Записки психопата
Шрифт:
25 мая
Ерофеев! Вы плохо кончите! Вам, наверное, и во сне снится, что вам стреляют в затылок!
Ерофеев! Вы некультурный человек! Посмотрите на нашу молодежь! Разве кто-нибудь, кроме вас, в общежитии ходит в дырявых тапках?
Ерофеев! А вы, оказывается, хорошо стряпаете стихи! Вы о чем пишете — о природе или о девушках?
Ерофеев! За что вы ненавидите женщин? Женщин надо любить! На то у них и пизда!
Венедикт! Почему тебе все — смешно?
Венедикт! Ты
Ерофеев! Вы рассуждаете обо всем, как трехлетний ребенок! У всех людей в голове мозг, а у вас…
У вас — «олимпическое спокойствие», Венедикт!
27 мая
Я люблю совершать благородные поступки, это моя слабость. Благодарение Богу, мне еще не представлялось подходящего случая. Иначе мне пришлось бы хвастаться перед ними, что я совершал их.
А я вот представил себе, что сегодня утром я был благороден… А представить гораздо труднее, чем совершить в действительности.
Может, я и в действительности совершал то, что мне представлялось, — ну, да ведь над благородством не смеются.
А над моими действиями-таки смеялись, хоть, может быть, мне это просто казалось.
А казалось бы — над чем смеяться?
Это даже своего рода долг — одернуть заблудшую женщину. Я лично ничего не имею против того, чтобы женщина являлась в общество с расстегнутой ширинкой, это, напротив, представляется мне явлением благоуханным…
Но если эта же женщина пытается убедить собравшихся в том, что обозначенное явлением благоуханным — плод общественно-разгулявшегося воображения, здесь уж поневоле приходится прибегать к крайним мерам.
В этот миг я походил на Демосфена, я выражал сквозь зубы интересы большинства. Я это чувствовал, — толпа с удовольствием скандировала лейтмотив моей речи: «По зубам ее, стерву… По зубам…»
Но бить ее не решались — разве же можно без опасения даже приблизиться к балтийскому матросу. Значит, я ошибался, принимая его за столетнюю женщину. Мне просто казалось… По утрам меня интересует только кажущееся… Мы раскланялись…
Он отрекомендовался мне «апологетом» человеческого бесстыдства, он не фантазирует по утрам… С недавнего времени он всеми признанный порт пяти морей и крупнейший железнодорожный узел… Он падает на землю и дергается… Ну конечно, он сумасшедший, это все понимают…
Если он в бреду даже речь мою называет неблагородной, то какие же могут быть сомнения… Он сам это хорошо понимает, он видит, что по утрам все смеются над ним… Бедный помешанный… Он оскорблял меня…
28 мая
«Сыннок… ты меня обижаешь… я тебе подношу, как брату кровному… Как сыну своему подношу… А ты даже от своего… кровного… не хочешь принять…
Тты думаешь, я тебя просто напоить хочу… Чтобы ты напился да извиняться стал… Скверные, значит, у тебя… мысли… если ты так думаешь… Не за что передо мной извиняться…
Я ссам, если хочешь…
А от меня, проститутка, стихов не дождется… я уже дураком давно не был… Муж, значит муж… Расписаны — и все, никаких стихов… Прихожу в любое время… Если дает — ебу… Нет — ухожу к ебаной матери… Как будто у меня других блядей нет… Ты думаешь, я с одной ногой — так и блядей не найду… Блядей я всегда найду, еби только, успевай…
А тты — э-э-эх! — к бабе моей прилепился, стихи ей пишешь… Ппоэт… девятнадцатого века… Хе-хе-хе… Наверное, любишь, когда она перед тобой заголяется… Все это она хочет, чтобы ее молоденький лизал со всех сторон… Так жопой и завертит… от удовольствия…
Да ты не обижайся… Она хорошая баба… Она тебя не обидит… всегда, что надо, поесть сготовит… Ты как сын у нее, на всем готовом, только пои ее больше… Она, когда немножко выпьет, так сама бросается на шею, плачет… Так прямо и ложится под тебя…
Э-ох-хо-хо-хо! Люблю я тебя, паренек, так бы вот прямо взял и расцеловал… А? Хе-хе-хе-хе… Поэт! Настоящий поэт!.. Не знаменитый, ну — ничего… ничего…
Выпей еще грамм сто… вот уже и знаменитый… Пьяному море, как говорится, по самые пятки… Сейчас вот допью — пойду по блядям… Первым делом — к бабе пойду… Если дойдет дело до того, что выгонять будет… угроблю на месте…
В прошлое воскресенье тоже пришел навеселе… Хорошо, что еще успела дверь закрыть… а то было бы дело… я уж сколько раз из-за нее на пятнадцать суток садился… Все ей грозил, проститутке — погоди! отсижу, приду, места мокрого не оставлю… Не все ли равно, за что сидеть… А все жалею… Как посмотрю на нее, что она плачет… сразу жалею…»
А. М. 28/V — 57 г.
29 мая
Главное — хранить полнейшее спокойствие и заблудших отвести от самоубийства.
Сначала попробовать убедить: нет ничего безвыходного…
Если не поможет — напиться, успокоить материально…
А «желанный» пояс окропить святой водой…
30 мая
Ммилые вы мои!
Да ведь я точно такой же!
Помните? — когда похолодало двадцатого марта, ведь и я закрывался рукой от ветра, отворачивался, хотел, чтобы теплее было!
А потом прятался под одеяло, согревал руки, и, когда жаловались на холод, говорил, стиснув зубы: «Это хорошо… Мне нравится, когда так… бывает».
Говорил совершенно серьезно — и жался к теплому радиатору! Ругался, когда кто-нибудь открывал дверь и озябшим голосом просил папиросу!
Теперь немного теплее. И все равно говорят озябшими голосами, вздрагивают у проходной, а на холодные радиаторы смотрят угрюмо, наверное, считают их виноватыми.
Мне тоже холодно. Я тоже вздрагиваю. Им не нравится холод.