Запомни, ты моя
Шрифт:
Боже! Но мое мычание сквозь кляп заглушает даже не треск ткани, а оглушительный звук выстрела. Прижатая к боку одного из водителей я поворачиваюсь и сквозь слезы вижу Юрия Вячеславовича.
Еще никогда я не была так ему рада. Слезы льются из глаз градом, а тело полностью расслабляется, словно отпустили натянутый канат. И только рука мужика поддерживает меня на весу.
— Отпусти девочку и иди к машине, тебя работа ждет, — говорит Юрий безапелляционным тоном, и Боров меня отпускает. После чего новый член нашей вечеринки убирает пистолет. Водитель мог и не знать Юрия, но такого тона он ослушаться
Водители уходят, а ко мне подходит Юрий, и я впервые в жизни не знаю, что сказать. Он в кожаной куртке, шапке, грубых ботинках с приличным слоем грязи. Но не узнать его невозможно, и я вся подбираюсь. Потому что совершенно не знаю, что от него ждать. Точно не того, что он достанет из кармана другую шапку и нахлобучит ее мне.
— Ты не в Москве. Здесь холодно в этом году, — произносит он и ножом распарывает веревки, затем аккуратно снимает скотч, про который я уже забыла. Разрабатываю челюсть, чтобы начать стрелять вопросами, но все они в миг улетучиваются, когда он легко поднимает меня на руки и несет обратно к трассе. — У тебя глаза сейчас из орбит вылезут, — посмеивается он, а я ищу сходства с Никитой. Разве что форма лица. Такие же четкие черты, словно художник рисовал с линейкой. — Удивлена?
— Это меньшее, что можно сказать о моем состоянии.
— Сейчас сядем в машину и стреляй своими вопросами.
— Можно задавать любые?
— Кроме интимных. Еще не хватало мне потом от сына схлопотать, — хмыкает он и продолжает двигаться сквозь кусты и деревья.
В моей жизни было много разных спасений. И порой, когда уже сама не верила, что чудо произойдет, судьба преподносила мне очередной подарок.
Может быть, как раз из-за вот такой способности, как «удача», я все еще верю в добро и не стала сукой.
Но даже после спасения, я всегда настороже, потому что часто спасители оказывались на поверку гораздо хуже. Наверное, поэтому я сейчас настолько напряжена, пока Юрий несет меня к своему огромному Лексусу. Настолько, что сердце колотится где-то в горле, а я даже не замечаю, как мои почти насильники уже сели в машину и отъехали на несколько десятков метров.
И мне даже не помогает успокоиться знание, что Юра уверен в родстве с малышом внутри меня. Сейчас он в животе активно дрыгается, словно танцует на моих натянутых нервах.
Успокойся, милый, я не дам тебя в обиду.
— У тебя вид собаки, попавшей в Корею.
Вздрагиваю от баса рядом и немного отшатываюсь, когда Юрий садится рядом. Теперь без лесного сумрака и шапки, которую он тут же скинул на заднее, где уже лежал мой рюкзак, я могу его лучше рассмотреть.
Раньше и повода не было. Откровенно говоря, живя в его доме, я ощущала волны негатива, исходящие от него. На его лице всегда торчала вывеска: Закрыто. Что его такого рассматривать? А вот сейчас я этого не чувствую, а на суровом лице как будто поселилось искреннее беспокойство. И я бы могла списать это на мою беременность, все-таки его жена сама не раз рожала. Но, если вспомнить, как он подстроил похищение собственного ребенка, чтобы решить свои проблемы….
— Алена?
— В
— Ален, ты вроде прожженная деваха, а порой мыслишь, как малолетка, которая верит, что прилетит зубная фея. Старые и сломанные игрушки всегда прикрыты мишурой, чтобы простакам было проще верить в чудо. Тебе ли не знать после того, как узнала изнанку жизни.
— Я верю в чудо. Оно много раз приходило в мою жизнь.
— Это называется удачное стечение обстоятельств…
— А ваш сын? Никита?
— Что с ним?
— То есть, это не чудо, что он приехал в Амстердам именно в то время, когда там была я? Пришел в тот клуб и готов был расстаться с такой суммой за одну только ночь?
— Очередное стечение обстоятельств. Как и мой приезд сюда до того, как ты стала губкой для спермы этих двоих.
Он замолкает, а я вдруг понимаю, что мне не страшно больше. Да, мы по-своему спорим, но он не рычит, а я больше не пищу мышкой. А ведь злится у него были поводы. Я, по сути, разрушала карьеру его сыну, я разругала его с семьей я… Что-то еще есть наверняка.
Юра кивает куда-то вниз, и я вижу огромную термокружку, судя по всему, с чем-то горячим.
— Никита сказал, ты любишь капучино. Выпей и прекрати трястись как заяц. Я тебя не съем.
— Почему? — с опаской интересуюсь, но кофе беру двумя руками, ощущая покалывание в ладонях от смены температуры. — Разве вы не злитесь, потому что все так…
— А смысл пытаться воскресить мертвого? Если я убью тебя, карьеру моего сына это не спасет, а вот отношения с ним разрушит.
— А были мысли? — вскидываю я брови, отпивая кофе, и жмурюсь от удовольствия. Если честно, уже сомневалась, что смогу когда-то снова вкусить это блаженство.
— У мужиков насчет тебя всякие мысли бродят, свои я оставлю при себе. Ты действительно не должна была появляться, но сын у меня вырос упертый, считающий, что он все может и все ему должны. И в этом львиная доля моей вины, я сам не раз внушал ему такую истину. В итоге на это и напоролся. Надя была бы удобной женой, я бы даже сказал, как Лисса. Ты же бы постоянно ставила условия, выдвигала ультиматумы и закатывала истерики, иди что-то в разрез с твоими моральными ценностями. Не смотри так, но такая баба хороша для постели, а в жизни от нее устаешь. И снова этот взгляд. Я не изменял Лиссе, но до нее баб было достаточно, чтобы знать, о чем говорю. Но дел вы уже наворотили, теперь надо с ними разобраться и двигаться дальше.
Вот оно. Вот сейчас я смогу спросить про фуры и как он после всего пережитого стал одним из лидеров преступной группировки по перевозке детей.
— Раз уж у нас такое теплое общение.
Он тут же забирает мою кружку, принюхивается.
— Алкоголя нет вроде…
Морщу нос, чтобы не рассмеяться. Он такой же бесцеремонный как Никита, и все это не учитывая энергетики, которая буквально фонтанирует из каждой поры. Только Никита при всем при этом еще и красивый, как с картинки, что сразу ставит его на пьедестал, а женщин превращает в желе рядом с ним. Меня так точно.