Записки. Том II. Франция (1916–1921)
Шрифт:
Будем с терпением выжидать постановление бродячего конгресса мира в Сан-Ремо. Был бы жив Крылов, он дал бы нам художественную картинку на тему: «А как вы не садитесь, а в музыканты не годитесь». Печально и грустно.
2-V-20
По сравнению с 1 маем 1919 года вчерашний день как будто был острее. Забастовка железнодорожников не общая и пока не дружная. Здесь, в Булоне, и в окрестностях тихо. <…>
Если бы я был француз, мне было бы легче сказать, что можно ожидать, но как иностранец, смотрящий на жизнь издалека, браться за такие предсказания не буду.
Поживем увидим. Но нам, пережившим наши беды, как-то непонятно, из-за чего весь сыр-бор загорелся. Живут себе люди в благодатной стране, живут, как нашему бедняку и не снилось, выдержали хорошо невероятную трепку и создают себе еще худшую, вместе того чтобы сначала залечить свои раны. А затем приняться за те социальные улучшения, которые действительно нужны стране для ее благополучия.
4-V-20
Вчера зашел к Кривошеину. Он недавно приехал сюда, затем был в Лондоне, вернулся оттуда и на днях собирается в Севастополь. Его усиленно зовет Врангель на короткое время, чтобы посоветоваться с ним. Кривошеин предполагает поселиться здесь и заняться личными делами. Я нашел его сильно изменившимся. Обычная его живость как будто отошла от него. Это не прежний Кривошеин. На течение жизни смотрит пессимистично. Города вымирают, погружены во все более накапливающуюся грязь и нечистоты. Вымирает и деревня. Об остальном не говорили. Он мне сообщал, что правая рука Врангеля по военной части молодой Томилов, тот самый, который был в штабе Юденича на Кавказе. Томилов способный молодой офицер, но личное его самолюбие и, добавлю, честолюбие главные руководители его жизни. Мне он нравился, но мне показалось, что не хватает у него уравновешенности и серьезности. Не виноват он в этом, слишком молод. Таков же Врангель, которого знал молодым конногвардейцем. По-моему, он больше актер, чем цельный человек. Он храбр, это большое достоинство для солдата, но теперь он положения государственного человека, в условиях необыкновенной трудности.
Я высказал Кривошеину, на его слова, что Россия без чужой помощи встать не может, что именно этой помощи мы ждать не можем и не должны. Еe не было и раньше, ибо никакой серьезной помощи никто во время дать не мог и не хотел. Никому сильная Россия не мила, в особенности теперь. Надо своими силами выбираться, но не теми людьми, которые вне России, а местными. Средства есть, но необходимы время и деньги, а последних никто не даст русским, ибо они, по мнению иностранцев, сплошь ненадежны. Что Врангель вызывает Кривошеина, это с его стороны хорошо, но меня беспокоит, что сам А.В. слишком надломлен.
Я высказал ему, что, по-моему, пока единственная цель Врангеля сохранить человеческие жизни, в особенности молодых, ценных для будущей работы в России. Всякие предприятия, и в особенности в союзе с такими элементами как Махно {421} , только принесут вред. Работать надо над крестьянской массой не в духе раздражения, а успокоения и умиротворения. Такая работа кое-где без всякой организации, наверно, ведется.
Он торопился в посольство. Его впечатления о парижской правящей среде (Сазонов, Маклаков, Львов) грустные.
421
Махно (Михно, Михненко) Нестор Иванович (1889–1934), коммуно-анархист. После 1917 г. возглавил Совет крестьянских депутатов в с. Гуляйполе Екатеринославской губернии; с 1918 – руководитель Революционно-повстанческой армии Украины против германских войск, позднее – выступил против режима С.В. Петлюры; в 1919–1920 воевал с армиями А.И. Деникина и П.Н. Врангеля, и, одновременно, против советской власти. С 1921 – в эмиграции.
Поляки заняли Киев. Сомневаюсь, чтобы они углубились бы дальше на восток. Незачем. Удастся ли им занять Могилев, Оршу и, может быть, Смоленск?
