Запрещенные друг другу
Шрифт:
— ЗдравствуйТе, Валентин Станиславович, — вскинула подбородок, метнув в его сторону молнии.
— О! — остолбенела Маринка, приподняв удивленно брови. — А вы что, знакомы?
— Знакомы, — выдавила улыбку Юля, стараясь смотреть куда угодно, только не на Дударева. — Валентин Станиславович отвечает…
— Отвечаю за ремонт в тридцать пятом садке, — вмешался Вал, поняв, что Юля уже тогда знала о нем.
— Да? А я почему не знаю? — заметила сухо Марина, чувствуя себя дурочкой. — Между прочим, виделись на днях, могла и сказать.
Юля в десятый раз обматерила себя
Видимо, Марина и сама всё вспомнила, так в ту же минуту бросилась к ней с объятиями и давай смеяться, поражая сменой настроения.
— Да всё нормуль, Юляш. Мои всё знают. Даже папка дал добро, прикинь? В пятницу приедем к бабуле на днюшку, познакомимся официально со всеми.
Юля остолбенела, глядя поверх Маринкиной головы на Вала. «Она серьёзно?» — спрашивала его взглядом, представляя накал страстей, который неминуемо последует за столом.
«Ага. Серьёзно» — улыбнулись ей в ответ, ощупывая взглядом.
«Да что ты себе позволяешь?!» — вспыхнула, едва не топнув каблуком. Она не забыла его заигрывания с Зыкиной. Хоть бы постыдился. Маринка, значит, вся в предвкушении от предстоящей встречи, а он, зараза, совсем стыд потерял, внаглую таращится на её грудь. Да разве только грудь! Он уже всю её облапал и ощупал, как только мог.
— Марин, я, конечно, всё понимаю, но ты о бабушке подумала? — осадила развеселившуюся племянницу, повернувшись к мужчине спиной. Зря… Теперь он вовсю прожигал её зад. Черт! Так и чувствовала его руки под тканью.
Сама не знала, почему Дударев производит на неё такое впечатление, вызывает такую странную неловкость, смущение и одновременно раздраженность. Посмотришь со стороны — стоит себе, улыбается, изредка зыркая на неё исподлобья. Не нападать же из-за этого.
— Если Рома вспылит — всем не поздоровится. Ты такого праздника хочешь? — зашипела на ухо, едва сдерживаясь, чтобы не обернуться.
Марина расправила изящные плечи и тоже подалась к Юле, прошептав как можно тише:
— Бабушка в курсе, и она, в отличие от тебя — на моей стороне. Видишь ли… она умеют извлекать выгоду… Слушайте! — отстранилась, демонстративно поправляя платье. Стрейчевая ткань натянулась на груди, выставляя напоказ чёткие очертание сосков. — А давайте сегодня нагрянем в клуб? Два на два? Что скажите?
Юля покраснела и, чувствуя в придачу ещё и насмешливый взгляд, мысленно взмолилась о терпении. У Марины совсем мозгов не осталось? Разве можно в таком платье и без белья? Интересно, трусы хоть на месте?
Сказать, что эта встреча лишила её спокойствия — ничего не сказать. Да, её племяшка выросла, стала красивой сексуальной девушкой, но блин… уж слишком резкие перемены.
— Я не против, — поддакнул Вал.
Юля протестующе замотала головой.
— Нет, Марин, не получится.
— Почему?
— Ты прекрасно знаешь, почему! — повысила голос, мечтая оказаться за тридевять
— Из-за Глеба переживаешь? — угадала Маринка, не замечая минометного обстрела двух вражеских лагерей.
При упоминании данного имени Вал прекратил лыбиться, вмиг став серьёзным. А вы думали? Прежде чем глазеть на неё, сначала пускай оценит вот это — для пущей наглядности Юля прокрутила на пальце обручальное кольцо, тем самым ставя кое-кого на место.
— Так я с ним поговорю. Чем больше людей будет в курсе, тем больше шансов избежать конфликта. Ну Юля-я-я… — топнула ногой в отчаянии. — Тебе что, не хочется отдохнуть?
— Мало ли что мне хочется. Это у тебя всё просто, а у меня…
— Что у тебя? Ребёнок? Сашка не грудничок. Попросите соседку посидеть, не впервой.
Она привела целую кучу вариантов, вплоть до вызова на дом почасовой нянечки. Да, Юля иногда прибегала к таким услугам, но лишь тогда, когда это действительно было важно. А поход в клуб в компании Дударева?.. Это не то, что сомнительно, это ещё и опасно. Зная Глеба… Это в нормальных семьях нормальное явление, но только не в её.
Но чем больше отнекивалась, тем насмешливей становился устремленный на неё взгляд. Даже думать не хотелось, что за впечатление она производит. По-любому, зашуганной закоплексованной тётки, которая только то и делает, что ворчит да жалуется на жизнь. Ах, да, ещё и недотраханная, как принято считать зачастую. Господи, рассмеялась про себя, качая головой. Разве она такая? Разве ей не хочется побывать в том же самом «Ингуле» или «Рифе»? Конечно, хочется.
— Хорошо, — согласилась, поддавшись необъяснимому порыву. Пускай сама себе добавила проблем, пускай пожалеет, но это будет потом, а сейчас… сейчас ей хотелось почувствовать себя живой. Такой же цветущей и полной энергии, как и её племянница. — Только я сама поговорю с Глебом.
Марина завизжала на весь проспект, ничуть не заботясь о реакции прохожих. Её было не остановить. Она настолько воодушевилась идеей с клубом, что даже забыла о запланированной стрижке.
И если Юля думала, что на этом её испытания подошли к концу — то глубоко заблуждалась. Племяшка практически приказным тоном заставила Вала отвезти «любимую тётушку» домой. Ну а что? Не сидеть же ему без дела, пока она забурится в салон. А так и доброе сотворит и время скоротает.
Конечно, Вал не стал опираться. Его понесло в такие дали, что остановиться уже было не под силу. Ой дура-а-ак, понимал ведь, что играет с огнем, но включить заднюю, да даже спрыгнуть на ходу, было уже поздно. Зацепила его Анатольевна, прям не то слово. И чем больше смотрел в её зелёные глаза, тем отчетливей чувствовал вокруг себя вязкую трясину.
А Юля… Её протестующий лепет малодушно утонул под умелым натиском. Пакет, доверху наполненный продуктами, перекочевал в мужские руки, а затем — в багажник. Её саму едва не силой пихнули на переднее сидение, хотя она хотела сесть сзади. Так было бы более логично и не так напряжно, лично для неё, но Маринка сама юркнула на заднее кресло, попросив Дударева высадить её на следующем перекрестке.