Запрещенные друг другу
Шрифт:
— Прости, я не думала, что будет так напряжно, — зашептала виновато, имея в виду родственников.
— Всё нормально, Марин. Что я, не понимаю. Считай это генеральной репетицией. В пятницу будет ещё «веселее».
Девушка натянуто рассмеялась. На возникшую между Валом и Глебом напряженность старалась не обращать внимания. Чувствовала, что что-то не так, но всячески делала вид, что всё хорошо. За столом говорили только она и Юля. Спасибо, хоть тётка поддержала, не зыркала исподлобья. Хотя в ней тоже просматривалась сжатость, но это скорее из-за домашних проблем. Зная замашки Глеба, не исключено, что перед клубом они
— Глебыч, старик, ты ли это?! — неожиданно прогремело с боку, заставляя всех повернуться к подошедшему к ним мужчине. На вид — что-то около сорока, может больше. Короткостриженный, в меру упитанный. Держался он вальяжно, и раскачиваясь с носка на пятку, добродушно смотрел на притихшего Глеба.
Тот поднял голову, всматриваясь в незнакомца, а потом резко поднялся и радостно завопил на весь этаж:
— Цыга?.. Матвей!!! Вот так встреча!!!
— И не говори! — Последовали дружеские объятия. Сразу видно, знакомы давно. — Полчаса наблюдаю за тобой, думаю, ты не ты? Освещение паршивое, ни черта не видно. Решил рискнуть. Слушааай, — хлопнул Осинского по спине, загоготав, — сколько лет прошло, а ты ни капельки не изменился. Всё такой же сухарь.
— Пятнадцать, Моть. Блядь, а ты раскабанел, — навалился на друга Глеб, ткнув того в бочину. Последовал обмен безобидными колкостями.
Юля во все глаза смотрела на неожиданно нарисовавшегося знакомого и не могла поверить, что Глеб способен столь ярко проявлять эмоции при посторонних, да ещё с матами.
— Добрый вечер, — поздоровался Матвей, окинув всех взглядом. — Извините, что помешал. Вот, друга встретил, не удержался.
— Какой помешал, ты что? Присаживайся, — предложил Глеб, кивнув на свободное место.
— Дело в том, что я не сам, — мотнул Цыга головой в направлении дальнего столика, за которым восседали две загорелые красотки. И как бы, ничего удивительного: молоденькие девушки-студентки, богатенький папик. Ещё недавно и Вал так отдыхал, и бывало, что и домой приезжал сразу с двумя. Нормально это. Главное — не нажраться в хлам и довести начатое до конца. Но кто и удивил, так это Глеб, пригласивший сих девиц за их стол.
— Надеюсь, никто не против? — спросил он присутствующих, но смотрел только на Юлю.
Что ей оставалось? Сказать «нет»? У них и так за столом напряженка, не знала, куда деться. С одной стороны Глеб со своими вечными подозрениями, с другой — Дударев, вынуждающий едва не поджимать на ногах пальцы, настолько остро реагировала на его присутствие. Это не отдых. Это самые настоящие пытки.
— Конечно, нет, — улыбнулась, внутренне вздохнув с облегчением. Чем больше народу, тем легче совладать с собой.
— Моть, давай, забирай своих барышень и будем знакомиться, — поторопил друга Глеб, заручившись поддержкой жены.
Вал с ленивым прищуром наблюдал за возникшей суматохой, не упуская из виду приободрившуюся Юлю. В отличие от нахлобучившейся Марины, вмиг раскусившей ху из ху, воспитательница и не думала фыркать, возмущаясь неожиданно присоединившейся компании.
— Лиза, — протянула руку для приветствия рыженькая. Вал подался вперёд и осторожно пожал хрупкую ладошку.
— Валентин.
— Вера, — представилась брюнетка, здороваясь со всеми. Юля подозрительно уставилась на протянутую руку, словно она была испачкана грязью, но быстро спохватилась и добродушно ответила на приветствие.
— Юля!
Вал едва не расхохотался. Ну Анатольевна, ну умора. Будто впервые проституток увидела.
— Какого хрена? — зашипела Военбург, повиснув у него на шее. — Пускай проваливают!
— Тс-с-с, котёнок, успокойся, — погладил её по спине, потягивая виски. — Нормальная же компания.
— Угу, я вижу, какая она «нормальная» и вообще, нефиг пялиться в их сторону!
Ох, дурочка. Нашла к кому ревновать. Да, юный возраст, а вот душа — насквозь прокуренная. Было время, и он грешил подобным вкусом, но вскоре пришло пресыщение. Захотелось чего-то чистого, эксклюзивного, не продажного или пытающегося залезть к нему в кошелек, а созданного именно под его выработанные с годами потребительские запросы.
Надо сказать, что как только все перезнакомились, за столом воцарилась атмосфера веселья и безудержного смеха. Шутили в основном Матвей и как не удивительно — Глеб. Сначала вспомнили армейские будни, потом учёбу в технаре, и в завершение поделились последними новостями. Теми, что можно озвучить, не внедряясь в подробности.
Нагрянувший к ним Цыганов был не так уж и прост, как могло показаться вначале. Вал не был знаком с ним лично, но много чего слышал от Егора. В 95-м Матвей заграбастал себе едва не все разрезы в соседнем регионе, и долгое время лично управлял компанией по поставке щебня во Францию. Мужик при бабле, связях, с виду простоват, но… это только внешняя оболочка. Знавал Дударев таких простоватых, а по факту — обандиченных бизнесменов. У таких за спиной, если не крыша влиятельная, так рыло в пушку. Каждый, у кого хотя бы чуток имелся выход на городские власти, стремился занять кресло мэра или заполучить доступ к казне города. Матвей не был исключением. И казалось бы, да? Что тут такого? Конкуренция, вечная бойня за власть — нормальное явление для любого города, будь то Питер или обычный областной центр, но Вала не столько насторожил Цыганов, как сам Осинский. Надо же, какие у него, оказывается, есть друзья! Неожиданное открытие, если уж на то пошло.
— А ты, значит, женат, — подытожил Матвей, переключившись снова на друга. — И жена у тебя красивая. Давно в браке?
— Двенадцать лет, — с гордостью ответил Глеб, приобнимая Юлю.
— Ох ты ж! Ничё се! Прилично. И дети есть?
— Есть. Сын. Пять лет. И ещё бы не прочь, да, милая? — улыбнулся ещё шире, глядя на жену влюбленными глазами.
Юля тут же густо покраснела. Длинные ресницы скрыли от присутствующих промелькнувший в них страх. Все восприняли сей жест за смущение. Только не Вал. Даже с захмелевшими мозгами продолжал наблюдать за ней, моментально считывая самую незначительную реакцию. И чем больше наблюдал, тем сильнее сомневался в искренности продемонстрированных чувств.
— Так вот почему вы целый вечер хлещете сок, — воскликнула, обрадовавшись, Марина. — Правильно, я тоже за трезвое зачатие. Так, — пересела к Юле, — давайте девочку на этот раз, хорошо? Глеб, ты там постарайся, ага?
— Марин, какая девочка? — вспыхнула Юля, мечтая провалиться под землю. Нашли что обсуждать среди посторонних.
— Обычная, Юляш. С зелёными глазками и волнистыми волосами, как у тебя.
— Застесняли мне тут жену, — снисходительно заметил Глеб, в ответ на посыпавшиеся пожелания поскорее зачать малыша.