Записки о прошлом
Шрифт:
Итак, мы распихали сладости по разным отделениям рюкзаков. Открыв самый большой отсек, демонстративно высыпали часть конфет перед самой доброй из проверяющих (в клубе совмещали водное поло и синхронное плавание. Она тренировала девочек, к которым была безжалостна, а вот мальчиков постоянно жалела). Далее нас начали распределять по номерам в соответствии с уровнем профессионализма. Естественно, Петю определили с лучшими игроками сборной, однако он попросил остаться вместе с образовавшимся клубом сирых и обездоленных. Я даже немного опешил от столь безрассудного решения.
Первый день показал, что отдыхать не придется. Подъем в семь утра, часовая пробежка на свежем (слегка морозное утро на природе – любимая погода с тех пор и навсегда) воздухе, завтрак (где можно далеко не все. Хочешь сладкое? Тренируйся лучше. Не можешь? Ешь кашу), полтора часа в бассейне и столько же в зале. Как ни странно, почти никто не жаловался, ведь сама возможность отдыхать без родителей и потом рассказать им, как прошло путешествие, уподобляясь старшим, будоражила воображение. Именно в моменты постоянной загруженности начинаешь по-настоящему ценить покой и умиротворение. Раз в неделю нас водили в соляную пещеру, где можно было немного отдохнуть в гамаке. Кто бы меня заставил так долго – целый час – НИЧЕГО не делать, когда окружающий мир так интересен?
Вечером была дискотека. Все веселились как могли, не стесняясь друг друга. Медленный танец. Все привычно стоят по углам, фраза «ну зачем это включили?» так недвусмысленно застыла в воздухе, что никто не хочет ее произносить. Внезапно Петя, красивый и элегантный, подходит к маленькой девочке и просит ее руки. Они танцуют вдвоем посреди пустого зала, не обращая внимания
На следующий день мы смотрели фильм. Уставшие и счастливые, все выбрали себе удобное место на полу или одном из подоконников и замерли, соскучившись по знакомым лицам на экране и технологиям вообще. Я украдкой наблюдал за Кристиной и заметил, что в зале нет Пети. Тихонько встал с места и пробрался к выходу, рассыпаясь в извинениях. Он сидел в коридоре с опустошенным выражением лица и взглядом, устремленным в белый потолок. По глазам заметил, что он недавно плакал: уж здесь меня, умудренного опытом, никто не проведет. Тихо сел рядом и посмотрел на него. После долгих мгновений молчания он все же заговорил. Оказалось, что недавно он решил поговорить с друзьями по телефону, забыв про роуминг. Потратил несколько тысяч рублей за одни сутки, на что ему недавно указал отец. Здесь следует отметить, что Петя рос в очень богатой семье, способной забыть об этих деньгах, в чем любящие родители и уверяли его, стараясь успокоить. Он же чувствовал, что поступил неправильно, потратил больше запланированного и достоин наказания, которого, кстати, не последовало. Кажется, выговорившись, он немного успокоился и предложил мне прогуляться до комнаты тренеров, чтобы убрать злосчастный телефон и досмотреть кино. По мере приближения мы все отчетливее слышали звуки гитары и смех. Остановившись в нескольких метрах от открытой двери, начали различать слова. Они говорили о безнадежных детях, в числе которых были я, тот самый друг и, как ни странно, Кристина. Кристина, такая прекрасная девушка, которую мы еще несколько лет подвозили на тренировки. И мой новый друг, такой искренний в своей доброте, такой веселый… Петя уже развернулся, чтобы поскорее уйти обратно, но заметил, что я не двигаюсь с места. Их суровые голоса, хмельное веселье (они пили редко, но если уж пили…), красивые эпитеты и совершенно необязательные, но такие сладкие подробности, ради которых и затевался весь рассказ. Я бы остался здесь навсегда, но Петя взял меня за локоть и уверенно повел назад. Уже потом, когда закончился фильм и мы расположились в кроватях, готовясь ко сну, мы дали волю эмоциям, высмеивая поведение пьяных тренеров. Петя – настоящий лидер, которым я никогда не смог стать.
