Записки русского интеллигента
Шрифт:
В гимназиях по субботам девицы и преподавательницы шили бельё для госпиталей. Вспоминали, как в старину, в турецкую кампанию {232} , «дёргали корпию», то есть старое льняное бельё разбирали на отдельные нитки – «корпию», она употреблялась в госпиталях, когда не было ещё гигроскопической ваты. Но все эти занятия носили какой-то любительский характер. Война, во всяком случае, не была «народной».
Я лично от призыва был освобождён и продолжал неплохо заниматься своей акустикой. Очень интересен был способ определения амплитуды колебания частиц воздуха в звуковой волне: струйка паров эфира протекала в области пучности стоячей волны и принимала участие в колебаниях воздуха, можно было получить шлир (тень) этой струйки и рассматривать колебания шлира в стробоскоп или фотографировать это колебание.
232
Имеется в виду русско-турецкая война 1877–1878 годов, вызванная подъёмом национально-освободительного движения на Балканах и обострением международных отношений; завершилась подписанием Сан-Стефанского мирного договора (1878).
Большой точности метод не давал, но он имел
Петру Николаевичу мои эксперименты, по-видимому, нравились. Он велел мне описать их и очень жёстко критиковал описания, так что приходилось переделывать тексты несколько раз. По этому поводу я бывал у Петра Николаевича на квартире, когда он жил ещё в своём доме на Маросейке. И затем он представил мои работы по акустике Обществу любителей естествознания, антропологии и этнографии на премию имени Мошнина (премия в размере 300 рублей присуждалась ежегодно – один раз химикам, другой – физикам).
Осенью 1904 года я делал доклад в заседании Общества в Политехническом музее. Присутствовал, так сказать, весь цвет физико-математического факультета; был и папа, которому и моё выступление, и получение затем премии доставило большую радость.
Зимой 1904–1905 годов все с нетерпением ожидали, что вот-вот изменится положение на фронте, каждый день внимательно просматривали списки убитых и раненых офицеров, публиковавшиеся на страницах газет. По счастью, из членов нашей семьи никого в действующей армии не было.
В гимназии Н. П. Щепотьевой
За эти два учебных года – 1902/03 и 1903/04 – я особенно сошёлся с Рафаилом Михайловичем Соловьёвым. Он был талантливым математиком. После окончания университета был оставлен при кафедре геометрии и одновременно, как и я, преподавал в гимназии Н. П. Щепотьевой.
И вот совершенно неожиданно Рафаил Михайлович умер {233} . У него подряд сделалось несколько припадков эпилепсии, всё произошло в такой короткий срок, что я даже не знал, что он заболел. Однажды он не явился в гимназию, я пошёл его проведать и увидел лежащим на столе. Смерть его страшно всех поразила – так она была неожиданна. Товарищи и ученицы – все, кто знал и любил Рафаила Михайловича, а не любить его было просто нельзя, провожали его на Ваганьковское кладбище {234} .
233
Рафаил Михайлович Соловьёв умер 12 апреля 1904 года и похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.
234
Ваганьковское кладбище – находится в северо-западной части Москвы в районе площади Краснопресненской заставы (ул. Сергея Макеева, 15). Основано в 1771 году во время эпидемии чумы близ Ваганькова (отсюда название); являлось одним из крупнейших московских кладбищ. В начале XIX века построены церковь Воскресения, флигели при въезде (архитектор А. Г. Григорьев).
Кроме меня, из наших товарищей физико-математиков в гимназии преподавал ещё В. И. Романов. На место же покойного Рафаила Михайловича мы рекомендовали работавшего у П. Н. Лебедева В. И. Эсмарха.
Весной 1904 года класс, в котором училась Катя Власова, держал выпускные экзамены. Катя Власова экзаменовалась, разумеется, лучше всех и получила золотую медаль {235} 777.
После семи основных классов, которыми заканчивалось, собственно, среднее образование в женских гимназиях, для получения звания «домашней наставницы» надо было пройти ещё и восьмой «педагогический» класс. Катя конечно осталась для прохождения этого дополнительного класса. А летом 1904 года у неё умерла мать, которую я так и не видел. И умерла она не в Москве.
