Записки русского интеллигента
Шрифт:
После окончания заседаний в Москве была организована экскурсия (Москва – Нижний Новгород поездом, а уже от него был зафрахтован большой пароход, и по Волге экскурсия доехала до Царицына (Сталинграда), потом отправилась на Кавказ в Тифлис. В Казани проходили заседания съезда и такое было сильное угощение, что некоторых иностранцев пришлось на пароход доставлять в горизонтальном положении. Многие просто объелись {667} . В Саратове тоже проходили заседания {668} . Георгий Николаевич Свешников, тогда профессор Саратовского университета, произнёс приветственную речь на латинском языке. Борн в Саратове сделал доклад на немецком языке по мало созвучной диалектико-материалистическому миропониманию теме – «Предел человеческого миропонимания». Но так как большинство присутствовавших ничего не понимало, то все ему шумно аплодировали.
667
Об этом В. Д. Зёрнов узнал из письма сына, который 12 августа 1928 года писал ему из Казани:
«В общем, здорово. Сейчас приехал с банкета. Везли на легковых автомобилях с шиком через всю Казань. Вчера полпарохода отравили мороженым, в том числе и меня. Бедный prof. Schell бегал в уборную ede f"unf minuten [каждые
668
В Саратове 15 августа 1928 года состоялось третье, заключительное заседание VI Всесоюзного съезда физиков.
Мы всей семьёй собирались ехать в Крым, в Коктебель {669} . Я заранее списался с Марией Адриановной Дейша-Сионицкой, когда-то знаменитой певицей Мариинской сцены и Большого театра. У неё в Коктебеле на самом берегу моря была большая дача. Она оставила для нас две комнаты во втором этаже. В соседних с Коктебелем Отузах тем летом жили Наташа и Лёля Власовы и ученица Марии Адриановны Тамара Спиридоновна Шенейх с сестрой и племянниками.
Без особых приключений мы добрались до Феодосии и сейчас же взяли линейку ехать до Коктебеля. От Феодосии до него километров 18. Довольно скоро мы въехали в Коктебельскую долину, окружённую голыми холмами, которые с правой стороны бухты переходят в массив потухшего вулкана Кара-Даг (Чёрная гора). Отдельные вершины похожи на какие-то исполинские человеческие бюсты, их называют «Султан» и «Султанша», а профиль предгорий Кара-Даг похож на профиль Пушкина. Скалы, спускающиеся обрывом в море, также похожи на профиль человека с густой бородой, и писатель Максимилиан Александрович Волошин, у которого тоже была дача в Коктебеле, утверждал, что это его профиль {670} .
669
Коктебель – до 1944 года название посёлка Планёрское в Крыму.
670
Южная часть горы Кок-Кая (береговой хребет Карадага), обращённая к морю, при взгляде из Коктебеля очертаниями действительно напоминает профиль Волошина.
Дача Марии Адриановны стоит в самом центре чудесного пляжа. Когда мы только приближались к цели нашего путешествия, я в сердцах посетовал: «Вот так порекомендовали местечко! Растительности никакой! Голая поверхность пустынной, потрескавшейся на мелкие чешуйки земли». Правда, первое же купание в корне изменило моё отношении к Коктебелю. Пляж оказался совершенно изумительным. С востока бухта ограничена холмами, далеко уходящими в море, и они, в зависимости от освещения, меняют свои цвета (Мария Адриановна называла их «Хамелеонами»), с запада – грозные обрывы Кара-Дага.
Разместились мы чудесно. Одна комната выходила окнами и маленьким балкончиком на «Хамелеоны», в ней поместились я с Митюней; в другой – Катёнушка с девочками. С общего балкона открывался чудесный вид на море и всю бухту от Кара-Дага до «Хамелеонов». Питались мы тут же при даче. Мария Адриановна сдавала кухню какому-то ресторатору из Феодосии, и он кормил и её, и всех её постояльцев за весьма сходную цену очень сытно и вкусно. За завтрак и обед мы платили по 3 рубля 50 копеек в день с человека. Это было значительно дороже, чем в Бат-Лимане, но там и кормили гораздо лучше, да и вообще червонцы начали уже дешеветь.
