Шрифт:
Глава первая, в которой мальчик чувствует любовь
Мне было 15 лет. Праздничный стол, через полчаса должны пробить куранты, означающие начало нового года. Большой деревенский дом, в камине догорает последнее полено. Снаружи идет пушистый снег, а внутри тепло и уютно. Застолье в самом разгаре, все, кроме одного мальчика, веселятся и рассказывают, чем запомнился прошедший год. Через некоторое время мальчик тоже спускается вниз, но собравшиеся не замечают его появления. Нетерпеливый взгляд и резкие манеры скажут внимательному зрителю о том, что юноша хочет рассказать о чем-то важном, но никак не может найти подходящих слов. Он вмешивается в разговор, отвлекает на себя внимание, но никак не может перейти к сути. Странная черта раздражает окружающих, они начинают переглядываться между собой с явным недовольством и желанием вернуть разговор в привычное русло, в котором он находился до появления инородного элемента компании. Конфликт постепенно зреет, и в скором времени находится повод, чтобы высказать накопившееся. Куранты и слезы. Как встретишь новый год, так его и проведешь.
Мальчик наспех одевается, берет подарочный пакет и бежит подальше от этого места.
Он пришел слишком рано. Из дома еще никто не вышел, а постучаться самостоятельно не позволяет стеснение. В конце концов, Новый год – семейный праздник, а он здесь пока что лишний. Конечно, чуть позже ему будут рады за пышным столом в компании прекрасной Елены, но это будет потом, а пока что не стоит нарушать традиции и торопить события. Он гуляет по главной улице, постепенно встречая все больше и больше старых знакомых. Их нетрезвое состояние не позволяет задуматься о причинах, по которым неотрывный от родителей мальчик находится здесь в совершенном одиночестве, что только на руку герою описываемых событий. Ссора была действительно неприятной. Рассказ о ней может только усугубить и без того безрадостное настроение. Большая семья Елены выходит из дома с не менее внушительным фейерверком в руках, мальчик слышит очередной взрыв, и небо озаряется всеми цветами радуги. Он вскоре понимает, откуда доносятся эти звуки, и бежит на них с радостью и надеждой на лице. Холодный воздух обжигает легкие, но мальчик не замечает этого, ведь где-то совсем близко находится прекрасная Елена. Мама девушки видит знакомую фигуру, радуется ее появлению и все же задается ненавистным вопросом о родителях мальчика. Она знает их гораздо лучше, чем остальные обитатели деревни О***. Он говорит, что родители устали и решили остаться дома. Плохо сплетенная ложь показалось бы солоноватой каждому, кто знал этих людей, таких веселых и компанейских, однако алкоголь приглушает остальные вкусы, из-за чего сомнений не возникает. Подойдя к возлюбленной, мальчик так разволновался, что забыл все, что мечтал произнести. Он робко вручил пакет, дежурно поздравил с праздником и поспешил удалиться в более привычную компанию взрослых. Елена, кажется, не заметила очередного пополнения в шумной компании и уже спустя пару минут веселилась с более общительными детьми.
Так и не решившись рассказать о своих чувствах в тот день, он шел по направлению к дому, ненавидя собственную замкнутость на тех людях, с кем его когда-то давно познакомили родители. Всепоглощающее пьянство, в которое скатывалась деревня О***, и тут помогло ему: в нормальное время прохожие не потерпели бы это ничтожество на недавно заасфальтированной дороге, став исправлять его разговором или кулаками. Звуки веселья постепенно отдалились, оставляя место тяжелой тишине, в которой, как в чашке Петри, развивалась его тоска и одиночество, о котором ранее не хотелось и думать. Друзья занимали все время, будущее казалось неизведанным и крайне интересным, так что мальчик действительно забыл о том, что в его сердце пустует важное некогда место. Теперь он это понимал и хотел исправить, вот только возможно ли это, когда окружающие так противны и пусты по своей сути, а редкие исключения из правила гонят с порога своей неприступностью?
