Заплатить за все
Шрифт:
Горелый пожимает плечами, не комментируя.
И думая, что он бы тоже не хотел вернуться.
Потому что, даже вернувшись, некоторые возможности не используешь. Не всегда это от тебя зависит…
Глава 27
Озеро встречает меня легким обиженным плеском.
— Ну, это мне обижаться надо, — укоряюще шепчу я, — кто меня чуть не убил?
Озеро независимо сверкает утренними холодными бликами на волнах, как бы намекая, что оно ни при чем, что самой думать надо и не лезть туда, где ледяные ключи бьют.
Я вздыхаю, бросаю на землю плотное покрывало-пенку, сажусь на берегу.
Вдыхаю морозный ноябрьский воздух.
В этом году зима поздняя, наверно, будет. Осень прошла без дождей, с длительным, теплым бабьим летом, и снега до сих пор не выпадало.
А здесь, у озера, даже не все деревья еще облетели, и берега нарядные такие, разноцветные, смотреть приятно.
Я не была тут с того самого дня, как чуть не утонула.
Не могла себя заставить прийти.
И вот сегодня утром что-то словно под локоть толкнуло.
Посмотрела на мирно спящую Яську, уютно морщащую расцарапанный носик, это она котенка притащила, светленького, мастью прямо в нее. И такого же бедового. Сейчас этот мелкий шкодник, успевший за один день перевернуть мне пол дома вверх тормашками, тихонько примостился на подушке у дочки и мурчал, словно мини-трактор.
Представила, что у меня не одна такая девчонка, а две… Ох…
Вздохнула и тихонько вышла на крыльцо, замерев на мгновение от прохладного воздуха, щедро забравшегося за ворот кофты.
Прихватила с вешалки старый и страшный, как вся моя прошлая жизнь, пуховик, нацепила, всунула ноги в здоровенные резиновые сапоги, накинула капюшон, взяла пенку, на тот случай, если вздумаю посидеть где-нибудь, и пошла тихонько по знакомой тропинке.
Не то, чтоб я прямо на озеро планировала, но как-то само так получилось. Вывелось.
И вот теперь я сижу, смотрю на гладь воды, серую, но не мрачную, скорее, спокойную такую…
И так на душе легко становится.
Словно озеро, простив мне долгое отсутствие, привычно делится своей природной энергией, заряжает ею до самой макушки, как батарейку.
Мысли текут ленивые, легкие такие.
А взгляд невольно возвращается сначала к тому месту, где тонула, и продирает легкой дрожью от воспоминаний… Навсегда это со мной останется, похоже: боль, страх, гладь воды, сомкнувшаяся надо мной, мутное пятно равнодушного солнца сверху…
И грубые руки, тянущие меня к свету. К жизни. Делающие больно. Но эта боль нужна, чтобы жить…
Старательно обхожу взглядом место на берегу, где мы с Горелым… Ох…
Взглядом-то обхожу, а все равно вспоминаю… И от воспоминаний этих горячо делается. Жарко даже.
И на минуточку жалко.
Что все вот так…
Нет, я объективно понимаю, что все к лучшему… В конце концов, у нас никакого будущего изначально не было.
И то, как он себя потом повел, лишний раз это доказывает.
Но все же…
Меня иногда преследуют эти воспоминания. Горячие губы его, руки грубые, властность и опытность в постели. Рычание, сдержанное, хриплое. Пошлые слова на ухо, жаркое дыхание в шею. Ощущение его в себе, то, как сжималась на нем, кончая…
Невероятная была у меня осень, чего уж говорить…
Наверно, хорошо, что так спокойно заканчивается…
Хотя, на самом деле, все только начинается. У меня, по крайней мере. Невероятная осень, давшая невероятные плоды…
Мне хочется запрокинуть голову, лечь навзничь, смотреть в небо серое, осеннее.
Но если сидеть мне еще нормально, потому что пенка и пуховик под задницей, то лежать точно не стоит.
И без того слишком уж вольно себя веду. Словно и нет ничего. Словно жизнь идет и меняться не планирует. А ведь это не так…
Все же, надо бы с ним встретиться.
Сказать…
Пусть не спасибо, он четко дал понять, что никакой благодарности ему от меня не нужно, но поговорить-то надо. Нельзя вот так все заканчивать…
Солнце поднимается все выше, холодные лучи ласкают меня по щекам, и кажется, что это не лучи, а пальцы его, шершавые, прохладные… Прикрываю глаза, представив, что было бы, если бы мы тогда… Поняли друг друга. Или если бы он захотел потом меня услышать.
Наверно, что-то было бы…
Мы с ним отлично находили общий язык в кровати. Это, конечно, далеко не все, но много. А еще он, несмотря на свое демонстративное нежелание со мной общаться после всего случившегося, каким-то странным образом дал понять, что я теперь в полной безопасности.
Стас пропал, словно его и не было, с концами. Словно это просто сон дурной был.
Я поначалу очень сильно хотела возмездия. За мою испуганную дочь, за мои седые волосы, да и вообще, хотелось просто понять, чего дальше ждать? Может, это временное затишье?
Горелый разговаривать со мной отказался, я и не настаивала. Помолчала в закрытую дверь. И ушла.
И в тот же день позвонила знакомому с прежнего места работы. Мы не то, чтоб были друзьями, но немного общались. В любой другой ситуации я бы ни за что не стала ворошить старые связи, как говорится, умерла, значит, умерла. Но после произошедшего меня мучил дикий страх, что все повторится. Что Стас, несмотря на такой серьезный отпор, вернется.
Знакомый мне обрадовался, на вопрос про Стаса усмехнулся и сказал, что Беленко в прокуратуре уже год как не работает. И что там был скандал дикий, когда он зачем-то сделал тест ДНК и выяснил, что оба сына не от него. Потом был развод, тоже ударивший по репутации, а где-то между этими событиями сняли с должности его тестя… Короче, черная полоса у моего бывшего случилась.
— А недавние ролики видела с его участием? — продолжил коллега, — он там пытается ребенка похитить… Прикинь? Нет, конечно, все быстро замяли. С утра еще были эти ролики, а сейчас уже нет. Но, говорят, он кому-то очень серьезному наступил на мозоль…