Дача М. А. Волошина также стояла на берегу моря. Сам Максимилиан Александрович постоянно жил в Коктебеле, а дачу свою с условием, что он доживёт в ней свой век, передал Союзу писателей {671} . У Максимилиана Александровича имелось два дома, и его дачники были преимущественно люди, причастные к литературе, а у Марии Адриановны компания была «академическая». Волошин всю жизнь немного чудил. Теперь он ходил с седыми кудрями, схваченными повязкой, с окладистой бородой и в древнегреческом хитоне. Дети первыми обратили внимание на «чудного дяденьку». Я вскоре познакомился с ним {672} . Оказалось, что мы почти ровесники, он помнил меня чуть ли не гимназистом, во всяком случае, студентом (он учился в первой гимназии и в Московском университете) {673} . Волошин позвал меня как-то к себе и читал мне свои поэмы, написанные белыми стихами. У него было прекрасное помещение, двусветная библиотека, в которой он и принимал гостей. Читал очень интересную поэму «Серафим Саровский» {674} , потом, не помню названия, поэму, в которой описывается смена мировоззрений, начиная от халдейского и до наших дней {675} . Читал он и стихотворение, посвящённое памяти Витольда Карловича Цераского {676} . Оно было написано специально для заседания, которое астрономы устраивали после смерти Цераского {677} , но на заседании прочесть его не решились. Все произведения Максимилиана Александровича чрезвычайно далеки были от материалистического миропонимания и, конечно, не могли печататься. Между прочим, Волошин сказал, что однажды его вызывали в Кремль, где он читал эту поэзию (кажется, ещё при Ленине) {678} . Я, по правде сказать, удивился, что в Кремле слушали такие вещи, а Волошин, усмехнувшись, ответил:
671
Дом Максимилиана Александровича Волошина в Коктебеле (ныне – Дом-музей М. А. Волошина) построен в 1903 году. С 1910 года являлся местом отдыха многих деятелей русской культуры. В 1923 году был взят под охрану Советской властью.
672
Дружбу с М. А. Волошиным В. Д. Зёрнов не прервал и после своего отъезда из Коктебеля, о чём свидетельствуют письма художника и подаренные им миниатюрные акварели.
1 декабря 1928 года на обратной стороне собственной акварели размером с почтовую открытку, М. А. Волошин писал: «Дорогой Владимир Дмитриевич, простите, что я так долго не исполнял Вашей просьбы об автографе для С. Н. Блажко: меня задержала фотография, которую я хотел приложить. Посылаю Вам и то и другое. Эта осень была тревожнее, т. к. местные власти собрались меня выселять из Коктебеля и реквизировать моё имущество. Но это всё удалось ликвидировать вмешательством из Москвы. Спасибо ещё раз за Гельмгольца и Хвольсона. Пишу Вам на акварели, чтобы рассказать об
Таким же оригинальным способом 10 января 1929 года он делился с семьёй Зёрновых своим новогодним настроением: «С Новым годом, дорогой Владимир Дмитриевич. Шлю Вам привет от зимнего Коктебеля. Спасибо за письмо и за прекрасную книгу Хвольсона и ещё раз спасибо за первую книгу Хвольс[она] и за Вашего Гельмгольца. Они мне дали много радости. Я, к сожалению, так [неразборчиво] познакомился с Вашей женой и с Вашими дочерями, что не знаю даже их имён. Но позволяю себе послать им к Нов[ому] году несколько акварельных напоминаний о Коктебеле. Максимилиан Волошин» (Альбом с акварелями и письмами М. А. Волошина хранится в Москве в семейном архиве внучатой племянницы Е. В. Зёрновой – Елены Вениаминовны Власовой (1931–2000) у её дочери А. А. Хвалебновой).
673
Максимилиан Александрович Волошин (настоящая фамилия Кириенко-Волошин) родился 16 (28) мая 1877 года в Киеве. После смерти в 1881 году отца он с матерью, Еленой Оттобальдовной, жил в Москве. В 1887–1893 годах обучался в московских гимназиях, а в 1897 году окончил гимназию в Феодосии. В 1897–1900 годах (с небольшим перерывом) учился на юридическом факультете Московского университета, откуда был исключён за участие в первой Всероссийской студенческой забастовке и выслан в Среднюю Азию.
674
Речь идёт о поэме М. А. Волошина «Святой Серафим» (1919–1929).
675
Халдеи – племена, жившие в I тысячелетии до нашей эры между Тигром и Ефратом.
Речь в данном случае идёт о поэме М. А. Волошина «Космос» (1923). Тему этого поэтического произведения в письме к Ю. Л. Оболенской от 25 декабря 1923 года сам поэт определял как эволюцию «космогоний от Каббалы до теории относительности и совр[еменной] физики» (цит. по: Волошин М. А. «Средоточье всех путей…». М., 1989. С. 561).
676
Имеется в виду стихотворение М. А. Волошина «Он был из тех, в ком правда малых истин…» (1925).
677
Витольд Карлович Цераский умер 29 мая 1925 года.