Не сомневаюсь в их желаниях, но позволят ли средства? Они рады бы покончить с русским советским правительством, ибо тогда легче им будет провести свои виды полностью. А ведь три месяца тому назад положение советского правительства было иное, но после своих успехов в Сибири, на юге, на севере и под Петроградом они наделали ряд ошибок, как наделали в 18 году по внутренним делам.
По-видимому, они органически на серьезные дела не способны. Вносить смуту, разорение – это их сфера, но не творческая работа. При встрече с организацией – они пасуют. Пока не создастся что-то сорганизованное в стране, они будут властвовать, и будут вести все к гибели.
Уже не в первый раз приходится слышать, что здесь или в Лондоне идут какие-то толки, разговоры об образовании национального комитета или собрания. Раньше было политическое совещание, затем делегация, не мудрено, что соберутся люди и провозгласят национальное собрание. Если за ними будут деньги, то оно будет и многочисленное. Был же Польский национальный комитет и получал он от французов 400 тыс. франков в месяц. Для большой России 400 тыс. франков в месяц мало, да и зазорно, если таких членов будет 20–50 человек. Комитет – так комитет, соответственный русской шири, человек в 100. И все будут кормиться и будут довольны. Наймут дом, вывесят флаг и будут писать протоколы, ордера и т. п. Дело привычное. И чья воровская голова это выдумала?
Частных комитетов развелось в Лондоне и Париже довольно много. Есть, кажется, полезные, помогающие соотечественникам, есть бесполезные, может быть, и вредные. Кто их разберет? А что же в действительности нужно? Как бы хотелось ответить на этот вопрос, а ответа нет. Что надо всем соединиться, это нужно, а на самом деле мы все в разброде. Но если бы, чего не думаю, мы бы соединились, что же дальше? Надо принять решение. Но какое? Вот и стоим перед стеной. Я знаю только одно – надо вернуться в Россию. Все поехать туда не могут, это бессмысленно. <…>
7-V-20
Вчера Э. Белосельский {422} сообщил, что Батуми в руках большевиков, а англичане оттуда поспешно ретировались заблаговременно, оставив там и кое-какое добро. Дело большевиков на Кавказе ведет Клембовский, а при нем будто бы немецкий генерал Брандштейн. Жаль и прискорбно, что наши не могут без немецкой указки. Но правда ли последнее? Мы так привыкли повсюду примешивать немцев, что теперь ничего без них и быть не может. Может быть, и против поляков в русском штабе были немцы?! Как это все несуразно.
422
Белосельский-Белозерский Эспер Константинович (1871–1921), князь, капитан II ранга, российский яхтсмен, бронзовый призёр Олимпийских игр 1912 года в Стокгольме в парусном спорте, участник 1-й мировой и Гражданской войн, с 1920 – в эмиграции во Франции.
11-V-20
Сегодня в «Matin» помещено, что в течении 1 дня или 1 1/2 деятельность московского радио ослабла в значительной степени. Что это значит?
Подтверждается, что поляки заняли Киев. В Черниговской губернии и восточнее восстание украинских крестьян против большевиков, а в Москве, среди правящих, паника. Казну и драгоценности собираются перевести в Швецию. Черт знает что за выдумки, и кто их фабрикует. Кажется мне, что поляки очень стараются в этой области.
12-V-20
Правительство выступило вчера против C.G.T. Привлечены Жуо {423} и другие и произведены обыски. Арестовываются привлеченные в подстрекательстве и в разных выступлениях. Чернильная распря в газетах разгорается, и частные стычки где расширяются, где сокращаются.
Обыватель беспокоится, но пока, если не считать единичных хулиганских выходок, как стрельба по поезду или бросания камнями, спокойно.
В своем заявлении президент Мильеран указывает, что правительство вынуждено бороться не с C.G.T. и синдикатами, существование которых необходимо, а против положения, занятого по отношению законного правительства деятелями этих организаций. Не могу сказать, чтобы правительство бросило вызов. Что ему оставалось делать?
423
Жуо Леон (1879–1954), лауреат Нобелевской премии Мира (1951). В 1919–1920 гг. член французской делегации на Парижской мирной конференции, позднее – член Международного бюро труда при Лиге Наций.