Запретная Родина
Шрифт:
Он предлагал один за другим варианты, и я улыбалась. Интересно, что понравится остальным?
– Роща Роз здесь неподалеку, кстати, – сказал зверь. – И Буковые острова. А еще долина Семи озер. Можете начать с них или, наоборот, с далеких мест. Я дал вам карты, не потеряетесь. Кстати, в замке можно найти много интересного. Оружие и книги сохранились до сих пор.
Он склонил голову.
– Есть ли какие-то особо важные вопросы?
Их не было, но когда Бури исчез в пелене Промежутка, я вспомнила про шкаф.
– Сами разберемся, – решил Алеард. – Но позже. Давайте для начала решим, куда отправиться. Времени много, и на Тасуле без нас справятся.
– Можем позволить себе пару
– Или недельку хотя бы, – кивнул Эван.
– Думаю, не меньше месяца, – сказал Алеард.
Ошибались все. Трогия своими чудесами поймала нас в ловушку. Первым делом мы отправились в замок Огий над водопадом, где зависли на целую неделю. Прежде я относилась к подобным сооружениям с настороженностью, думая, что они бесполезны и требуют особой заботы, но мнение свое изменила. Во-первых, в замке был водопровод, и не какой-нибудь гнилой, а действующий, с водой из глубинных скважин! Во-вторых, планировка огромного здания была безупречна, и создавали его не для трудов, а для отдыха. Я бы назвала это место и не домом вовсе, а садом, потому что комнаты чередовались с открытыми зонами, где самостоятельно росли многие деревья, кустарники и цветы. В-третьих, там не было холодно и сыро. И, в-четвертых, любоваться водопадом и окрестностями хотелось вечно. К тому же библиотека с ее богатствами, хотя и пострадала от времени, многое могла подарить. В частности, так необходимые нам карты.
– Ребят, если здесь все такое красивое, нас ждут муки выбора, – сказал Кристиан.
И он оказался прав. Позже, когда мы (уже на лошадях и с некоторым количеством вещей) узнавали Дуон, к нам присоединились Алекс с Дилой и Олан с Катой. Трогия пустила их не сразу, зато сразу стало понятно: они останутся насовсем.
– Именно так я и представлял себе дом, – сказал Олан. – Здесь все такое воздушное!
Мы приближались к Красной впадине, которая была отмечена на карте почти правильным кругом.
– Не ущелье и не овраг… не пойми что, – сказал Эван.
– Непонятно, зачем Бури предлагал возле него поселиться, – кивнула Рута. – Такая вмятина в земле – откуда бы посреди равнины?
Вокруг было красиво – леса и поля, все цветет и благоухает, однако это было привычное великолепие. Мы увидели удивительное место с одного из холмов. Это была впадина в земле диаметром около пяти километров и высотой примерно метров триста. С каменных стен рушились водопады, образуя в земной дыре большущее озеро. Ближняя его часть была ясно-голубой, а дальняя – красной. В центре озера расположился огромный остров гектаров на сто. Он весь цвел, на западной оконечности был длинный песчаный пляж, а поляны в некоторых местах отлично подошли бы для постройки домов.
– А, теперь ясно, – улыбнулась Рута. – Здесь и правда здорово.
Но здорово было не только на острове, на который мы смогли попасть из Промежутка. Синие с фиолетовым горы Уберг, чащи, названные на карте Шепчущими, где росли стройные черные гиганты – не сосны и не кедры, с иголками длиной в человеческий рост, или потрясающие Лавовые скалы – черные с узором из красно-желтых наростов.
