Запредельность
Шрифт:
Лекс покосился на Джи. Сидя на полу, она не сводила с него глаз, лицо ее было мокрым от слез.
Жуткое ощущение. Его разрывали противоречивые чувства – жалости к Джи, чудовищной неловкости перед благородством Конрада и навязчивой мысли о бессмысленности каких бы то ни было усилий. Последнее грозило подчинить себе остатки воли, и потому Лекс решился.
– Хорошо, – сказал он. – Надеюсь, это поможет общему делу. Только прошу тебя, Конрад – оставь и себе хоть что-то.
Конрад хмуро кивнул:
– Мне потребуется время, чтобы поймать волну…
Встав
– На молитву уйдет не менее получаса, мессия, – сказал Ашоку.
– Хорошо… – тихо отозвался Лекс.
Не слишком верилось в задуманное Конрадом – поделиться с ним частью жизненной силы. С точки зрения форса это было ненаучно и не слишком логично: из тех скудных знаний, что усвоены в процессе подготовки в исследовательском центре дока, он знал, что единственным источником запредельных способностей являются собственные скрытые резервы организма. Ни о какой потусторонней «жизненной силе», которую можно переливать друг другу, будто донорскую кровь, исследователи речи не вели.
Однако ученые ничего не знали и втором уровне запредельности, открывающем новые горизонты как физических, так и духовных способностей. Вспоминались странные переживания, обрывки увиденного «там», за «тайной дверью» и все сомнения отходили на второй план…
… – Все это замечательно, – вмешался новый голос, шамкающий и по-стариковски причмокивающий. – Но хотелось бы полюбопытствовать относительно наших дальнейших планов…
Герой дня – воскресший из мертвых навигатор Долин говорил, не отрывая взгляда от мониторов. И едва он заговорил, мэтр Ашоку округлил глаза, почтительно ловя каждое слово.
Еще бы: для бывшего Верховного магистра этот старик был живым богом – одним из титанов, повернувших ход земной истории. Он по-прежнему был Пришедшим Ниоткуда, и его воскрешение стало для Ашоку не меньшим потрясением, чем вознесение Спасителя для любого из той разбежавшейся толпы. И даже его образованность и внутренняя готовность увидеть суть событий вне существующих догм не могла полностью изгнать из его души вжившегося священного трепета.
Навигатор, между тем, продолжал:
– Хочу сразу предупредить: «Ермак», при всей моей любви и уважении к этой машине – рухлядь. Развалина, способная перемещаться лишь в пределах Системы, да и то… Никто не знает, когда даст сбой силовая установка или сдохнут системы управления. Пятьсот лет консервации – это вам не шутка! Я до сих пор удивляюсь, как нам удалось выйти за пределы атмосферы! Спасибо старой доброй мыслетронике – не подкачала…
На большом панорамном экране, огибающем пост по периметру, медленно ползла поверхность голубой планеты. Бета-Земля… Такая знакомая – и такая чужая… Но как же…
Только теперь до Лекса дошло: они все еще на орбите!
Подскочил на ноги – и в глазах потемнело. Навалилась слабость, заболело в груди. Со стоном опустился обратно. К нему подскочила Джи, обняла за плечи – робко, словно он стал каким-то другим человеком. Это не далеко от истины. Да и кому приятно обнимать старика?
– Времени
– Мироматов? Ах, да, ты что-то рассказывал… Если они в Системе и есть координаты – без проблем! – отозвался Долин.
– Откуда мне знать, где они… – пробормотал Лекс.
– Зачем нам мироматы? – беспокойно спросил Ашоку. – Они и разговаривать с нами не станут! А, скорее всего, просто убьют…
– Возможно, – тоскливо сказал Лекс. – Только оставаться на месте и ждать чего-то – вообще самоубийство…
Мысли беспорядочно метались в мозгу, и было понятно: это тупик. Стоило ли совершать это опасное путешествие? Для чего? Чтобы убедиться в его бессмысленности? Или в бессмысленности бесконечной войны двух мировоззрений?
Не нужны странствия, чтоб понять бесполезность и грязь всякой войны – какие бы прекрасные цели та ни ставила перед собой.
Но любая, даже самая жестокая война когда-нибудь кончается.
Единственное отличие этой войны в том, что ее финал обещает стать самой Пирровой победой из всех, какие возможно представить. И жертвой этого финала станут не только люди – само пространство, само время поплатится за победителей и побежденных…
– Время… – пробормотал Лекс. – Нет его, времени… Надо куда-то двигаться.
– Последний Рубеж… – тихо проговорила Джи.
– Что? – непонимающе отозвался Лекс.
– Правильно, – оживился Ашоку. – Тайный флот на Последнем Рубеже! Там есть корабли, там нам помогут!
– Где это? – спросил Долин.
– Где-то на окраине Солнечной системы, – растерянно проговорил Ашоку. – На то он и тайный, что никто не знает…
– Здорово… – сварливо сказал навигатор. – Где-то на окраине Солнечной Системы! Ни разу еще не слышал более точных координат…
Неожиданно светлая мысль посетила сознание, и Лекс сказал решительно:
– Летим к Урану!
– Точно? – усомнился навигатор.
– Правильно! – обрадовался Ашоку. – Там Обитель Покаяния…
Он осекся, внезапно помрачнев, и добавил:
– По крайней мере, хоть какая-то надежда… Может, кто остался в живых… Может, патрульный корабль…
– Главное в навигации – определенность, – заметил Долин, совершая быстрые манипуляции с сенсорным экраном. – Когда знаешь, куда движешься – и на душе легче…
«Как же он прав…» – подумал Лекс и вновь посмотрел на поверхность планеты.
Изогнутый туманный горизонт уже уползал в сторону, задвигались по палубе предметы, со скрипом повернулись кресла, на тело навалилась легкая тяжесть: сбоила противоперегрузочная система. В экранах ослепительно сверкнуло солнце, упала сверху быстро разбухающая Луна.
«Ермак» начинал разгон.
Не открывая глаз, Конрад вытянул вперед руку, ладонью вверх, словно просил чего-то.
– Он готов, – тихо сказал Ашоку.
Джи отодвинулась от Лекса и замерла тихонько в стороне. Лекс медленно подошел к мороку, встал на колени напротив, пристально глядя ему в лицо.