Дома, надо сказать, все уладилось, так что вошедший в него мог подумать, что ничего и не случалось. Семья выглядела счастливой, как и положено выглядеть оной во время праздников. Казалось, что в настоящий момент она находится в хрупком равновесии, нарушать которое прибытием инородного элемента было преступно с его стороны. Именно в страхе изменить увиденное мальчик поспешил удалиться в свою комнату, где его уже давно ждали персонажи написанной им в воображении книги. Книги о семейном счастье и безоблачном будущем, где все неурядицы будут позабыты им в ласках Елены. Несмотря на трудности прожитого дня, он все же засыпал с улыбкой на лице и с абсолютной уверенностью в непоколебимости своих планов.
Чувство любви будет вести его по пути исправления прошлых грехов и зорко оберегать от обретения новых, как оно делало до этого момента. Именно под влиянием привязанности к достойнейшим людям он совершенствовал умения и навыки, находившиеся до этого в зачаточном состоянии. Он чувствовал, что не достоин той заботы, что проявляли к нему окружающие с рождения.
Мальчик уже мирно спит на втором этаже загородного дома. На мансардное окно в его комнате каждый год падает снег, вкупе с парой осенних листочков, образуя прекрасный узор, если смотреть с кровати. Узор, напоминавший о лете, когда массивные дубы своими пышными кронами скрывали от посторонних взглядов небольшую деревню на склоне горы. Иногда казалось, что эти старцы хотят что-то рассказать обитателям деревни, но те никак не хотят прислушаться, потому что проводят дни за мелкими дрязгами и семейными сплетнями, мешая их с дешевым пивом в пластмассовых бутылках. Эта неприятная особенность тем не менее имела полезное свойство держать жителей в узде. Они побаивались, что сами станут объектом обсуждения на лавке, а их пригласительный на подобные беседы будет навсегда аннулирован.
Не будем отвлекать мальчика от детских грез и используем это время для рассказа о Елене. Девушка родилась в спальном районе Москвы, чуть более сером, чем соседние братья по несчастью. Ее семнадцатиэтажный дом совмещал в себе продуктовый магазин, парикмахерскую и мастерскую по ремонту одежды и обуви. Из окна виднелись пологие крыши детского сада и школы. Чуть поодаль от них нашел свое пристанище небольшой каток. Пожалуй, дальше смотреть не стоит, ведь там обретает форму внушительная новостройка, что притягивает к себе разговоры о том, что дороги не справятся с новыми жителями, в автобусах и без того
Чтобы не сойти с ума, пришлось закрыть собственный внутренний мир на замок и строго охранять от посторонних взоров, а оставшиеся маловажные мелочи выставить на всеобщее обозрение. Это разделение было сделано с большой аккуратностью, так что неопытный собеседник смог бы сделать вывод, что Елена – общительная простушка, готовая открыть душу первому встречному. Ее дом был наполнен гостями, каждый из которых получал от Елены частичку внимания и заботы. Кому-то хотелось рассказать о тяжелом рабочем дне, а кому-то – пожаловаться на несправедливую учительницу, которая поставила плохую оценку. Она умела слушать, поддерживать разговор на любую тему, могла предложить простой и практичный выход из трудной ситуации. С ней было хорошо лежать на одной кровати и смотреть фильм, старую комедию из тех времен, когда жанр не исчерпал себя, утопая в пошлости и примитивных шутках, доступных даже самому тупоголовому зрителю. Приятно слушать ее незаурядные истории из прошедших поездок, каждая из которых превращалась в поучительную притчу о добре и зле. Как и положено всем друзьям, через некоторое время собеседники Елены начинали делиться чем-то более сокровенным и ожидали от девушки того же, но она раз за разом замолкала или переводила тему разговора в привычную область. Эта неприятная особенность была заметна только давним друзьям, каждый из которых научился играть по существующим правилам и не задавал лишних вопросов.