Ах, как прекрасна Москва, когда думаешь о ней на расстоянии тысяч километров, которые отделяют тебя от родной квартиры в спальном районе. Прогуляйтесь, как я особенно люблю, в районе Сухаревской в разгар рабочего дня. Маленькая улочка кажется родной и уютной. Прямо у метро можно зайти в отличное кафе, заказать себе эспрессо и выпечку, сесть у окна и наблюдать за неспешной жизнью города. Вот и Европа кажется не такой далекой. Однако нельзя не заметить хмурость здешних лиц и контрастность социальных слоев. Вот приехал опрятный синий автобус, чтобы отвести вас от одной современной остановки со встроенной зарядкой для телефона и Wi-Fi-модулем до другой. Внутри приятно пахнет, всегда есть свободные места (мы все же здесь не в час пик. Москва до приятного пуста всегда за исключением нескольких часов перед началом рабочего дня и после его завершения. Печально, но именно в это время большинство жителей и передвигается по городу, представляя себе столицу из окна автомобиля, застрявшего в пробке на МКАДе). Но окружающие не дадут забыть о темпе местной жизни. Местные жители не могут посмотреть на окружение целиком. Они выхватывают из него нужную в данный момент информацию, иначе легко навсегда затеряться в деталях. Им интересно количество секунд на светофоре, но даже о них придется забыть через пару минут, когда быстрый шаг прервется следующим. Не дай вам бог попасть впросак на улицах этого города. Вас просто не заметят в толпе.
Домбай не такой. Жестокая природа делает людей добрее друг к другу, ведь иначе не выжить, однако и здесь все становится хуже. Вечером зажигаются огни дешевых караоке, куда приходят уже выпившие туристы, чтобы прокричать песни из старого CD, который переезжает из одной машины в другую и всегда лежит в бардачке на крайний случай. Неконтролируемое употребление алкоголя убивает все человеческое. Наблюдая за неуверенной походкой агрессивной компании, понимаешь бессмысленность веков эволюции и новых технологий перед ничтожным индивидуумом, которых большинство на нашей планете. И ведь рядом покачивается его любовь, кольцо виднеется на безымянном пальце. Их чувства утонули в трясине бытовых проблем и неурядиц. Ничего не осталось, кроме увядших цветов из магазина напротив дома в праздничные дни и копеечных макарон, разогретых в микроволновке. Но дело не в деньгах. Они пусты, когда чувства не направляют ваши траты.
Мальчик смотрел на них и грустил. Как можно было оставить самое дорогое в жизни ради мелочного спокойствия, ежедневной рутины? Нет, он никогда не станет таким. Он старался не смотреть себе под ноги, устремляя взор на прекрасное небо, горные вершины и сосны, от которых так прекрасно пахнет поутру. Не торопитесь в набитый автобус, сверните в парк и пройдитесь до дома. Посмотрите, как течет обмельчавшая городская речушка, как деревья обнажают свою душу, избавляясь от одежд листвы. Поезжайте в Лосиный Остров, что так прекрасен зимой. Отойдя немного от главной дороги, забудьте о мобильном во внутреннем кармане и наблюдайте за неторопливой жизнью природы, которой так мало в затхлой столице, где победили одинаковые машины и типовая застройка. Какое-то совершенно особенное настроение: одинокая грусть, красота природы и красота той, что безответно любишь. Стараясь рассказать о запомнившемся деревце по дороге, рассказываешь все же о ней, далекой Елене, скорее призрачном образе в мечтаниях, чем живом человеке, что готовится к экзаменам в своем городишке, ходит в районную школу и думает, что бы опубликовать в социальных сетях, находит забытых друзей и иногда пишет им пару сладких формальностей.