К концу второго месяца мы уже летали на самолете, созданном Кертисом, и неплохо изучили географию Трогии. На Одле было прохладно, и преобладали хвойные леса. А еще там в изобилии росли всяческие коренья, заменяющие фрукты. Горы и водопады, и одна громадная пустыня – Варам-Дара, а на побережьях – утесы высотой в несколько сот метров, пещеры глубокие и запутанные, пляжи широченные и пустые. В этом была особенность Трогии – все заметное, захватывающее, огромное. В чащах обитали «звездные» медведи – в черных шубах с белыми крапинками, звери раза в полтора больше земных, а еще катабры – кошатины куда крупнее львов, белоснежные, голубоглазые и с длиннющими хвостами. Впервые встретившись с этим прекрасным зверем, мы хотели было отступить, но уже через несколько секунд поняли, что животные Трогии не боятся человека и не воспринимают его как добычу. Они хотели общаться, и были любопытны и настойчивы. Птицы садились на плечо, словно так тому и следует быть, звери поменьше барсуков, но тоже черно-белые, шли по пятам, смешно принюхиваясь. Прыгучие красные белки приносили шишки с изумительно вкусными орехами с верхушек деревьев, а гиганты вроде медведя останавливались неподалеку, тщательно нас изучая.
Мы старались не лезть к ним, вели себя спокойно и не прокладывали дорог. Когда чаща становилась слишком густой – поворачивали назад. Природу Трогии – изобильную, интересную – хотелось беречь. Сколько ягод мы нашли, как много разных орехов попробовали! Не приходилось задумываться о пище – она росла прямо под ногами.
Кертис, Ин Че и Анут, радуясь тому, что Трогия впустила их с легкостью, решили обосноваться на жаркой Тане, в заброшенном прибрежном городе. Чем-то Златов напоминал Амбру, но он был не белым, а песочно-золотым, хотя тоже строился над обрывом. Его высоченные тонкие шпили и богато изукрашенные рельефами стены создавали впечатление волшебного чертога. А огромные комнаты огромных домов больше походили на лаборатории для алхимиков, тем более что были завалены какими-то чудными предметами и механизмами.
– Они изучали стихии и энергии, – сказал Алеард. – Здесь творили одаренные Исполнители, Податели и Маги. Город выстроен вокруг места силы, но я не Разведчик, не могу сказать точно.
– Город мастеров? – переспросил Кертис.
– Вроде того. Ты как Исполнитель сможешь разобраться во всех этих штуках… Я, например, вообще не понимаю, для чего они.
Однако, забравшись на самую верхотуру, мы на обширной площадке обнаружили вполне узнаваемый предмет.
– Седло, и, могу поклясться, что не для лошади! – воскликнул Ойло.
– Кстати, о пестрокрылах. Я что-то ни одного не видел до сих пор, – сказал Алеард.
– Да, их было бы сложно не заметить. Может, где-то в другом месте обосновались? – почесал в затылке Ойло.
– «Пестрокрылы привязаны к людям, но гнездятся на возвышенностях, поэтому многие города Трогии построены на скалах и возле гор», – зачитала Аверина из книги, что мы всюду таскали с собой. Называлась она просто и понятно: «О Трогии». – «Те же, кто предпочитает небесным тварям земных, прекрасно разводят бодоров, калюм и лошадей».
– Ну, хоть одно знакомое слово, – рассмеялась я, и ребята подхватили.
– Значит, их не видно, потому что люди покинули планету. Наверное, они живут теперь далеко в горах.
– Рано или поздно нас учуют, – уверенно сказал Марк. Они с Габриэль были увлечены процессом, как и остальные, и мы стали друг другу ближе. – Вчера я видел над горами какие-то точки. Кажется, это были летучие звери.
– Скорее всего, пестрокрылы! – обрадовался Ойло. – Я как один раз прокатился, теперь забыть не могу. ощущение такое… особое.
– А что самолет? – улыбнулся Олан.
– Это разное. Лошадь и мотоцикл тоже чувствуешь каждого по-своему. Одно дело – машина, и совсем другое – живое существо. Больше восторга, страха и наслаждения.
– Ну, не знаю, – проворчал пилот. – Я предпочитаю предсказуемую машину, нежели своенравного зверя под задницей.
– Каждому свое, – хитро улыбнулся Ойло, и больше о пестрокрылах не говорили.
После ужина я отозвала парня в сторонку.
– Ты что-то видел!
– Ага. То есть погоди, откуда ты знаешь?