Записки отставного афериста III
Шрифт:
А принц глазками пошарил-пошарил, никого не увидел, потом достал гидрант из штанов и как начал орошать окрестности! Такой напор! Чисто конь! Минут 5 ссал, не переставая. Ему б в пожарные. Потом потряс шлангом, сел в мерс и уехал. Оставив за спиной обоссаный двор и обосранные руины моей девичьей мечты. С тех пор я такая.
Потом мы с ней мастырили какие-то фальшивые бумаги, нужные для возвращения на пальму. Которую она крыла почём зря. И вода там тухлая и соседи мудаки, но в Москве оставаться не хотела.
Таки вернулась в
Суровые челябинские нравы
С Петей Волынским мы познакомились в клубе. Как-то незаметно он втёк в компанию, всех очаровал и в рекордно короткий срок стал своим. Потом мы долго пытались вспомнить: кто ж его привёл? Так и не вспомнили.
Этот пучеглазый аид филигранно умел втираться в доверие. Как выяснилось позже, это умение у него было профессиональным.
За столом Петр всё больше молчал, но слушателем он был замечательным. О себе говорить не любил, да мы и не спрашивали.
Так, обмолвился, что по образованию врач, работал на скорой в кардиореанимации в прошлом.
О нынешнем роде занятий высказывался крайне туманно.
Месяц он приглядывался к нам, а потом дал шоу. Поводом послужило то, что мы с Бегемотом обчистили его в преферанс. Причём, долго отговаривали.
– Шура! Ну не надо! Мы с ним напару 5 лет префом деньги зарабатывали! Ты расстроишься!
– Щенки! Да я у таких людей учился! Да я забыл то, что вы и не знали об этой игре!
– Хозяин барин. Мы тебя предупредили.
Минус 800 долларов за вечер.
И Петя раскрылся. Рассказал о своей работе аферистом. В Челябинске.
О суровых челябинских нравах я узнал пораньше "Нашей Раши". Дальше от первого лица.
– Я купил себе новый "Форд Скорпио". Первый в Челябинске! Когда местная братва видела меня, человека с лицом потерпевшего за рулем такой лайбы, количество наездов на мою персону увеличилось до 5 в день.
– И как?
– Офигенно. Крышевал меня некто Боря, человек весьма известный в синих кругах.
– Смотряший?
– Ему предлагали. Он отказался. Сказал, – это вы братва? Да я вас передавлю всех, если меня за порядком следить поставите!
У него в общей сложности лет 30 отсидки было. И всё только по "мокрой". По званию – фраер без денег. Но боялись его панически.
Он абсолютно простуженный на голову был. Как-то припёрся на стрелку с быками. Тех рыл 10, все с волынами. А тут Боря.
Росточку метр шестьдесят, вид как у магазинного ханыги. Запах тоже.
Те ржать.
Боря, не говоря худого слова, топор из-под полы достал и полбашки главбыку снёс одним ударом. Тот так и помер, с полуулыбкой на устах. Быки от такой картины сильно впечатлились и побежали врассыпную.
– А Боря?
– А Боря даже папиросу не выплюнул. Докурил, топор о клифт новопреставившегося вытер, да и домой пошлепал.
– Странно, что при таких талантах и живой.
– Ничего странного. За Борей, считай, вся блатная общественность края. Его завали —тебе не жить. А имущества у него ноль. Всё что отнято, на общак засылал. Грел зоны, себе только что б на водочку дешёвую да закусь хватало. Ну и Беломор.
То есть ссориться с Борей мало того, что чревато, но и невыгодно абсолютно.
Плюс, ему человека зажмурить что муху прихлопнуть. Он за неделю мог троих-четверых прибить. Рекорд – 16 трупов в месяц наштабелевал.
– Топором?
– Когда чем. Топором, обрезом, табуреткой…
– Табуреткой?
– Ну да. Причём троих. Сидели они у Бори в гостях, выпивали-закусывали и не сошлись с хозяином во взглядах на прерафаэлитов. С трагичным исходом. Пострадали люди за искусство. Забил их Боря табуреткой насмерть. За всё прекрасное.
– А менты?
– А менты с Борей по поводу раннего Брейгеля никаких разногласий не имели.
– А серьёзно?
– А что менты? В те годы менты в Челябинске масть не держали. К тому же Боря лютовал только среди братвы. А босяков тогда развелось немеряно. Вот он санитаром леса там и служил. Граждан же не трогал принципиально. Он с ними разговаривал. Очень у него доходчиво получалось. Помню, ему поддатый пролетарий нагрубил, так Боря его за пуговицу взял и, проникновенно так:
– Ты, грит, сейчас в церковь сходи. И Николе-Угоднику свечку поставь. Что жена твоя вдовий плат не надела, а дети не сироты! А коли беда у тебя случится, ты приходи. Я помогу. Боря меня звать, меня все тут знают. Дошло?
Протрезвевший пролетарий как-то дотумкал, что только что через свою могилу перешагнул. И мелко-мелко кивал, мечтая о ретираде.
– А я ещё думал, у нас в Люберцах жесть…
– Наивный. В Челябинске не дрочат. Там ебут кулак. И вот с такой крышей я горя не знал. Афёры крутил какие хотел и с кем угодно. Боря на меня не нарадовался, ему чем больше кипиша, тем интереснее. Любил он свою работу, можно сказать, с душой к ней подходил. Трудился не покладая, не за страх, а за совесть.
Так что я всех интересующихся к Боре отправлял. А у того разговор короткий. Стрелка за дамбой, и поминай как звали.
Для особо смышленых я визитку сделал.
– Борину? Кооператив "Всех убью, один останусь"? Должность – забойщик крупного рогатого скота?
– Тебе смешно… Не. Я босоту решил легализовать.
– Смелая идея!
– Идиотская. Но тогда мне всё казалось логичным. Чего, спрашивается, грев на зону чёрти-какими путями передавать? Почему не сделать это официально? Я Борю еле-еле убедил, что времена поменялись.
– И?
– И создал ЧАБО. Челябинскую ассоциацию бывших осужденных. Ну там подмазал кого надо, пурги намел, мол, хуё-мое, осужденнные раньше работали, теперь предприятия на зонах встали, и арестанты на 8 часов в день больше всякой хуйнёй занимаются, и тд, и тп.. Мол, они тоже люди, им общество должно протянуть руку помощи… Ну и всю эту гуманитарную хуергу наплёл кому надо. Пара полезных идиотов в газетах статьи тиснули, продавил через Заксобрание, и там ГУИНу письмо настрочили. Что б оказали содействие.