Родители часто рассказывали мне о примерах для подражания. Они уверяли, что именно умных мальчиков с очками в роговой оправе уважают и любят больше всего, вот только уже в четвертом классе меня, прочитавшего больше всех книг и закончившего год на «отлично», били неотесанные, но очень сильные мальчики. Толпа стояла вокруг, но вместо того, чтобы прийти на помощь, с интересом наблюдала за тем, как мой коротко подстриженный затылок в очередной раз падает на школьный кафель. С тех пор у меня часто болит голова, хотя сейчас я вспоминаю об этом только в периоды относительного спокойствия и равновесия, потому что в остальное время приходится иметь дело с более насущными заботами. Уже в 11 лет я понял, что единственное спасение от постоянной травли – хорошее чувство юмора, полученное по наследству и развитое непрерывным чтением. Я спрятал уродливое лицо под клоунским гримом и делал все, что от меня требовала новая компания. В качестве своеобразного обряда посвящения мне пришлось травить собственного друга, с которым мы ходили в один детский сад. Когда-то мы вместе лазили по деревьям, представляя себя выжившими на необитаемом острове, а сейчас я бил его ногой в живот на перемене и шептал на ухо: «Ты – ничтожество». Даже тогда я прекрасно понимал, что сам был ничтожеством, из-за чего только больше ненавидел себя. Смотрел в одно из множества зеркал и видел за непропорциональными чертами лица, покрытого красными пятнами из-за аллергии, несчастного мальчика, который самостоятельно уничтожал свою личность, заталкивал ее вглубь себя, оставляя на ее месте только пустоту. Именно «ничтожество». Пустота на том месте, где должен быть человек. Лучший друг, кстати, тоже не выдержал и прогнулся под остальных. Внешностью он не вышел, с чувством юмора тоже не повезло. Пришлось дурачиться, выставлять себя идиотом, лишь бы не били. Еще не закончив среднюю школу, он начал курить и пить, под влиянием весьма образованных родителей старался встать на прежние рельсы, но упущенные знания было слишком сложно наверстать, так что в 18 он вернулся к старым привычкам, работал где-то за гроши, пропивал каждую заработанную копейку и вскоре замерз насмерть в парке неподалеку от детского сада, во дворе которого мы гонялись от одного дерева к другому, представляя себя чертовыми Робинзонами Крузо.
В пятом классе я три месяца встречался с Анастасией П. Мы всем классом ехали в Великий Устюг, к Деду Морозу. Первым о моем чувстве узнал лучший друг, один из немногих, который общался со мной без корыстных побуждений. Вагон плацкарта, на столе ритмично постукивает чай в узнаваемом подстаканнике. Я долго жду, выбираю момент, когда градус всеобщего веселья спадет. Зову друга отойти и поговорить наедине, признаюсь в своем чувстве к Анастасии и прошу совета. Оказывается, что он тоже влюблен в нее и в этой же поездке признается в своих чувствах. Мы ругаемся каждый день, атмосфера сказки, в которую погружают нас экскурсоводы, сейчас кажется особенно фальшивой и только действует на нервы. Путешествие близится к концу, мы сидим на вокзале и ждем прибытия поезда. Я нахожусь в весьма подавленном состоянии и не замечаю, как Анастасия сама подходит ко мне. Она зовет меня по имени и говорит: «Я недавно узнала, что нравлюсь тебе. Это так?» Я отвечаю утвердительно, после чего она понижает тон до мягкого шепота и продолжает: «Знаешь, Игорь, ты мне тоже очень нравишься. Я бы хотела, чтобы ты был моим парнем». Трудно описать эмоции, которые я испытывал в этот момент. Пожалуй, только любившие хотя бы однажды люди поймут мое безграничное счастье. Позже окажется, что друг подошел к Анастасии и рассказал о том, что я к ней чувствовал, умолчав о собственной симпатии и многодневных ссорах. С печалью сообщаю, что через несколько лет наши пути разошлись и мы постепенно перестали общаться.