235
Особенности класса, в котором училась Е. В. Власова, были отображены в актовой речи начальницы гимназии Н. П. Щепотьевой, произнесённой ею 17 сентября 1905 года: «Когда вы в прошлом году, изучая русскую литературу, разбирали типы русской женщины по произведениям новейших писателей XIX в., мне как-то пришло в голову, что вы сами или многие из вас послужили бы хорошим материалом современному писателю для изображения чисто русской девушки начала XX века. Этот тип был бы во всяком случае не отрицательный, а положительный» (Записная книжка Е. В. Власовой // Коллекция В. А. Соломонова).
С осени 1904 года Кати Власовой уже не было среди моих слушательниц: физика в восьмом классе не преподавалась. Но мы встречались в гимназии на «субботах», и я всё больше убеждался, что она – именно тот человек, с кем я свяжу свою жизнь. Но, конечно, никто в эти мысли посвящён не был.
Весной Н. П. Щепотьева с окончившими дополнительный класс и с нами, преподавателями, устроила прогулку в Петровское-Разумовское {236} и в Новый Иерусалим {237} . Особенно памятна была последняя поездка. Стояла замечательная погода! Чудесное место! В монастырской гостинице мы пили чай, а за самоваром сидела и разливала чай Катя Власова. Я так и видел её хозяйкой моего дома. По обычаю, установившемуся в гимназии Н. П. Щепотьевой (а может, и в других гимназиях), преподаватели дарили выпускникам свои фотографии, а от них получали их снимки. Карточка Катёнушки и сейчас стоит передо мной, а моя – на её столе.
236
Петровское-Разумовское – местность на севере Москвы; к западу от линии Октябрьской железной дороги близ одноимённой платформы. В середине XVIII – начале XIX веков являлось владением графов Разумовских. Сохранился дворец (1865 года, архитектор Н. Л. Бенуа), 2 флигеля (XVIII век), парк с прудами и белокаменный грот (XVIII век). В 1860 году Петровское-Разумовское перешло в казну, в нём в 1865 году была открыта Петровская земледельческая и лесная академия (ныне Сельскохозяйственная академия).
237
Новый Иерусалим – Воскресенский мужской монастырь (современный город Истра (до 1930 года Воскресенск) Московской области), основан в 1656 году патриархом Никоном, «по мысли которого монастырь этот должен служить для русского народа местом созерцания страданий, смерти и воскресения Спасителя» (ПБЭС. Т. I. СПб., [1913]. Стлб. 1060). Упразднён в 1919 году. В монастырских зданиях многие годы располагался Московский областной краеведческий музей (ныне Историко-архитектурный и художественный музей «Новый Иерусалим»). В 1970-х годах по соседству с обителью, на берегу реки Истры, создан Архитектурно-этнографический музей под открытым небом, куда свозятся памятники деревянного зодчества Подмосковья.
Я попробовал показать Катёнушкину карточку родителям. Не помню, как отнеслась к этому мама. А к отцу я пришёл попрощаться перед сном, мы, как обычно, перекрестили друг друга, и тут я показал ему карточки и сказал:
– Вот наша самая лучшая ученица!
Папа, сидевший за письменным столом, оглянулся на карточку, но к «лучшей ученице» не проявил никакого интереса. Папа меня очень любил и всячески баловал, однако в житейских делах был как-то недогадлив. Ему, очевидно, и в голову не могло прийти, что речь идёт вовсе не о «лучшей ученице», а о чём-то большем и важном в моей жизни. Папа вообще вполне доверял мне, совершенно не вмешивался в мои знакомства и вопрос о «возрасте Н. П. Щепотьевой» был едва ли не единственным «вмешательством».
Моё первое знакомство с семьёй Власовых
До поступления в ефремовскую гимназию {238} Катёнушка росла в деревне. Родилась она в доме своего деда по материнской линии – Никиты Ивановича Скромного, у которого были земля и дом в Тульской губернии. Его владения назывались Ляпуновкой. В этом-то владении и жили родители Катёнушки – Василий Борисович и Евдокия Никитична Власовы. Потом Василий Борисович арендовал у какого-то помещика именьице в Ефремовском уезде – Вытемка. Туда и переехала семья Власовых.
