Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год
Шрифт:
72
Вот
Сказав сие, бежит в чертоги, объятые пламенем, и в искрах, огне и дыме падает и исчезает.
Декорации вообще превосходны, но последняя удивительна. Грозное движение волн, шум и белеющие их вершины, пожар, гром и молния, жестокое действие воды и огня столь близки к природе, что мне казалось видеть их на самом деле. Наконец, громкая симфония переменяется на тихую музыку, Нептун в блестящей колеснице, окруженный плавающими сиренами и тритонами, показывается, и занавес опускается. Выхожу из театра и вижу в природе представленное декорациями. Дождь, ветер, гром, молния и колеблемые в порте корабли представились точно в том виде, как я их сей час видел на сцене.
Молодой бедный человек, воспитанный в Академии музыки, прославился здесь необыкновенной способностью говорить стихи без приуготовления. Я имел случай его слышать. Ему задали, что б последовало с обществом людей, если б женщины лишены были скромности, стыдливости и должны бы искать любви в мужчинах. Он взял гитару, начал громкой симфонией, потом пропел куплет о сотворении Адама и Евы, после оного продолжал играть, и сие служило ему пособием для образования многих мыслей, кои ясно изображались на его лице. Подобно Пифии, он приходил в восторг, стихи вместе с музыкой, только что составленные, изменялись, переходили из тона в тон, иногда выражения его были простонародные, означающие природного поэта без воспитания, иногда же они были сильны и приятны, наконец он кончил всякой смесью и смешными стихами; ибо для итальянцев как воздух, так и смех равно нужны. Он пел полчаса и слушатели были в восхищении. За столом импровизатор на имя каждого собеседника говорил приветствие, что называют они Бриндизи. Услышав мое имя, он наморщился и сказал, это пахнет Севером, однако ж сочинил три стишка, которыми сам был недоволен. Наконец вызвался сказать на имя императора Александра.
Сравнивая государя с Титом и Александром Македонским, он произнес такую оду, что общество было вне себя. Просили, чтоб он повторил, и чудной этот поэт сказал совсем другое, другой мерой и гораздо лучше. Хотели, чтоб сие последнее отдать в печать, и к великому удивлению моему, он не мог припомнить связи первых стихов и, извиняясь в дурной памяти, продолжал говорить стихами.
От импровизатора нельзя требовать высоких чувствований, особенно потому, что многие из них не имеют воспитания; но обыкновенные из них, равно как и славные, какова была увенчанная в Риме Коринна, не могли бы ни на каком другом языке достигнуть сего искусства. Сей способностью, конечно, обязаны они своему языку, столь сладкозвучному, что самые испорченные наречия оного, как то венециянское, медиоланское и неаполитанское, остаются еще довольно гибки и мягки. Сицилийское же, смешанное с арабским и греческим, получило особенную способность к скорому сложению стихов, и потому Сицилия имеет более импровизаторов, нежели вся Италия.
Тасс, Ариост, Петрарк и Метастазий умели язык итальянский, сам по себе гибкий, приятный и звучный, возвысить до всякого рода стихотворений. Упрекают итальянских писателей в излишней изнеженности; но Петрарк, сей сладкопевец, нежность умел сочетать с силой и краткостью. Метастазиевы оперы почитаются из всех лучшими: «Фемистокл», «Регул», «Дидона», «Титово милосердие» сделали славу его бессмертной. Он соединил в них красоту высокого трагического слога с красотой героических чувств. Многие мелкие стихотворения его, а особливо арии в операх, дышат анакреонтической нежностью. В поэме «Освобожденный Иерусалим» бессмертный Тасс, на своем так называемом слишком нежном языке, умел сравняться и превзойти многих эпических поэтов и самого Мильтона. Описание ада есть некий исполинский вымысел. Вольтер по справедливости удивлялся, отколе для изображения оного мог он в нежном языке итальянском найти столько громких и суровых слов. Армидин сад, очарованный лес, единоборство Танкреда с Аргантом, смерть Клоринды, любовь Эрминии, нападение Солимана и многие другие места суть образцы неподражаемого витийства. Наконец «Неистовый Роланд», столь критикованный
Сражение с быками принадлежит к числу любимых забав народа. Для сего зрелища чернь собирается на площадь. Один раз проходя мимо, я остановился посмотреть, но не мог выдержать виду мучительной смерти бедного животного и никогда более не ходил близ сей площади, где всякий день вместо бойни убивали быков для забавы. Вместо сих отвратительных удовольствий есть здесь и благороднейшие, состоящие в танцах. В Палермо от утра до вечера слышна музыка. Здесь множество наполненных народом танцевальных зал, где готов завтрак, вино и охотницы танцевать. Кроме национальных плясок танцуют кадрили, в которых па совершенно театральные. Для черни это много.
