Запрещённый приём

Гамильтон Лорел Кей

— Барри, опусти биту. — Сказал Ньюман. Если бы ему не приходилось сдерживать Феникс, которая все еще пыталась вырваться, он, вероятно, уже направлял бы свою пушку на бармена, но ему буквально не хватало для этого рук.

— Ты проглотила. — Заметил Барри. — Но ты не можешь есть твердую пищу.

Барри протусил с вампирами достаточно долго, чтобы знать, что некоторые из них притворяются, что едят обычную пищу. Как люди с анорексией, которые нарезают свою порцию на мелкие кусочки и передвигают их по тарелке, чтобы все выглядело так, будто они едят, но на самом деле это иллюзия.

Я сглотнула еще раз и открыла

рот достаточно широко, чтобы бармен видел, что клыков у меня нет. Я даже оттянула губы пальцем, чтобы ему было лучше видно.

— Видишь, клыков нет. — Сказала я.

— Что ты такое?

— Поверишь, если я скажу, что сама не знаю точно?

— Что за хрень ты несешь? — Кажется, теперь он злился вместо того, чтобы просто бояться меня, но его бейсбольная бита стала клониться к полу, а не воинственно торчать наизготове.

— Опусти биту к полу, Барри. Не нужно никому причинять вреда. — Раздался голос Ньюмана позади меня. Ему все еще приходилось перекрикивать Феникс.

Что бы я с ней ни сделала, оно все еще работало, потому что она хотела вырваться, чтобы подойти ко мне, и чтобы я закончила начатое. За эти годы меня и саму тоже трахали в мозг. Как-то раз чуть до смерти не довели, а я наслаждалась процессом. Вероятно, я бы наслаждалась им до последнего вздоха.

— А ей типа не навредили? — Поинтересовался Барри, ткнув пальцем мимо меня, в сторону Феникс. Бита в его руке вновь была наизготове. Так себе прогресс.

Я откусила еще один кусок от своего бургера, потому что пока я не наемся, я представляла опасность для окружающих. Я не против причинять боль другим сознательно. Я даже не против использовать для этого метафизические способности, если это лучшее, что я могу, но делать это случайно меня вообще не прикалывает. Я даже не знала, как мне исправить то, что я сотворила с Феникс. Мне хватило контроля, чтобы удержать ardeur и не покормиться на ней, но не думаю, что я хоть раз «околдовывала» кого-то до такой степени без непосредственного акта кормления. К счастью для этой девушки, я могу съесть бургер вместо нее. Будь я настоящим вампиром, такого выбора бы у меня не было. Проблема в том, что я понятия не имела, как привести ее в чувство. Я доела свой бургер, надеясь, что теперь, когда мой физический желудок полон, это поможет мне исправить то, что я случайно сотворила с этой женщиной.

— Барри, пожалуйста, поверь мне. — Сказала я. — Я не хотела навредить Феникс.

— Я поверю, когда она прекратит взывать к тебе, умоляя, чтобы ты выпила ее кровь.

Он почти прорычал последние слова, сжимая биту двумя руками. При таком раскладе он мне башку снесет, если я не уклонюсь. Бармен стоял ко мне слишком близко, чтобы я могла потянуться к пистолету. Мне ни за что не вытащить его вовремя. Когда вы стоите настолько близко друг от друга, бейсбольная бита куда практичнее ствола. У меня при себе были ножи, и я достаточно с ними тренировалась, чтобы разобраться с битой, но я не хотела убивать кого-то из-за своей собственной ошибки.

Я почувствовала какое-то движение у себя за спиной, и успела переместиться достаточно, чтобы увидеть Феникс за секунду до того, как попыталась бы ей врезать. Она буквально обернулась вокруг меня — так крепко, что мне пришлось бороться, чтобы высвободить одну руку, а второй обхватить ее за талию, чтобы при необходимости я могла выдворить Феникс за пределы драки, если таковая здесь все же начнется.

Ньюман уже держал свою пушку — ее дуло было направлено на Барри и его биту. Феникс вновь попыталась меня поцеловать, но я отвернулась, чтобы вместо этого ее губы впечатались мне в шею. Ни пушки, ни биты, ни опасности она не замечала. Она видела только меня. Нет, даже не меня. Она тянулась за силой, за ardeur’ом.

Будь здесь Жан-Клод, он бы точно знал, что делать, потому что эта сила изначально принадлежала ему — редчайшая способность из тех, что могла быть унаследована по его линии. Конечно, он бы никогда не утратил над ней контроль, как это сделала я. Я могла бы опустить свои метафизические щиты и связаться с ним телепатически, но улучшит это мое положение или ухудшит? Поскольку я понятия не имела, что происходит, я не могла ответить на этот вопрос. Вот дерьмо.

— Опусти биту. — Произнес Ньюман. Его голос становился спокойнее.

Я знала, что бы это означало у меня: что я морально готовлюсь стрелять. Чтобы прицелиться точнее, нужно контролировать свое дыхание. Пиздец как тяжело хорошо стрелять и орать при этом. Приходится следить за своим дыханием, сердцебиением, пульсом. Точный прицел берет начало из глубокой тишины. У меня она когда-то была наполнена белым шумом. Теперь там просто тихо.

В зале появился еще один парень из охраны — у него в руках был крест, и он направлял его в мою сторону. Будь я вампиром с горящими глазами, крест засиял бы в его руке, как звезда, но сейчас это был просто металл.

— Я думал, ты истинно верующий, Сэм. — Проворчал Барри, а значит, он знал, что освещенные предметы работают только в том случае, если ты в них веришь, либо если их благословил кто-то по-настоящему святой.

— Он должен гореть. — Возразил Сэм.

— Я не вампир. Бог мне свидетель, я не вампир. — Сказала я. Мне пришлось повернуться к Барри и Сэму, чтобы Феникс опять не полезла ко мне в рот.

— Тогда отпусти Феникс! — Рявнкул Барри.

Я отпустила ее талию, освободив себе обе руки. Мне удалось выдавить:

— Я пытаюсь. — А потом она поцеловала меня — так рьяно, так глубоко, что я чуть не задохнулась, и естественно не могла говорить дальше.

— Опусти биту. Больше повторять не стану. — Сказал Ньюман.

Про себя я молилась: «Пожалуйста, господи, не дай Барри умереть только потому, что я облажалась», и внезапно у меня появилась идея. Я оборвала поцелуй и сказала:

— Феникс, забери биту у Барри.

Она прекратила лезть ко мне с поцелуями и повернулась к Барри. Она уверенно потянулась за битой — так же рьяно, как и пыталась меня поцеловать. Барри хотел отбиться от нее, не причиняя ей вреда и не позволяя забрать у него биту. Руки у него были заняты, и теперь Ньюман в него не выстрелит, потому что Феникс заслоняет ему обзор.

Второй парень, Сэм, тряс свой крест так, будто был уверен, что в нем села батарейка.

— Твоя вера в порядке. — Сказала я. — Просто на мне это не работает.

— Феникс, хватит. Хватит! Я не хочу причинять тебе боль! — Кричал Барри.

Ньюман подошел ко мне, дуло его пушки было направлено в пол.

— Что ты с ней сделала?

— Я не уверена. — Прошептала я, потому что это была правда.

— Ты можешь это прекратить?

— Я не знаю.

— Надо что-то делать, Блейк.