238
Имеется в виду четырёхклассная Ефремовская женская прогимназия, в которой Е. В. Власова обучалась с 1896 по 1899 год. В свидетельстве об окончании прогимназии, выданном ей 23 мая 1900 года, отмечалось: «Предъявительница сего, ученица IV класса Ефремовской женской прогимназии Екатерина Васильевна Власова, […] дочь Ефремовского мещанина Василия Борисова Власова, вероисповедания православного, родившаяся в 1884 году, поступила по экзамену в первый класс Ефремовской женской прогимназии 1896 года 1 августа и, находясь в ней до окончания полного курса учения, в продолжении всего этого времени вела себя отлично и была переводима, по испытаниям, в высшие классы. […] В настоящем году, при бывшем окончательном испытании ученицам IV класса, она оказала в обязательных предметах прогимназического курса нижеследующие познания:
1) В Законе Божием – отличные (5).
2) В русском языке с церковно-славянским – хорошие (4).
3) В математике – отличные (5).
4) В географии всеобщей и русской – отличные (5).
5) В естественной истории – отличные (5).
6) В истории всеобщей и русской – отличные (5).
Затем чистописанию и рукоделию обучалась с хорошими успехами.
Почему, на основании установленных правил, она, Власова Екатерина, удостоена звания ученицы, окончившей полный курс учения в женской прогимназии с распространением на неё прав и приимуществ, предоставленных ст[атьёй] 45 Положения о женских гимназиях и прогимназиях Министерства народного просвещения, ВЫСОЧАЙШЕ утверждённого 24-го мая / 8-го июня 1870 года». (Коллекция В. А. Соломонова).
У Василия Борисовича и Евдокии Никитичны была громадная семья. После смерти Евдокии Никитичны в 1904 году осталось двенадцать детей, частию совсем малых. Старший Александр был врачом и заведовал дворянским приютом для престарелых дворян, построенном на Шаболовке Нечаевым-Мальцевым {239} . В семье старшего брата и жила Катёнушка, когда переехала учиться в Москву.
Других братьев Катёнушки звали: Вася (служил на железной дороге около Сызрани), Ваня, Коля и Лёня, ещё ребята. Впоследствии Ваню убили на войне 1914 года, Коля поступил на службу в Москве и очень рано умер, а Лёня работал машинистом на Рязано-Уральской железной дороге и совсем взрослым человеком затеял кончать экономический факультет МИИТа {240} . И учиться, и семью содержать ему было, конечно, очень тяжело. Институт он всё же окончил, но вместе со званием инженера получил крайнее переутомление и туберкулёз и вскоре умер. Александр, уже во время революции, явился к больному, взял в руки стетоскоп, да так с трубкой в руках и умер в комнате больного.
239
Здание приюта (ул. Шаболовка, 33) построено по заказу и на средства крупного российского промышленника, филантропа и мецената, владевшего стекольным, бумагопрядильным и ткацким заводами в городе Гусь-Хрустальном, обер-гофмейстера Юрия Степановича Нечаева-Мальцева (1834–1913) как своеобразная дань памяти о своём отце – поэте, прозаике, археологе, обер-прокуроре и сенаторе С. Д. Нечаеве. Проектировал здание приюта архитектор Р. И. Клейн, с которым заказчик уже сотрудничал по созданию Музея изящных искусств. В 1906 году приют начал функционировать. Учреждение было строго сословным, в него принимались исключительно обедневшие престарелые нетрудоспособные дворяне (см.: Власов П. В. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001. С. 225–227).
«Этот дом на Шаболовке с большим садом, – вспоминал впоследствии В. А. Власов, – был украшением серой замоскворецкой скучной улицы. Особенно красива была домовая церковь с иконостасом из итальянского мрамора с иконами и фресками из мозаики, с красиво звучащими на маленькой звоннице колоколами. Мой отец стал главным врачом и заведующим этой богадельней» (Власов В. А. Встречи. М., 1979. С. 17–18).
240
МИИТ – Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, основан в 1896 году как Инженерное училище (с 1913 года – Институт инженеров путей сообщения, с 1924 года – современное название).