Кукольная комедия и балет, китайские тени, Арлекин и Паяцо весьма обыкновенны. Сверх оных сказочники забавляют народ смешными рассказами, часто замысловатыми. Составляют из скамеек квадрат, слушатели садятся, а сказочник, став посредине, начинает громким голосом, и, сопровождая каждое слово движением рук и ног, объясняет происшествие настоящим действием. Например, если говорит: «он упал в грязь», сам падает. Если нужно представить драку, он дерется с паяцем, своим всегдашним помощником. В праздники рассказ его обыкновенно начинается житием святого, а кончится смехом. В последнюю неделю поста страсти Христовы представляют на самом деле, и в сие время рассказчики, говорящие с большим жаром и обливаясь слезами, получают много денег, ибо народ, не понимая, что по-латински читают в церкви, тем охотнее их слушает.
К числу карнавальных увеселений принадлежит конское ристание особенного рода. Один раз, подходя к Толедо, вижу множество народа, окна увешаны были коврами и шелковыми материями; балконы, окна и террасы заняты дамами и другими зрителями. Слышу барабан, выстрел из пушки и вижу 8 лошадей с высокими резными седлами, покрытых богатыми чепраками, гривы и хвосты переплетены лентами, во весь дух несущихся по улице – без седоков.
Сицилия, по плодоносию своему, в древле почиталась житницей Италии. Плодородие ее и ныне удивительно. Зерно, брошенное на едва обработанную землю, дает сторицей. Горы ее, возвышаясь амфитеатром, от вершин до основания покрыты плодовитым лесом, внутренность их содержит серебро, золото, прекраснейший мрамор, агат, яшму и лазуревый камень. Везувий, пеплом своим оплодотворяя землю, сверх того дает множество серы, пемзы и лаву. Долины на всем острове, никогда не оскудевают и дают в год четыре жатвы. Вечное лето способствует произрастанию вкуснейших плодов, самые редкие, приличные странам под экватором лежащим, с некоторым присмотром растут здесь на открытом воздухе. Изобилие ключей, источников, небольших рек и вообще вод на всем острове удивительно; реки и море изобилуют всякой рыбой. Море, кроме множества безопасных гаваней, как бы находясь в соперничестве с землей, доставляет другого рода богатства: кораллы и жемчуг. Словом, воздух, вода, земля и утроба ее наполняют лоно сего благословенного острова всеми потребностями для жизни, Прозерпина и теперь еще могла бы рвать прекрасные цветы, Пиндар и Феокрит и теперь еще могли бы воспевать стада, пасущиеся на тучных лугах сицилийских. Пчелы на горе Везувии и ныне еще сосут сок из чабера, который сообщает меду приятный запах.
При владычестве римлян в Сицилии процветали науки и художества. Арабы украсили ее славными водопроводами; повсюду видно древнее ее благосостояние и великолепие во многих оставшихся памятниках. Доселе земля сия, при малом ее населении и будучи до сего времени предоставленной полной власти вице-роев, которые допускали морских разбойников грабить беспрепятственно прибрежные ее селения, во многих местах дурно была обработана; но пребывание короля и переселение богатых вельмож возбудили спящую промышленность; силы ее начали развиваться, и прошедшего года собственных произведений продано вдвое более, нежели когда двор был в Неаполе. На полуденных берегах начали разводить сахарный тростник и кофе. Нет ни малого сомнения, что чрез 10 лет не будут иметь в них надобности. Скоро, может быть, изобилуя во всех произведениях, при оживлении земледелия и торговли, сицилиянцы соделаются соперниками в торговле англичанам, ибо они перевозят товары на своих судах.
Во внутренности острова бывают чрезмерные жары, на берегах же воздух, прохлаждаемый морскими ветрами, умерен и здоров. Исключая жары в июне, июле и августе, в прочее время года царствует вечная весна, и засохшие произрастания вновь облекаются зеленью.
В летние месяцы небо всегда ясно, зимой дуют сильные ветры и часто бывают дожди и грозы, но кратковременно, и в полдень случается так жарко, что должно искать тени. Снег редко, и то на несколько часов, падает в горах. Несмотря на богатство, народ живет весьма неопрятно, в бедных каменных домах, работает мало и питается большей частью плодами и овощами. Рыбу и морские раковины предпочитает он мясу, которое в жары совсем не употребляется в пищу.