Записки питерского бухарца
Шрифт:
– Шеф! Давай на минутку заскочим вот в этот закуток! – обратится мой зять к водителю, указывая на идеальное тёмное место, рядом с трамвайно-троллейбусным парком, где нас ни одна живая душа не могла заметить. Шофёр послушно свернул, и вскоре мы остановились – как нам показалось – возле небольшой трансформаторной будки.
Решение было мудрое: перевязать шпагатом все имеющиеся в наличии коробки в компактные упаковки – по шесть коробок в каждой. Работа близилась к концу. Осталось перевязать последние шесть коробок. Как вдруг…
О, это столь часто встречающее слово «вдруг»!
Резкий громкий
На следующий день об этой аварии будут трещать все средства массовой информации столицы. Но это будет завтра. А пока…
Зять первым вник в ситуацию и громко крикнув мне: «бросай коробки!», метнулся в сторону. Я, стоя по колено в горячей воде, не верил своим глазам: плотно утрамбованный коробками спирта «жигуль», как лёгкая бабочка, готовящаяся вспорхнуть, стал как-то плавно трястись задом, приподнявшись над землёй и юзом скатываться под уклон. Хорошо, что шофёр не растерялся и вовремя запрыгнул в кабину. Было странно видеть, как он беспомощно крутит непослушный руль, ибо машину под напором водной стихии стало спускать вниз, к шоссе, с которого мы только что свернули. Тем не менее, машина благополучно скатилась.
– Бросай коробки и выходи, дурак!! – не выдержал зять, ругая меня последними словами.
Наконец, я почувствовал, как нестерпимо горят мои ноги, но взор мой был прикован к оставшимся коробкам со спиртом: как игрушечные кубики, понесла их стремительная «река». На ходу, я успел зажать подмышками пару коробок и, преодолевая мощное течение, устремился к берегу.
– Сумасшедший! – только и смог произнести мой зять, когда я очутился в безопасности.
– Скорей! – крикнул я ему, показывая вниз, на бурлящую реку, устремившуюся по проспекту, вдоль трамвайного парка – надо выловить оставшиеся четыре коробки!
– Ты что – совсем сдурел! – в свою очередь накинулся на меня родственник. – Да пропади они пропадом! Ты что – не видишь, что творится?! Скорей в машину! Сейчас здесь будет куча ментов!
Он был прав: едва мы уселись в машину и тронулись в путь, как нам навстречу уже неслась целая кавалькада автобилей, гудящих своими сиренами и дудками, с синими мигалками на крышах. И милиция, и аварийные бригады, и службы скорой помощи…
Первым, взору заикающегося брата, предстал я.
– Куда вы п-пропали? – накинулся он на меня.
– Сейчас я тебе всё объясню… – попытался, было, оправдаться я, но это ещё больше заставило его взволноваться.
– Что случилось? – испуганно произнёс он.
– Ничего-ничего… – скороговоркой выпалил я, пытаясь его успокоить. – Всё хорошо… только ты не волнуйся.
– Что произошло!! – взревел брат, раздражаясь тем, что я его стараюсь успокоить: значит, произошло нечто ужасное.
– Тихо-тихо… чего ты так разорался? Всё хорошо… ты только не волнуйся, хорошо? – предпринял я последнюю попытку успокоить брата. И, естественно, получил обратный эффект.
– Ты можешь мне внятно сказать – что слу-чи-лось?!! – заорал на меня брат. – И где наш дядя?
– Вода… понимаешь, прорвало трубу… – начал, было, я, но посмотрев на его выражение,
– Ну и чё, что вода? Где вы так долго были?
– Идиот!!! – не выдержал уже, в свою очередь, я. – Там во-от та-кую трубу прорвало, понимаешь?! Коробки со спиртом уплыли… Мы заживо варились в кипятке! Там настоящая авария произошла! В масштабах города!
Шухрат на какую-то долю секунд застыл, осмысливая сказанное, но, судя по его следующей реплике, я понял, что до него так и не дошла истинная картина случившегося.
– Ну и чё? При чём, тут, коробки со спиртом? Как они могли уплыть?
И тут на горизонте нарисовался наш зять. Снизу, его брюки был завёрнуты до колен, и нашему взору явственно предстали огромные волдыри от ожогов. Шухрат онемел, уставившись на его ноги…
Благополучно перетаскав свою поклажу в вагон, мы традиционно «раскатили» бутылку спирта в уютном и теплом купе и я, проводив своих коллег по бизнесу, уныло двинулся по направлению Ленинградского вокзала. На босые ноги у меня были надеты целлофановые мешки. Хлюпая обувью, я вошёл в своё купе и поздоровался со своим случайным попутчиком. Молодой человек, бросив взгляд на мои ноги, ни слова не говоря отодвинулся подальше. Объяснять кому-то, что-то, уже не было сил. Я налил себе остатки спирта, выпил и откинулся на своё ложе прямо в одежде. Утром меня встретил Питер.
Через несколько дней, я узнаю реакцию мамы. Материнское сердце всегда склонно переживать не столько за тех детей, кто живёт под боком, сколько за тех, кто вдали. Шухрату, который всячески заботился о ней и опекал, как всегда повезло меньше всего: он жил вместе с матерью, а потому львиная доля упрёков выпала на его долю.
– Почему? Я только одного не пойму: почему их ноги сгорели, а твои не пострадали?! – не могла успокоиться мама, когда узнала об этой истории.
Брат в бессилии, стиснул зубы и, глубоко выдохнув, кротко произнёс:
– Простите меня, мама, за то, что я остался цел и невредим.
Жертва гипноза
Сколько раз мне приходилось слышать о том, как под воздействием усыпляющих слов цыганки, люди добровольно снимали с себя последние украшения, собственноручно опустошали свои кошельки, а порою, ещё и приводили к себе домой, чтобы щедро отблагодарить этих профессионалок человеческих душ.
«Вот лохи! Вот дураки! Так им и надо: нечего развешивать свои уши… – всякий раз, услышав очередную подобную горькую историю, усмехался я себе в усы, жалея и одновременно ругая наивных простофиль. – Ну, как можно быть таким доверчивым?!»
Пока сам однажды, чуть не угодил в искусно расставленную цыганскую ловушку.
Заняв у своей хорошей знакомой 70 тысяч рублей (немалая сумма по тем временам), я отправился на «Апрашку», где располагался один из оптовых рынков Питера. Меня устраивали только сигареты «Родопи», это было выгоднее всего. Как и в случае со спиртом, я быстро просчитал в уме свою будущую прибыль.
«Я покупаю две коробки сигарет по 70 копеек за пачку, а по приезду в Бухару, сдаю их оптом по 1 рублю. Чистый навар с двух коробок (100 блоков) – 30 тысяч рублей. Совсем неплохо, учитывая, что это, тебе, не тяжеленный спирт, а две лёгкие коробки!»