Записки 'важняка'
Шрифт:
Пока события развивались еще с непредсказуемым результатом, я успел, примостившись в окопе на каком-то пустом ящике, составить протокол осмотра места происшествия. Кроме того, я договорился, чтобы труп Королькова был направлен в медсанбат дивизии для определения характера ранений. Впрочем, и без того было видно: он убит ударом ножа в спину. К обеду мы все сошлись в блиндаже комбата.
Кононов начал с того, что, разом осушив кружку со своей порцией водки, тряхнул головой и не без лукавства произнес:
– Уважаемый слидчий! Так как же прикажете теперь нам поступить?
– Вы не возражаете, если сейчас мы немного
– Глебов!
– не задумываясь, произнес Кононов.
– Глебов тут ни при чем. В этом я убежден. Между ним и Корольковым взаимоотношения были отличные, и поднять руку на старшего ни с того ни с сего он не мог.
– Значит, Королькову всадил в спину нож кто-то другой?
– Похоже и на это...
– Свиридов развел руками.
– Немцы могли это сделать?
– Могли. Только как они смогли туда попасть и куда делись потом?
– А что стало с Глебовым?
– Могли убить, а затем сбросить в болото.
– Там его не оказалось!
Свиридов опять только развел руками.
– А что скажете вы?
– обратился я к Папита швили.
– Я считаю, что на них внезапно напали, одного убили, другого пленили...
– Немцы?
– спросил Свиридов.
– Кто ж еще?
– А болото?
– Это болото надо еще раз как следует проверить. Я теперь уверен, через него пройти можно, - настаивал Папиташвили.
В это время меня вызвали к телефону. Звонил "шестнадцатый" - мой прокурор дивизии Прут.
– Это правда, что один убит и ты его нашел?
– Все верно.
– Молодчина! Когда собираешься возвращаться?
– С этим, предполагаю, мне придется повременить.
– Значит, у тебя есть какие-то веские соображения?
– Есть!
– ответил я и мысленно содрогнулся от того, что мне только что пришло в голову, но с Прутом делиться этой догадкой было нельзя - все сразу зарубит.
Все терпеливо ждали моего возвращения.
– Вот что я хотел вам всем сказать, - проговорил я как можно тверже и увереннее.
– Я целиком на стороне того, что сказал Папиташвили - с этим болотом еще нужно разобраться.
– Вы надумали еще побродить по болоту?
– усмехнулся Кононов.
– Что это даст?
– Это действительно входит в мои намерения. Да только я задумал нечто посложнее. Взять да и выбраться на ту сторону, а потом попытаться выяснить, что сталось с Глебовым. Нельзя ли его отбить?
Кононов пристально взглянул на меня и не без иронии произнес:
– С вами, как я вижу, не соскучишься.
Зато Папиташвили, с присущим каждому кавказцу темпераментом, закричал:
– Капитан дело говорит!
Свиридов был сдержаннее и, как всегда, высказался не сразу:
– Я, пожалуй, отношусь к тем, кто не прочь в этом болоте еще пошуровать.
– Прежде всего мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, что в результате всего мы оказались на распутье. Не сняли с Глебова подозрение, что это он убил Королькова и потом с оружием в руках перешел на сторону врага. Но мы оказались не в силах доказать и другое: что Королькова убили немцы, а Глебова силой увели. Предлагая выбраться на ту сторону, честно говоря, я еще рассчитываю и на фактор неожиданности. Уже пошли третьи сутки и в этом секторе нашей обороны мы ничем себя не проявили. Разве я не прав?
Возможно, что
– Похоже, что вы загнали меня в угол. Да только если что случится не так, то мне сразу оторвут голову! Автандил, вызвать ко мне Петрова!
Последующие часы мы провели по-разному.
Я отправился выяснять, как и с кем труп Королькова отправлен в медсанбат. Потом засел за составление протоколов осмотра вещественных доказательств: пилотки Глебова и самодельной трубки Королькова,
Кононов, Папиташвили, Свиридов и Петров сразу углубились в обсуждение всех деталей предстоящей вылазки. По карте изучили расположение всех близлежащих с той стороны населенных пунктов и дорог. Ограничили число участников операции - Петров и еще двое бойцов по его выбору. Определили и час их выхода. Не забыли и оружие: ручной пулемет, ручная граната и пистолет ТТ на каждого.
Достаточную осведомленность в обстановке проявил и Петров. Предстоящей задаче, поставленной перед ним, он даже не удивился.
Ночью все мы к назначенному времени уже вышли в сторону окопа, где нас ждала группа Петрова. С первого взгляда было видно, что он действительно подобрал настоящих гвардейцев, плечистых, рослых. Настроение у всех было приподнятое, боевое.
– Как, молодцы, ко всему готовы?
– шепотом спросил Кононов и предупредил: - Продвигайтесь с оглядкой, ко всему прислушивайтесь!
Вдруг я, совершенно для себя неожиданно, тихо проговорил:
– Я решил тоже пойти с ними.
– Вы шутите?
– удивился Кононов.
– Какая в этом необходимость?
– Мы забыли предусмотреть одно важное обстоятельство. Из них никто не знает немецкого. А я по-немецки понимаю и разговариваю довольно прилично. Даже когда-то в Ленинграде, на Литейном учился в мужской гимназии.
Кононов только и нашелся, что сказать:
– Я, товарищ следователь, вам не указ. Решайте сами. На то вы и законник.
Я быстро скинул свое офицерское обмундирование, переоделся в простое солдатское и, уже ничем не отличаясь от остальных участников группы лейтенанта Петрова, последовал за ними.
К ночи погода стала портиться. Небо покрылось густыми облаками, сквозь которые кое-где еще проглядывали одинокие звездочки. Стал накрапывать дождичек, поднялся ветер. Этому я даже обрадовался, посчитав, что такая погода может облегчить нашу задачу.
До болота, продвигаясь по-пластунски, по уже известному мне пути мы добрались за считанные минуты. Еще несколько минут понадобилось, чтобы, лежа в камышовых зарослях, раздеться, завернуть в маскхалат свою одежду, дабы не промокла, и, одной рукой поддерживая ее над головой (вместе с оружием), вступить в воду. Застоялая вода, заросшая густой сетью липких водорослей, еще сохраняла в поверхностном слое тепло прошедшего дня. С рыхлого дна всплывала мутная жижа с прогнившими корнями и густым сплетением ветвей деревьев. Ноги то и дело расползались в стороны, с каждым новым шагом нас засасывало все глубже и глубже. В одном месте вода покрыла плечи и подступила к самому горлу, так что пришлось стоять чуть ли не на цыпочках, глотая вонючую болотную грязь. Но, несмотря на это, мы упорно продвигались вперед. Наконец почувствовали, что глубина стала спадать, и уже без особых усилий достигли противоположного края болота. Так мы и выяснили, что оно, оказывается, проходимо.