В этот день погода на склоне испортилась. Половина курорта не работала вовсе, а на другой скапливалось так много людей, что приходилось по полчаса ждать в очереди на подъемник, который тоже часто выходил из строя. Они решили остаться внизу и только сейчас по-настоящему поняли проблему отсутствия инфраструктуры. Над курортом возвышалась недостроенная гостиница – символ надежд былых времен. Еще десять лет назад все окрестности напоминали эту недостроенную башню, но теперь хоть кто-то занимался развитием курорта. Тот подъемник, куда стекались две трассы, постоянно обновляли. В одно время даже думали над тем, чтобы облагородить полузаброшенный склон, что вел прямо к отелю. Оставив попытки найти утешение в самодельных аттракционах, они решили прогуляться. Мальчик, как всегда, отошел немного вперед от родителей, чтобы отдаться своим размышлениям, а не утопать в вечно веселом разговоре. Путь наверх перегородила прекрасная бурая лошадь, которая почему-то притягивала к себе. Ее гладкая грива выдавала заботливую руку хозяина, подошедшего вскоре к мальчику. Немного тучный мужчина пятидесяти с небольшим лет выглядел счастливым и в то же время уставшим. Каждое пережитое потрясение как будто отражалось на его лице, но за морщинами проглядывалась улыбка, надежда на светлое будущее или радость от любимого животного. Родители и сестра тоже подошли к лошади, остановившись чуть поодаль, чтобы не испортить счастье обычно весьма закрытого и нелюдимого мальчика (рядом с деревенским домом любимой бабушки жил мужчина с огромной дворнягой, которая кидалась почти на всех в округе, выбирая любимчиков без последовательности и постоянства. Дом стоял на берегу реки, так что, взобравшись
К концу этой истории дорога вывела на небольшую горную речку. Пробивая себе дорогу, этот ручеек научился быть сильным, справляться со всем, что стоит на пути к цели, пусть даже камень выглядит неприступным. Его красота и твердость духа перемежались с историей мужчины впереди, который не склонил голову под бременем собственной судьбы, многих лет лишений и безденежья, а шел вдоль тернистой и ухабистой дороги жизни с невозмутимым спокойствием и отличным чувством юмора. Обычный турист пройдет мимо его лошадей без всяких чувств или с мыслью об их неприятном запахе, а ведь ближе этих животных никого не осталось. Только они и поддерживают его. Смотрят умными и понимающими глазами, меняют выражение морды, когда рассказ становится печальнее, немного склоняют голову в знак сочувствия и понимания. С желанием помочь любимому кормильцу и сожалением о том, что не смогли ничего изменить. Хочется подойти к ним и сказать: «Не кручиньтесь, в моем горе нет вашей вины». Совершенно особенная атмосфера момента произвела сильнейшее впечатление на мальчика, так что по дороге обратно он как-то самопроизвольно начал сочинять строки будущего стихотворения, которое пока что не обрело определенного ритма и стиля повествования, а лишь отражало чувства мальчика. Добежав до номера в быстром даже для него темпе, он открыл блокнот, благо лежавший на кухонном столе, и записал запомнившиеся строки. Половину переиначил, другую и вовсе забыл, так что нельзя сказать о том, что первоначальный порыв был соразмерен результату, однако чувство неописуемо по своей сути, так что все когда-либо созданные произведения не отражают замысел автора, а лишь не очень удачно мимикрируют под него. Прочитав полное собрание сочинений Пушкина с письмами, долгами и списками покупок на следующий сезон, вы ни на йоту не приблизитесь к пониманию его внутреннего мира, любви к тогдашней музе. Стихотворение мальчика, сотканное из простых слов и натянутых рифм, отражало, скорее, не любовь к Елене, а разрушение собственного мира иллюзий, счастливого будущего, куда он поселил себя и некую абстракцию, по несчастью, так похожую на девушку из подмосковного городка, что даже ее автор запутался, поддался самообману, из-за чего теперь очень грустил.
