
И расположена она в неприятном соседстве: там баня, травматологический пункт, какой-то магазин – короче, все очень страшные места.
И вот я увидел душераздирающую картину.
По ступеням аптеки медленно поднимался каторжанин, временно эту больницу покинувший. Он проделал длинный путь. Он передвигался на костылях, одна его нога была изогнута примерно в коленном суставе, но в обратную сторону, и завязана стопою в тряпочку. Пациент был одет в огородном стиле и страдал запущенной асфальтовой болезнью. На лице его главенствовал фиолетовый цвет. Коленками назад, он поднимался в аптеку подстреленным кузнечиком. Костыли мягко стучали с интервалом в полторы минуты.
Едва он начал протискиваться в двери, аптека взорвалась.
– Вчера! Вчера сидел до одиннадцати! – завопили из-за стекла. – Нельзя входить!
Но он протиснулся, делая вид, что это не ему говорят, а может быть, даже мне.
Побежали за несуществующей охраной. Кузнечик добрался до центра зала и закричал в ответ:
– Меня ребята, ребята послали!
Я сразу ему поверил, что это он не себе, потому что он достал тридцать рублей, сумму немыслимую в данной инкарнации.
Ему быстро дали три бутылочки боярышника и велели не сидеть, а уйти навсегда, иначе боярышника ему больше не отпустят. Понимающе кивая, он взмахнул костылями и двинулся к выходу. Мыслями он был уже не в аптеке.
Вот я о чем думаю: что происходит с теми, кто его послал? Какие они?
Зеркало треснуло
Гинекология.
Доктор вразвалочку колесит по коридору и встречает каталку. На каталке – знакомое лицо.
И доктором овладела задумчивость.
Куда и зачем?
Вроде бы влагалище уже ремонтировали, и совсем недавно.
Ему отвечают:
– Снова! Теперь жопу разрезала!
Любопытство достигает солнечного градуса. Дело было так. Женщине действительно отремонтировали влагалище, и она попросила у медсестры зеркальце, чтобы посмотреть, как там у нее и что.
Какая на это бывает реакция? Естественная. Нет!
Нечего там смотреть.
И зеркальца не дали.
Тогда клиентка, вернувшись в палату, сняла со стены огромное круглое зеркало. Положила его на две табуретки и взгромоздилась толстой жопой.
Ну и…
Неодолимая сила
Мне прочитали отрывки из официального документа, вывешенного в больнице, где я когда-то работал.
Некоторые моменты запомнились. Вообще, марксизм-ленинизм не стоит на месте, ибо все, что развивается, это он и есть.
Первым делом выяснилось существование ВОЗМЕЗДНЫХ услуг.
Так отныне называются услуги платные.
Возмездная будет услуга или безвозмездная зависит от того, ПРОСТАЯ она или СОСТАВНАЯ.
Ну и дальше, как полагается в юридических документах на тему гарантий: администрация, дескать, не отвечает за войну, землетрясение, белую горячку и прочие стихийные вещи.
Наша администрация не несет ответственности в случае НЕОДОЛИМОЙ СИЛЫ.
В надежде на дубль
В далекие детские годы сей говноящик вполне дружелюбно показывал мне мультипликационный фильм «Варежка», донельзя слезодробительный.
И эти рыдательные напоры сменялись печалью.
Конечно, сейчас ориентиры переиначились, и все-таки телезрители упорно продолжают ждать чудес, и не с варежкой, и даже не на кукурузном поле с вертушкой усатого людоеда, а вообще.
Вот пришли к моему отчиму в неврологическое отделение телевизионщики из компании ЛОТ: это Ленинградское Областное Телевидение, ловится только у нас. Ну, там про область и достижения, а в частности про больницу, где отчим вот уже сорок лет служит районным невропатологом. Зверь.
Рапортовать о его мочекислом заведении с безмолвными утками и крякающими старушками. Все лежат, все постигают заключительные страницы неврологии.
И вот одна старенькая санитарка, боготворившая телевизор за то, что многократно возвратился «Мухтар-2», была прямо-таки сама не своя – до того ей хотелось запечатлеться среди остальных.
Она так разволновалась, что обделалась.
И просидела в сортире весь фильм, пока снимали ее пунцовых товарок, сестер-хозяек из узельной, да еще всякую второстепенную сволочь вроде занятых докторов, начмедов, поварих и главврачей.
Не все говно, что светится голубым экраном. Иным оно – несказанное утешение и радость всей жизни, но синяя птица мазнула глянцевым крылом, так как бумага закончилась.
Так она и не попала в кадр и даже в титры. Даже в название.
Маленькая, казалось бы потеря, а вся передача – наверняка насмарку.
Опять будет ложь о человеческом факторе, с которого на самом деле никак не начать медицинские реформы, благо он обделался и заперся на задвижку.
Превосходительство