Записки натуралиста
Шрифт:
– Уж как хотите, но к обеду чтобы никто не опаздывал! – поставила условия хозяйка.– Ведь вас трое, и если каждый будет являться, когда ему вздумается, я должна буду в такую жару целыми днями торчать у примуса.
Доводы были настолько убедительны, что мы хоть и скрепя сердце, но дали согласие, обещав приходить к обеду своевременно. Однако обещание оказалось выполнить не так просто, как казалось нашей хозяйке. Частенько то один, то другой из нас забирался слишком далеко от дома или просто, увлекшись охотой, опаздывал к обеду.
– Если еще хоть один раз кто-нибудь не явится вовремя, – сказала нам однажды она,– запру дом, уйду
И действительно, свою угрозу жена лесничего вскоре осуществила. Как-то, промокший до нитки, усталый и голодный, я возвратился с Чиилийского водохранилища. С раннего утра я пытался добыть там неизвестную мне маленькую водяную курочку; ее не было в нашей коллекции. Но меня преследовала неудача. Потратив массу времени, я так и не взял ни одного экземпляра. Наконец я отказался от тщетных попыток убить курочку и направился к станции. «Все равно птица будет в моих руках,– старался я себя успокоить.– Пообедаю, отдохну немного и опять на Чиилин-ку». Но дверь дома лесничего оказалась запертой. В засове висел большой незнакомый замок. Вероятно, хозяйка специально достала его у соседей, чтобы исполнить свою угрозу.
Я присел на лавочку. Вот тебе и Чиилинка! Вместо отдыха и обеда изволь ждать у моря погоды. Нечего сказать, веселое занятие. Ну ладно, пусть ушла семья лесничего, но где же мои приятели, где Леонид, где Гришка? Неужели их тоже утащили к каким-то знакомым? Нашли время!
Но не только лишение обеда и отдыха раздражало меня: мне нужно было поделиться своими переживаниями. Хотелось рассказать, как по пояс в воде мне пришлось продираться сквозь тростниковые заросли и как несколько раз я на одно мгновение замечал впереди себя неизвестную водяную курочку. Конечно, я бы добыл ее, но сегодняшний день так и кончился для меня неудачно. Один раз я не успел выстрелить, потом мое испытанное и надежное ружье вдруг дало осечку. Всем этим мне необходимо было с кем-нибудь поделиться.
Я же сидел на лавочке у запертой двери и ждал возвращения хозяев и товарищей. «Куда их занесла нелегкая, и когда они, наконец, вернутся?» – думал я, с тоской поглядывая на дорогу к поселку Джулек. Но дорога оставалась пустой: ни пешеходов, ни подводы не было видно.
Когда мое нетерпение достигло предела, я решил попытаться проникнуть в запертую квартиру не через дверь, а иным способом. Обойдя дом, я нашел небольшое окошко: оно вело в кладовую. Кладовая же сообщалась с кухней. Если дверь в кухню окажется незапертой, я сумею проникнуть в комнаты. Я осторожно вынул из окна стекло и хотя с большим трудом, но все же пролез в кладовку. К счастью, дверь оказалась незапертой, и я очутился в кухне. Какая благодать! Переодевшись, утолил голод тем, что нашел в кастрюлях, и до прихода хозяев решил выспаться. «Не закрыть ли на крючок дверь изнутри?» – мелькнула у меня веселая мысль.– «Око за око, зуб за зуб»,– усмехнулся я, и входная дверь оказалась запертой не только для желающих выйти из дома, но и для желающих попасть в свою квартиру хозяев.
Проснулся я от какого-то шума и разговора. Это возвратилась домой вся компания. Лесничий, его жена и мои приятели, недоумевая, дергали закрытую дверь.
– Ну как ты ее заперла, что отпереть не можешь? – ворчал лесничий.
– Как я могла запереть – замком, конечно! – оправдывалась его жена.
– Однако замок снят,
Выждав минут пять, я решил сменить гнев на милость.
«Не рой другому яму, сам в нее попадешь»,– ехидно улыбаясь, открыл я двери недоумевающей компании.
– Как вы попали домой? – донимал меня позднее лесничий.– Значит моя квартира и с замком на дверях оказывается для всех доступной!..
– Нет, не для всех,– ответил я.– Только для тех, кого ваша супруга Марина Алексеевна оставила без обеда!
Сейчас, плотно пообедав, я не смог бы вылезть через маленькое окошечко в кладовой даже в том случае, если бы в этом была необходимость.
Впрочем, такая зависимость от хозяев имеет и хорошую сторону. Приятно, что и далеко от дома, от семьи вы встречаете милых, симпатичных людей; они заботливо и внимательно относятся к вам. Случай с женой лесничего я и мои товарищи всегда вспоминаем с большим удовольствием. Уж очень хорошо жилось нам, студентам, под строгим надзором Марины Алексеевны. Но бывает и иначе.
Недавно, приехав для полевых исследований в Приморье, попал я к одним старикам. Деду было лет восемьдесят с лишним, бабке тоже около этого. У стариков снял я комнату и договорился с хозяйкой, чтобы она за хорошую плату взяла меня, так сказать, в свои нахлебники.
– Вы, бабушка, помните, что мне никакой роскоши не надо.– Если будет, например, простой картофельный суп или борщ, а вечером горячий чай – мне больше ничего не нужно. Люблю я также жареную картошку. Вот только, бабушка, молока мне не давайте.
Договорившись с хозяйкой, я с головой ушел в изучение животного мира этого замечательного уголка. Но не прошло и недели, как старуха, забыв о нашем договоре, стала все чаще поить меня молоком и кормить молочными блюдами. И вполне понятно – продать молоко в маленькой деревеньке было почти невозможно, и хозяйка, видимо, решила приучить меня к этому продукту. Поневоле иной раз напьешься с утра молока и отправишься в далекую экскурсию.
– Бабушка! – наконец не вытерпел я.– Верите ли вы, что мой желудок молоко совсем не варит,
– Эх, такое добро не пить! – вмешался дед.– Желудок не варит, так старая сварит его, и кушайте на здоровье!
– Не хотите молока пить, неволить не буду,– прибавила старуха.
И с этого дня хозяйка приготовляла мне к утру пару вареных яиц. Яйца я люблю, от них не отказывался, но все-таки, посудите сами, что значит пара вареных яиц на целый день для взрослого и здорового человека.
Не нравилось мне у стариков и по другой причине: они были мрачны и неразговорчивы. Довольный результатами дневной экскурсии, вернешься, бывало, вечером и сядешь к столу. За ужином хочется поделиться впечатлениями, услышать живой совет от местного, знающего свой край человека. Но за ужином, как и в другое время, царило молчание.
– Знаете, дедушка, сегодня я далеко забрался в тайгу и с высокой сопки увидел на юге реку,– это, наверное, какой-то приток Большой Уссурки?
Я долго, терпеливо ждал, но не получил ответа.
– Мне очень хочется попасть на эту реку. Пройти туда, мне кажется, легче всего и ближе через вашу заимку?
– Ваше дело,– наконец, после долгого молчания безучастно ронял дед.
– Як хоште,– столь же безразлично вторила старуха, и начатый разговор обрывался.
Неудовлетворенный, я наливал из чайника жидкий чаек,– он оказывался чуть теплым.