Запрещенная реальность. Том 2
Шрифт:
Один из шрамов пробил толстую — метровую — крышу непонятного сооружения, напоминающего нефтеналивной бак, и сквозь отверстие можно было с помощью фонарей разглядеть мешанину каких-то ферм, балок и креплений из тускло блестевшего фиолетово-синего материала.
— Ну, и где мы оказались на сей раз? — поинтересовался Вахид Тожиевич. — Кто у нас эксперт по Солнечной системе?
— Вообще-то я не астроном, — осторожно сказал Стас, — но, по-моему, мы высадились или на Ио, или на Европу. Скорее всего на Европу, только она, кажется, покрыта океаном и толстым
— Я тоже читал когда-то книжку «Планеты Солнечной системы», — сказал Василий. — Похоже, это действительно Европа. Она чуть ли не вся состоит из воды, а слой льда, покрывающий ее, достигает толщины чуть ли не сотни километров.
— Может быть, заглянем в этот бак? — предложил Стас. — Интересно, кто его тут оставил и зачем. — Он подпрыгнул на десяток метров вверх, перепугав спутников. — Видите, как тут легко двигаться? Можно обойтись без веревок и всяких приспособлений.
— В принципе заглянуть можно… — неопределенно протянул Василий, засмотревшись на пухлую гору Юпитера, постепенно растущую над горизонтом, закрывающую все небо. — Только Вахид прав, Соболева здесь мы тоже не найдем.
Солнце зашло. Ледяной ландшафт Европы залил перламутровый свет Юпитера, перечеркнутого жемчужно-серебристой полосой его пылевого кольца. Картина была столь необычной, поражающей воображение, впечатляющей, что ею залюбовались все, даже равнодушно относящийся к красотам природы Самандар. Правда, он вышел из «режима созерцания» самой большой планеты Солнечной системы первым:
— Пора двигаться дальше, господа. Никифорович, ты не мог бы включить тхабс таким образом, чтобы он перенес нас сразу туда, куда прыгнул Соболев?
— Похоже, я никогда к этому не привыкну… — пробормотал Василий. — Что ты сказал?
— Попробуй заставить тхабс перенести нас в определенную реальность.
— А ведь об этой возможности я не подумал! — озадаченно признался Василий, с усилием отрывая взгляд от зелено-серо-желтой полосатой бездны с гигантским красноватым глазом — знаменитым Красным пятном Юпитера. — Сейчас попытаемся.
— Дядь Вась! — взмолился Стас. — Мы же здесь никогда больше не появимся, можно я загляну в этот бак? Интересно же, зачем его оставили Инсекты.
Василий подумал и согласился.
— Десять минут на все изыскания, и идем дальше.
Один за другим они спустились в дыру, включили фонари и некоторое время разглядывали сплетение ферм и перемычек, образующих самые настоящие геометрические заросли. Если бы не малая сила тяжести планеты, пробираться между фермами было бы очень трудно, благодаря же этому обстоятельству путешественникам удалось спуститься вниз метров на пятьдесят и миновать слой фиолетово-синих растяжек, балок и креплений. Дальше вниз уходил круглый тоннель, совершенно пустой, если не считать трех фиолетовых спиралей, свисающих с ферм и терявшихся в темноте.
— Труба, — нарушил молчание Василий, направляя вниз луч света, но так и не достав им дна. — Или шахта. Инсекты здесь что-то добывали во льдах.
— Может быть, и шахта, — сказал возбужденный Стас, — а может,
— На звездолет эта труба похожа мало, — сказал скептически настроенный Самандар, но Стас не стал спорить.
— Давайте спустимся еще ниже. Вдруг найдем рубку или центр управления? Заблудиться здесь невозможно…
— Нет, возвращаемся, — твердо отрезал Василий. — Следы Инсектов безусловно представляют интерес, однако у нас другая цель. Пошли наверх.
— А зачем? — вдруг сказал Вахид Тожиевич. — Разве тхабс работает из определенной точки пространства? Он должен действовать в пределах реальности… если это принцип, закон перехода.
Василий думал недолго.
— Кажется, я совсем потерял способность мыслить. Ты безусловно прав. Держитесь!
Гигантская труба, проткнувшая ледяной панцирь Европы на десятки километров, созданная Инсектами для каких-то своих целей, исчезла. Трое «космонавтов» оказались в мире, откуда начинали свой путь в «розе реальностей» Матвей Соболев и его спутники.
СГОВОР
Бабуу-Сэнгэ встретился с Юрьевым в клубе «У Шварценеггера». Прошел он, в отличие от Юрия Венедиктовича, не предъявляя клубной карточки, и вряд ли швейцар и охранники клуба вообще видели, как он входил.
Ресторан клуба имел отдельные кабинеты. В одном из них и уединились координатор и кардинал Союза Девяти (теперь, после гибели четырех кардиналов, уже ставшего Союзом Пяти Неизвестных), окружив предварительно комнату «колоколом отталкивания».
— Мне стало известно, — начал Бабуу-Сэнгэ без предисловий, — что двое Посвященных I ступени получили тхабс и собираются отправиться в «розу» на поиски ушедшего туда десять лет назад возмутителя спокойствия…
— Соболева.
— У вас есть дополнительная информация по этому вопросу?
— Весьма скромная, — ответил Юрий Венедиктович. — Посвященные эти — комиссары возрожденного «чистилища», «команды контркрим», как они себя называют, Самандар и Котов. «Чистилище», кстати, неплохо сдерживает деятельность рыковского СС. По сути, оно стало своеобразным регулятором второго рода, полезным нашему делу. Поэтому я с Виктором Викторовичем и не занимался им плотно. Что же касается передачи Посвященным знаний принципа перехода границы… я не ведаю, как им это удалось сделать и кто им помог.
— Но факт остается фактом.
— Факт остается фактом, — согласился Юрьев. — И у меня появился шанс выяснить все детали процесса.
— Каким образом?
— Моя дочь познакомилась с воспитанником Котова. Я надеюсь через нее узнать подробности. — Юрий Венедиктович не стал рассказывать координатору о том, что Мария стала авешей Светлады.
— Хорошо, держите меня в курсе. В скором времени нам понадобится знание тхабса. А указанных вами Посвященных надо остановить во что бы то ни стало. Их прорыв в «розу» чреват непредсказуемыми последствиями.