Записки репортера
Шрифт:
– На Сотбисе Гриша Брускин, к зависти Кантора, стал миллионером… Он был должником по квартплате, так после успеха заплатил долг по московской квартире и купил себе еще квартиру в Нью-йорке. Все завидуют ужасно!
– Я живу в деревне и ни к чему не стремлюсь…
– Коллекционеры вовсе не так напрасно выкидывали свои деньги.
– Футбол – это перфоманс.
– Так что, Абрамович тоже современный художник?
– Нет, он владелец.
– Типа галерист?
– Нет. Он станет галеристом автоматически – если «Челси» объявит,
– Минимал арт – это СИ, но никакого отношения к актуальному искусству не имеет. А гей-парад – этот актуальное искусство, оно выходит за пределы СИ как интеллектуального процесса… В строгий орден концептуалистов его не принимают.
– Чего-чего не принимают?
– Вот так вот… Но – непонятно.
– Вот авангард как самое передовое искусство…
– А что такое авангард?
В зале невеселый смех. Стали выяснять, что такое просто авангард, а что второй авангард и что – исторический авангард.
– А я не знал, что соцреализм относится к китчу!
– Есть постимпрессионизм. А еще проторенессанс.
– Сезанн и Гоген – это постимпрессионисты?
– Да. Пост.
– Это еще не модернизм?
– Это не модернизм, это истоки модернизма.
– А Матисс – уже модернизм?
– Да! Да!
– Матисс – это фавист?
– Вам помогает понятие «фавист»?
– Я не понимаю этого… Я ничего не понял… В терминах нет смысла!
– А не надо понимать! Просто это так – и все.
– Но так нельзя – так и все! Нет никакого смысла!
– Дадаизм полемизирует с модернизмом…
– Я не понимаю этого. Не хочу понимать!
Это на арт-профи наехал Владимир Добровольский, который когда-то учился в физтехе, потом работал в самиздате (где мы с ним и познакомились) и при новом режиме ушел уже в легальные бизнесмены и стал коллекционером.
– В этой каше и путанице разобраться нельзя…
– Если держаться терминов, мы разрушим всю историю индивидов и гениев, носителей искусства! Ящика с правдой и истиной нет…
– Терминами вы постоянно пользуетесь, а определять их не желаете? И считаете даже неприличным над этим задумываться? Не понимаю…
– Термины – это чтоб вас обмануть, коллекционеров разных!
– Нас не обманешь!
– Девяносто пять процентов того, что называется СИ, – это говно.
– У меня нет говна и никогда не будет.
– …Так делают все постаревшие мальчики, которые начинают подсчитывать свои дивиденды… Один и тот же человек постулирует себя то как актуальный художник, то как коммерческий, и ничего страшного в этом нет.
– А вы сами выбирайте – то ли вам вкладывать в него деньги как в коммерческого художника, то ли как в актуального; есть механизмы…
– Любое искусство коммерциализируется. На нашей памяти Толя Зверев за бутылку водки отдавал свои картины.
– Поскольку Свинаренко уехал, публика стала засыпать…
И точно, Бергер под эти речи дремал в первом ряду. Шабуров в семейных трусах ходил по зимней
– Я антисоветский демократический коммунист…
– Такого нет сейчас – чтоб четверо парней сами пошли репетировать. Без вонючего продюсера. Налич – единственный пример за 20 лет.
– Ловлю себя на мысли, что мне скучно ходить по московским и венецианским бьеннале. Все это уже было! Я б тоже так смог. У меня были моменты, когда я мог сказать, глядя на произведение искусства: «Ни хуя себе!» У меня такое да, было. Но много лет я такого не могу себе сказать…
– Я как художник делаю для вас космозикеры и пытаюсь донести до вас космическую сущность этих объектов. Надо ли мне так напрягаться или лучше жопу показать и собачкой полаять?
– Надо шевелиться. А то нас выебут конкуренты.
– Как показывает опыт веков и поколений, может быть хорошее искусство с хуевой исчезающей социальной оболочкой.
– Шопинг – это та самая ведущая идеологема, о которой забыли сказать…
– Спад интереса к культуре закончился. Сегодня в Москве можно делать любое искусство и оно будет востребовано. Умопомрачительные цены на СИ вызваны ростом спроса…
– Люди создали среду и существовали в ней с удовольствием, а потом вдруг заметили, что тут носятся бешеные бабки, причем мимо. И они засуетились, поняли, что надо что-то менять!
– У нас просто никто не работает, а в Базеле где-нибудь удивляешься каждый раз: когда они успели столько наработать? У нас просто такая страна… Деньги шелестят, какое тут искусство? Все смотрят – вдруг олигарх мимо пробежит и что-то с него удастся получить. А вот в 80-е самая красота была – денег ни у кого не было, и все занимались делом…
– Я могу красиво рисовать пейзажи, к примеру, а могу пытаться сделать открытие, как Малевич. Стабильный профессионализм или креатив – что вам нужно?
– Я понял! Надо найти молодого художника и купить у него дешево все, потом сделать с ним что-то зверское, чтоб про него написали газеты, а дальше планомерно раскручивать коллекцию. Я тут познакомился с критиками, которые за деньги, я понял, и будут этим заниматься.
– Деньги – это живое существо; они могут стать ничем, а могут – чем-то интересным.
Кроме собственно разговоров были и реальные перфомансы. К примеру, Бергер, одетый во все белое, вывел в зал самку поросенка на ошейнике. Поскольку на стене висели две работы бисером – черный квадрат и красный, – все поняли, что вот это метафора. Такое, значит, современное искусство, бисер перед свиньями. Что касается «синих носов», то свой самый знаменитый фокус – «Салют из штанов» – они не осмелились показать вживую, а прокрутили видео. Там у них в штанах были спрятаны пиротехнические пусковые комплексы, откуда вылетали ракеты. Мелкие, правда. Художники это исполняли, будучи в защитных очках. А почему только на видео? Шабуров объяснил: