Записки Виквикского клуба
Шрифт:
Но я отвлекся. Как я уже сказал, меня окликнули, и я, обернувшись, узнал Клиффа, хотя его и нелегко было узнать, после того как он сменил джинсы и старую ковбойку на этот шикарный наряд с золотым вензелем на кармане. Только волосы остались прежними, до плеч, - видно, в их школе на это не обращали внимания.
– Хэлло, Вик!
– с радостной улыбкой помахал он мне, убедившись, что его узнали.
– Хэлло, Клифф!
– ответил я и подошел к забору. Возившиеся поблизости ребята притихли и, выстроившись полукругом за моей спиной, слушали.
–
– Почему?
– А где же тебе еще быть? Ваши ребята все здесь учатся.
– Клифф, а почему у вас так поздно занятия начались? Школу, что ли, не успели отремонтировать?
– Не-ет, мы всегда позже вашего начинаем. И кончаем тоже позже.
– Не везет вам, - посочувствовал я.
– Да уж, - вздохнул он.
– Как твои дела, привык уже немножко?
– Привыкаю потихоньку, три месяца уже прошло...
Мне хотелось похвастаться, как я в Гастингсе победил "бандита", но за забором прозвучал свисток, и Клиффа как ветром сдуло. Волосы волосами, а дисциплина-то, кажется, в этих "публичных" школах построже, чем в нашей. Один этот свисток чего стоит.
Наша перемена еще продолжалась, и ребята пристали ко мне: кто это такой да откуда я его знаю. Я ответил, что Клифф - сын того самого лорда Холланда, которому принадлежит наша улица и вообще вся земля района Холланд-парк. Он, мол, со своим отцом, лордом, ехал в огромном черном "роллс-ройсе" и нечаянно наскочил на папину машину - не очень сильно, но все-таки вмятина осталась. Лорд вышел из машины, приподнял свой цилиндр и извинился перед папой. Его сын, то есть Клифф, тоже вышел, тоже приподнял свой маленький цилиндр и тоже извинился - передо мной. Так, мол, у них, у лордов, положено. Таким образом мы и свели знакомство.
Ребята видели, что я привираю, но спорить им со мной было трудно: доказательство-то только что сидело на заборе. Вовка меня не выдал, слушал мою байку и посмеивался.
После этой неожиданной встречи мы с Клиффом общались почти каждый день. Только на забор он уже больше не влезал, ему и за прошлый раз влетело от учителя. Мы нашли другой способ, более удобный и безопасный. Забор-то был деревянный, уже довольно ветхий, и мы в дальнем углу двора, где росли густые акации, расшатали доски и проделали приличную щель, которую не было видно ни с нашего, ни с их крыльца. Там мы и беседовали. Вовка тоже обычно присутствовал.
Иногда и к Клиффу присоединялся кто-нибудь из его приятелей, которым любопытно было поговорить с русскими.
Ну и вопросы они нам задавали! Например, такой:
– А у вас автомобили делают?
Я даже не понял с первого раза:
– Автомобили?
– Ну да. Делают или вы их у американцев покупаете?
– Ты что, Клифф, слепой?
– Почему слепой?
– удивился он, не обижаясь.
– А если нет, то после уроков прогуляйся около школы. Увидишь машины, которые называются "Волга", "Москвич" и "Жигули". По-твоему, они в Америке делаются?
Верхний этаж нашей школы был отдан под квартиры
– Клифф, - задал я вопрос в свою очередь, - а почему ты решил, что у нас своих машин нет?
Он поколебался, но честно ответил, что один их учитель сказал, будто у нас вся техника либо немецкая, либо американская.
– Да? Тогда спроси своего учителя, где мы купили первый искусственный спутник Земли, если его не было ни у американцев, ни тем более у немцев?
– Разве ваш спутник был первым?
– Здравствуйте! А само название-то откуда взялось? Ты меня разыгрываешь или верно не знал?
– Не знал.
Помалкивавший, как всегда, но внимательно слушавший Вовка тут уж не выдержал, хотя обратился почему-то ко мне, а не прямо к Клиффу:
– Может, он не знает и кто был первым человеком в космосе?
– Знаю, - сказал Клифф.
– Это все знают: Гагарин. Он приезжал в Лондон, только я еще маленький был, не помню. А мой папа его видел.
Вовка упорно продолжал адресоваться ко мне:
– Тогда пусть сообразит, как это можно, не имея даже собственных автомобилей, запустить спутники и людей в космос.
Клифф, слышавший его голос, но не видевший его самого, просунул голову сквозь забор и с любопытством посмотрел на моего друга. Прежде чем втянуть голову обратно, он пообещал Вовке:
– Я этот вопрос завтра задам тому учителю. Поглядим, что он мне ответит.
Учитель ему ответил, как мы потом узнали, что все это "сложный комплекс проблем", в котором ребята разберутся, когда вырастут и накопят побольше знаний. По нашему с Вовкой мнению, этот самый учитель просто вывернулся, и все, потому что сказать ему было нечего.
Всерьез мы схватились с Клиффом насчет того, кто победил Гитлера. Вернее, кто был главнее в той войне - мы или англичане. Он доказывал, что Англия первой вступила в бой с нацистами - так он называл фашистов - и дралась с ними в одиночку, когда французы уже капитулировали, а американцы и русские еще не думали влезать в драку.
– Знаешь, сколько народу погибло под нацистскими бомбами в Лондоне и других городах? Если хочешь знать, дом, где папа родился, на куски разнесло, экономка и садовник погибли. Хорошо, что бабушка с дедушкой уехали в Шотландию, а то и их бы убило.
– Знаешь что, - сказал я Клиффу в сердцах, - у вас тут сколько человек населения? Миллионов шестьдесят?
– Пятьдесят пять. А что?
– А то. У вас всего населения пятьдесят пять миллионов, а у нас за войну погибло двадцать миллионов.
– Двадцать миллионов!
– ужаснулся Клифф.
– Но дело не в этом только, - не дал я ему прийти в себя.
– Хоть вы и первыми начали воевать, да только вы ведь все оборонялись. А в наступление пошли, второй фронт открыли, когда мы уже к Берлину подходили. Можешь спросить своего отца, раз он у тебя историей интересуется, уж это он тебе подтвердит.