По всей России строят многоэтажки и магазины продуктов, нелепые кафе и рестораны, безопасность которых уменьшается в геометрической прогрессии по мере удаления от нескольких культурных и туристических центров страны. Но новых школ почти не появляется. Дети все так же ходят в облупившиеся коробки времен позднего СССР, убогость которых раз в год стараются скрыть за капитальным ремонтом. Эти здания стагнируют вместе со всей системой образования, которая держится на превосходном таланте и самоотдаче старых учителей, посвятивших всю свою жизнь единственной цели – подготовить школьников к экзаменам в надежде на то, что некоторые из них поступят в приличный университет, в руки преподавателей, на которых они всегда смотрели с завистью и чувством потерянных возможностей. Весьма печальное зрелище даже со стороны, а за последние три года учебы я открыл для себя множество подводных камней, скрытых при первом осмотре. Почти никто не хочет подходить к образовательному процессу креативно, ведь любое отхождение от нормы может выйти боком, так что все послушно идут по школьной программе, не обращая внимания на то, что ученики усваивают одну тему хуже, чем другую. Почти что с первого класса детей начинают готовить к Экзаменам (это слово скорее собственное, чем нарицательное, с учетом контекста). Каждый год все заметнее стремление к стандартизации каждого предмета с целью уместить все предметные знания в один тест. Успех же всегда зависел от количества выполненных типовых заданий, вид которых вгонял в тоску после первых недель в новом учебном году. Каким бы бодрым и полным сил я ни просыпался утром, первые два урока как будто забирали всю жизненную энергию, так что приходилось присоединяться к общему сомнамбулическому состоянию, в котором каждый ученик пребывал до последнего звонка и несколько часов после оного, когда мысли о домашнем задании, грядущих контрольных и плохих результатах не выходили из головы. После этого каждый шел своей дорогой: кто-то покупал пиво и гулял по близлежащему парку, стреляя сигареты у прохожих, другие с тихой грустью садились за уроки, а я выбирал себе приглянувшуюся выставку или фильм и писал всем друзьям с надеждой, что кто-то тоже решил забыть про домашнее задание и провести время с пользой. Знания, полученные в лицее потом и кровью, природная смекалка и невероятная изворотливость не давали сбоев, так что проблем с оценками не возникало, однако сама мысль о том, что 5 дней в неделю я провожу без всяческой пользы или удовольствия, постоянно витала где-то в воздухе. Вообще, бессмысленно проведенный день – мой самый страшный кошмар, ведь в собственной комнате не скрыться от тяжелых мыслей о собственном одиночестве и неразделенной любви, так что я старался убегать из дома куда угодно, придумывая и развивая новые хобби и увлечения. С объективной точки зрения я был просто обречен на счастье, ведь в сущности занимался только интересными мне вещами, успешно учился и проводил время, расширяя свой кругозор и словарный запас, а не убивая печень и легкие, однако счастье не объективно. Оно не складывается из отдельных элементов, не начинается после достижения определенного количества поставленных задач. Я был глубоко несчастен, даже получая от жизни многое, ведь не хватало самого главного. Я любил тех, кому был безразличен. Любил подолгу, яростно и нежно, глубоко и страстно. Только так и умел. Вновь и вновь обжигаясь, я видел в девушке спасительницу, лучик надежды, из-за чего ее безразличие ранило только больше. Приходил в музей, чтобы провести время с прекрасными друзьями, а потом судорожно искать свободные места в ресторанах города и рассказывать о том, как каждый провел последние несколько дней или недель (совсем уж изредка месяцев) с момента прошлой встречи. Каким бы коротким ни был промежуток, у каждого находилась масса историй, ведь все жили по-своему широко, насыщенно. Мы не были последовательными в выборе приоритетных тем: первая поездка в незнакомую Японию или прекрасную Австрию (где воздух разрежен, а быт безмятежен) могла пулей пронестись по широкому деревянному столу и улететь в далекие дали, оставшись наконец в приюте для тех историй, которые не задержались в умах компании, а вот дежурно просмотренный за чашкой чая фильм мог вызывать горячее обсуждение, ведь каждый имел свой взгляд на кино и не стеснялся его высказать (только я в компании писал рецензии, но мой голос никогда не был приоритетнее других, за что хочу сказать отдельное спасибо). Но картина, кадр, случайно встреченный человек и что угодно еще напоминали о Ней, любовь к которой я предал, счастье с которой я не удержал, за расставание с которой я должен умереть, что скоро и произойдет. Это воспоминание еле теплилось в компании, но в первую минуту одиночества разгоралось пламенем, которое оставляло после себя только выжженную землю, на которой я сидел, подражая опустошенности окружающих пейзажей. Плакать? Я бы рад. Выплеснуть все эмоции, почувствовать сладкий катарсис. Но глаза оставались сухими в наказание за мою низость по отношению к Ней. Никто не замечал моего горя, а я бы никогда не смог рассказать о нем, чтобы не расстраивать прекрасных друзей и близких, чьего теплого отношения я недостоин, как и жизни в целом. Предательство и наказание. Наказание и предательство. Порочный круг. Игра, из которой нельзя выйти.