678
В 1924 году после долгого перерыва М. А. Волошин приехал в Москву. На этот раз ему довелось читать свои стихи в Кремле, на квартире Л. Б. Каменева, в присутствовии А. С. Енукидзе, Ф. Ф. Раскольникова, возможно, и А. В. Луначарского. Впрочем, самому поэту особого удовольствия это не доставило (см.: Купченко В., Давыдов 3. Максимилиан Волошин в Москве // Волошин М. А. «Средоточье всех путей…». М., 1989. С. 527–528).
– Да ведь только в Кремле и можно их свободно читать.
Дейша совершенно игнорировала Максимилиана Александровича за хулиганство, которое он однажды учинил. Как-то ночью она проснулась от шума, крика, свиста под окнами своего дома. Выглянула в окно и увидела компанию, одетую чертями с рогами и хвостами, в страшных масках. Оказалось, что это Максимилиан Александрович со своими дачниками решили напугать живущих у Марии Адриановны постояльцев.
Когда я возвратился от Волошина, то, отчасти поддразнивая Марию Адриановну, но совершенно искренно, с увлечением рассказывал об интересных произведениях Волошина. Марья Адриановна спросила:
– А Максимилиан Александрович не придёт к вам?
Я ответил, что не решался его просить; известно, что Марья Адриановна в претензии на Волошина и с ним не встречается.
– Если бы вы записочкой пригласили Максимилиана Александровича, – посоветовал я ей, – я думаю, он не отказался бы прийти и почитать свою поэзию.
К моему удивлению, мой вызов имел успех. Мария Адриановна написала любезную записку, и Волошин в своём греческом хитоне был в гостях у Марии Адриановны, читал свои произведения, и вся «академическая» компания дачи «Ариадна» во главе с Марией Адриановной слушала и «Серафима Саровского», и «Памяти Цераского». Таким образом, неожиданно для самого себя я стал причиной примирения коктебельских Монтекки и Капулетти.
Дважды ездили мы в Отузы. Первый раз – на лошадях в линейке. После простора Коктебеля Отузовская долина, сплошь занятая садами и виноградниками, нам показалась тесной. В это время мы были уже полностью покорены своеобразной прелестью Коктебеля. А утром 8 сентября, в день именин Наташи, мы отправились в Отузы на моторной лодке. Катёнушка оставалась дома – она никогда не решалась садиться в лодку. Это маленькое морское путешествие мимо обрушившегося в море вулкана было особенно интересно. Половина вулкана в обломках находится на дне моря. Вода так прозрачна, что виден каждый камень, а на отвесной стене Кара-Даг видны жилы лавы, которая когда-то извергалась из недр земли. Дети остались ночевать и вечером с компанией довольно бурно справляли именины Наташи, а я пешком сокращённым путём через Кара-Даг возвратился ещё засветло в Коктебель.
В день Мурочкиных именин вся отузская компания приезжала к нам в Коктебель. К обеду я раздобыл местного чудесного розового муската. Обедали все в столовой при даче, а пить чай Мария Адриановна предложила у себя и во время чаепития сама устроила целое представление – пела свои знаменитые «Кремлёвские колокола»: голосом изображала перезвон колоколов и бой часов Спасской башни. К этому номеру был составлен кем-то довольно фривольный текст. Очень жалею, что не записано это на пластинку или на плёнку: вещь совершенно неповторимая. Потом Мария Адриановна изобразила целую балетную сцену. Трудно было поверить, что ей было тогда далеко за шестьдесят, если не все семьдесят {679} .
679
Летом 1928 года Марии Адриановне Дейша-Сионицкой было 68 лет (родилась 22 октября 1859 года).
Самое привлекательное в Коктебеле – пляж и море. Между прочим, с перевала через Кара-Даг видно два моря – Чёрное и Азовское: Чёрное море – как сапфир, Азовское – как бирюза. Впоследствии дети уже самостоятельно ездили в Коктебель. Теперь же (1946 год) и дачи «Ариадна» нет – её разрушили немцы, и Волошин лежит в могиле на Кара-Даге {680} , как он и завещал, и Марии Адриановны давно уже нет в живых. Кажется, и она похоронена в Коктебеле {681} .
680
Максимилиан Александрович Волошин умер 11 августа 1932 года в Коктебеле, где и был похоронен, но только не на Карадаге, как ошибочно утверждает мемуарист, а в трёх километрах от дома на холме Кучук-Енишар (167 метров над уровнем моря).
681
Мария Адриановна Дейша-Сионицкая умерла 25 августа 1932 года, практически в одно и то же время с Волошиным.