Запомни, ты моя
Шрифт:
Но двери неожиданно открываются, а на пороге появляется Диана.
Не то чтобы я была против ее компании, просто последний час разговор не клеился, да и вроде как попрощались.
— Знаешь, — стоит она, переминаясь с ноги на ногу. — Ты первая за много лет, кого действительно интересует то, что я рассказывала. Это как обезболивающее после затяжной мигрени, понимаешь?
Я только открываю и закрываю рот, не понимая, как себя вести. Но судя по взгляду, Диане просто необходима пара лишних ушей. Так что останавливаю двери, которые вознамерились закрыться и спешу зайти внутрь. Теперь идти за балдахином нельзя, так что я просто пожимаю плечами.
— Я собиралась
Диана расцветает. Но говорить начинает, когда мы доходим до ближайшего парка. И с каждым словом ненависть к Артуру Звонореву возрастает с новой силой. Можно делать больно физически, можно насиловать, можно унижать поркой, но самое худшее, что может делать человек с другим, это ломать его любовью.
— Мне по инвалидности полагался лицей. Место выбили. Но было оно только в первом, а он считался самым элитным. Этакий эквивалент животного мира, где я была самой последней в пищевой цепочке. Меня, конечно попытались, одеть соответствующе, но я все равно не вписывалась. Там были и Никита с Камилем, и Вика с Надей. А еще там был Артур. К одиннадцатому классу он перевлюблял в себя каждую девочку класса. У него были свидания даже с Надей и Викой, но те быстро его раскусили. Мне же не было до всех них никакого дела. Я училась, помогала маме в магазине, снова училась. Не знаю, может Артура задело, что я вообще не обращаю внимания на его шутки и не реагирую на шлепки по заднице. Я не могу сказать, что он совсем мне не нравился, просто я адекватно воспринимала себя. Где он с его именитыми друзьями, и где я. Но все изменилось, когда он пригласил меня на свидание. Я сначала подумала, что это шутка какая-то, а он начал убеждать, что я всегда ему нравилась и только сейчас он набрался смелости.
— Ты повелась?
— О да, я просто растворилась в нем, в этих трех свиданиях, где он умело жонглировал словами и касаниями. Если честно, уже тогда я придумала имена нашим детям и даже сочинила для Артура стихи.
— Что он сделал? — холодеют мои руки.
— Зачитал его перед всем классом. Вот смеху-то было, — грустно усмехается она, а мне страшно становится, что и Никита смеялся.
— Его остановил Никита. Забрал стих, отдал мне и отправил домой. Как было бы проще, полюби я его, — улыбается она, а у меня сердце болезненно сжимается. Будь у Никиты такая невеста как Диана, я бы умыла руки при первой встрече. — Шучу, конечно, Никита принадлежал Наде, а она обычно не церемонилась с соперницами. Через месяц все поросло беленой, и все забыли про меня. Я занялась учебой, готовилась к экзаменам и почти не плакала. Только на выпускном позволила себе скупую слезу о том, что больше его не увижу, больше он меня не поцелует. Но он заметил. Был злой, пьяный и даже поиздевался надо мной. Ничего нового. Но когда я уже собралась уходить, прямо спросил, люблю ли я его. А я не стала врать. Собственно, он тут же меня поцеловал и поволок в туалет, где и лишил девственности.
Я останавливаюсь на мостовой, чтобы отдышаться. Не знаю от чего больше. От долгой ходьбы или истории, которая пахнет протухшей рыбой.
— Вы стали встречаться?
— Ну, — мнется она, поправляя лямку на сумке. — Я считала это отношениями, а он просто звонил, звал меня провести с ним время и снова исчезал. Надя тогда взяла меня под свое крыло, это помогало чаще видеться с Артуром. А потом он как-то заболел, остался у меня в квартире и после стал часто наведываться. То поесть. То рубашки погладить. То… Сексом заняться. А я должна была его не пускать, я знаю, но я уже не могла представить себя ни с кем другим. Я не могла представить,
— Просто ты голову от своих ног не поднимаешь и не замечаешь никого.
— Да, да. Ты мне сегодня показала, какой я могу быть, и я задумалась, а вдруг я могу найти нормального парня? Ну, то есть не сейчас, позже, но вдруг кто-то полюбит меня по-настоящему и даже не будет изменять? Вот как Никита тебя. Он же тебя, получается, много лет любил?
— Не знаю, — это не та тема, которую я готова обсуждать, но Диана так смотрит, поэтому мне приходится немного пролить свет. — Я не хочу становиться любовницей. Я не хочу быть третьей лишней. Если Никита хочет быть со мной, он как минимум должен развестись.
— И принять твоего ребенка?
— Да, — с натяжкой выговариваю. Чтобы потом порадоваться, что это его малыш. — Да, пожалуй, он должен принять мое прошлое без условий. Мне бы этого хотелось.
— А это честно по отношению к нему?
— А не я к нему липну. Я отошла в сторону, я дала ему возможность строить карьеру, но он упорно вмешивается в мою жизнь, даже когда я вот такая, — тычу в свой живот.
— Красивая?
— Пузатая… Так значит ребенка от Артура ты уже не хочешь?
— Хочу, конечно, только вот боюсь, что Артуру это не нужно будет. Если честно, и я ему не сильно нужна. А мне хочется быть нужной. Любимой.
— Значит, все будет, — улыбаюсь я. — Вселенная, знаешь ли, слышит нас, главное думать погромче
— Ты, наверное, устала? — спрашивает она, когда я на парапет опираюсь. — Давай пойдем помедленнее.
— Это будет хорошо, — киваю я и вдруг у Дианы звонит телефон. Она расширяет свои глаза и сразу свайпит пальцем вверх. В трубке раздается буквально рычание Артура, и мне хочется зашвырнуть эту трубку в реку.
— Поняла, — отвечает Диана испуганно и отключается. Уже делает шаг в сторону, но я хватаю ее за руку.
— Мы только что говорили, что ты не нужна Артуру… Что у тебя будет другой. Так зачем ты сейчас бежишь к нему?
— Вот именно сейчас я ему очень нужна. Он, когда такой, может глупости натворить. Лучше я буду рядом. Еще раз спасибо тебе! — кричит она, уже убегая, а я качаю головой. Если бы Никита хоть на мгновение был таким, как Артур, я бы его кастрировала, чтобы не размножался.
Глава 35. Алена
Ищу глазами своих провожатых, которые следуют за мной по пятам, чтобы ни случилось. Они, как обычно, в своей машине. Спят хоть иногда? На самом деле я уже свыклась с их присутствием. Как бы то ни было, а с ними мне очень спокойно.
Машу им с широкой улыбкой, на что в ответ получаю лишь скупые кивки. Затем разворачиваюсь, чтобы дойти до своего дома, до которого примерно пол часа пути. Как раз будет время обдумать историю Дианы, вспомнить поведение Артура и Никиты. Провести анализ своего поведения. Все ведь познается в сравнении.
Никита, конечно, вел себя как ублюдок и вообще эгоистичный гад, но он никогда намеренно не делал мне больно. Это скорее были попытки заглушить свою. К тому же есть ли смысл его винить, если просто так сложилась судьба. А он пытается ее переписать. Ради нас.
Дохожу наконец до подъезда, поднимаюсь на лифте и замираю второй раз за день. Картина маслом «не ждали».
— Аленушка моя пришла… — еле выговаривает это пьяное чудо, с шальной белозубой улыбкой, развалившееся возле моей двери. Это он так собрался двери ломать?