Запрещенные друг другу
Шрифт:
Глава 8
Сегодня Егор позвал в гости, предложив поговорить в неофициальной обстановке. Он согласился, не видя причин для отказа. Давно не собирались в узком кругу, без всякого пафоса и понтовости.
Пока сидели вчетвером, говорили обо всем подряд, но только не о работе. Лида пожаловалась, что устала от одного и того же, попросив «мальчиков» не затрагивать надоевшую ей тему. «Мальчики» украдкой подмигнули друг другу, незаметно скрестив пальцы, и пылко заверили, что так и будет, но как только девушки решили прогуляться по усеянной благоухающими розами аллее, мужчины быстро
— В общем, с этими г*ндонами нужно быть осторожными, — хлопнул Вала по плечу Студинский, подавшись вперёд. — Могут в любой момент нагрянуть с проверкой.
Вал потянулся к лежащей на краю стола пачке Marlboro и принялся задумчиво поигрывать скользкой упаковкой, рассматривая клонившееся к горизонту солнце.
— Я в курсе проверки, Тарасов предупредил. На элеваторе всё схвачено, сушилки полностью готовы, счётчики только после лаборатории. За*бутся искать, — усмехнулся хищно, представляя кислые мины госинспектора. На этот раз он полностью зачистил все хвосты, дал на лапу в нужных ведомствах, привёл в порядок документацию. Изречение: «предупрежден, значит, вооружен», в который раз подтвердило свою актуальность. Не зря же они с Егором каждые полгода занимались «благотворительной помощью». Кушать любят все. И чем выше ты стоишь, чем сложнее до тебя дотянуться — тем изощренней вкус. — Ты мне лучше скажи, как это Цыганов отхватил маслозавод? Меня не было всего неделю, а тут такие новости. Я аж подохерел, когда услышал.
Егор снял с шампура несколько кусочков прожаренного мяса и откинулся на спинку плетеного кресла.
— У меня не было выбора. Он вырос в этих местах, родители его тут обитают. Оборудовал себя офис на Луначарского, заплатил выставленную на торгах сумму, выплатил обязательный взнос. Я мэр, Вал, а не бандит. Те времена остались в прошлом. Денег нет на элементарный ремонт дорог. Да и лично для карьера в его лице угрозы никакой, — откусил ароматный кусок, наблюдая за смеющейся женой. — Конечно, за три года он может таких дел наворотить, что зачешется там, где и не чесалось. Но и ты меня пойми, — заметил осуждение на лице Дударева, — не мог я ему отказать. Просто не мог. За ним тоже стоит сила, причем нехилая. И включи я заднюю, перекрыв ему доступ кислорода, ещё не известно, чем бы всё аукнулось.
— Я понимаю, Егор. Но сначала маслозавод, потом… вот увидишь, захочет долю с Универмага. Что я тебе рассказываю, — махнул в сердцах, сорвав с пачки прозрачную пленку. Ухватившись губами за фильтр, яростно чиркнул зажигалкой, взбесившись от предстоящей перспективы лицезреть Цыганова на собраниях горсовета. А то, что этот мудила взял под крыло ещё и Осинского — ну никак не располагало к оптимистичному результату. — Короче, — повёл подбородком, выдыхая дым в сторону, — не мне тебя учить. Мальчик взрослый, но в теме с Матвеем советую быть осторожным.
Егор тихо рассмеялся.
— Думаешь, я не знаю? Знаю. Он даже не скрывает своей цели подвинуть меня на выборах. Без конкуренции в моем деле никак. И лучше я буду держать его на виду, имея возможность отслеживать каждый шаг, чем ломать голову, в каком именно месте эта с*ка удумает вырыть мне яму.
Вал ничего не ответил. Конечно, Егор прав. Матвей по-любому не отстал бы. Раз уж вернулся, оставив свой бизнес доверенным лицам и заместителям, значит, рассчитывал на большой куш. Разницы нет: Цыганов будет ставить ему палки в колёса или какой-то там Петров, но всё равно было как-то неспокойно.
— Ну, а ты как отдохнул? — подмигнул заговорщицки друг, увидев,
Дударев неспешно выдохнул, отрицательно мотнув головой. Ни черта у него не получилось. Наоборот, чем больше думал о Юле, тем отчетливей понимал — так дальше нельзя. По крайней мере, нельзя обнадеживать одну, мечтая залезть в трусы к другой.
— Ясно, а что так? — не упустил попытки достучаться до правды Егор. Видел, что что-то не так. Сразу бросалась в глаза рассеянность, частая задумчивость и зачастившая вспыльчивость. Вот и сейчас Вал задумчиво рассматривал тлеющий кончик сигареты, словно выпал из реальности. — С Маринкой не миритесь, да? — предположил единственное, что пришло на ум. Во остальном, вроде, всё должно быть в порядке.
Ну а что? Какие ещё могут быть проблемы у такого, как Дударев? Тут или пздц отношениям или наоборот, полное порабощение чувствами. Знал, потому что сам прошел через этот ад. Любовь… она такая, может поставить на колени даже такого циника как Вал. Только… странно как-то. Что-то не наблюдал Студинский в отношении Военбург этой самой любви.
Вал выдохнул тонкую струйку дыма, недовольно пожав плечами.
— Что-то типа того.
— И что, совсем никак? — расстроился Егор, будучи знаком с поверхностным взглядом, которым его только что окатили. А он-то думал — попал их Валик в любовные сети, хандрит без любимой. А оно вон как, и не хандра то вовсе, а самое элементарная пресыщенность.
— Никак. Вторую неделю не могу поговорить, — ответил Вал, подтверждая догадку Егора. — Как не одно, с*ка, так другое. А тут она, словно, чувствует… Как только открою рот — начинает ластиться, хоть бери и до раны прикладывай. Сморит так… блдь, язык не поворачивается. Я же думал, всё, определился… а ни хрена. Не мое, понимаешь? Не смогу я с ней.
Студинский присвистнул от удивления. Перед ним точно Дударев? Смотрел на него, но видел абсолютно чужого человека. Жаль, конечно, что всё так быстро закончилось. Ему казалось, что там, и, правда, что-то серьёзное. Как не крути, а через две недели его другу исполнится тридцать восемь. Не двадцать пять, когда всё ещё впереди. Не тридцать, когда определены ориентиры и есть за что бороться, а тридцать, твою мать, восемь! Полжизни за плечами, если не больше.
— Ого, старик, да ты в глубокой заднице! — воскликнул театрально, поймав на себе насмешливый взгляд.
Дударева и самого забавляла сложившаяся ситуация. Раньше бы указал на дверь, отделавшись если не пощечиной, то какой-нибудь дорогой побрякушкой, но с Мариной всё так просто. По-своему нравилась, импонировало её чувство юмора и покладистость. Красивая, смышленая, страстная в постели. Она открылась ему, подарила себя во всех смыслах, а он, получается, возьмет и плюнет ей в душу. А с другой стороны… чем больше откладывал, не решаясь сделать больно, тем сильнее вяз в болоте. Говняное состояние.
— Не, ну серьёзно, — поубавил громкость Егор, передвинув кресло поближе к Дудареву. — Что за дела? Я же сам видел, как у вас всё начиналось. Что на этот раз не так?
Не хотелось именно сейчас внедряться в подробности, и сам балансировал над пропастью. То, что Егор не поддержит, заставит выбросить Анатольевну из головы — было ясно и так. Зачем слушать то, что подтачивало изнутри не один день. Тут с незамужними не мог создать семью, что тогда говорить о прожившей двенадцать лет в счастливом браке женщине, да ещё с пятилетним ребёнком? Егор бы точно не понял.