Запретная Родина
Шрифт:
– На всякий случай, малышка.
Я тихонько поцеловала мужчину в губы.
– Спасибо. Думала, что уже никогда его не увижу.
– Пожалуйста, – ответил он, целуя меня в ухо. – Кстати, Ойло… Возможно, тебе пригодится это, – и протянул парню лук – темный, блестящий, наверняка мощный. Ойло восхищённо открыл рот, потом заключил Алеарда в объятья.
– Как ты узнал?..
– Так ты мне сам рассказывал, – улыбнулся Алеард.
– Бесподобный! Назову его Красным Орлом, – он погладил плечи лука. – Привет. Будешь мне другом? – Повернулся, хитро поглядел на Криса: – Только ты один безоружный.
– Я… – начал было Крис, но Алеард хмыкнул и снова сунул руку в рюкзак. Это был меч, притом не уступающий Шторму в величии и красоте. Только светлый, но с узорами на лезвии. Буквы напоминали иероглифы, но я плохо знала их, и прочитать не смогла.
– Я от вас тащусь просто! – сказал Ойло. – Вот бы фотку сделать…
Он быстро привык к другой жизни – с перемещениями, технологиями и стремительными переменами.
– Непременно. Ещё и броню нацепим, – хмыкнул штурман. – Ал, спасибо. Он похож на мой прежний.
Пока ребята пожимали друг другу руки, я, улыбаясь, вышла на крылечко. Погода стояла сказочная, и в этом тихом снежном царстве не хотелось думать о плохом. Снова рядом были друзья, и мы могли друг за друга постоять.
– Сюда, – показал штурман. – Мы протоптали тропку. Самый короткий путь.
Мы полезли по снегу вперед. Я шла позади Ойло, не сдержалась и пихнула его в сторону особо пухлого сугроба. Лёгкого тычка оказалось достаточно – от неожиданности он пошатнулся, и, наверное, устоял бы на ногах, но вмешался Алеард. Он подтолкнул парня, начавшего терять равновесие, и тот всё-таки рухнул в сугроб – как и не было его. Только ноги наружу остались торчать. Мы с Алеардом от такого зрелища начали бешено хохотать, и Кристиан удивлённо обернулся. Ойло мотал ногами, пытаясь выбраться, и, задыхаясь от смеха, просил о помощи. Никто не спешил его доставать.
– Снег! – хохотал трог. – В носу, в ушах и за воротом! Фрэйа, шалунья, а ну вытащи меня, пока я не провалился ещё глубже!
У меня уже болел от смеха живот, когда Кристиан сжалился над парнем и склонился, протягивая руку. Не тут-то было! Когда он стал вытаскивать Ойло из сугроба, совершенно неожиданно сзади подошёл Алеард и резко толкнул штурмана в спину. Кристиан свалился на Ойло сверху, уткнувшись лицом в снег, и хохот перешел в рыдания.
– Ах, ты!.. – возмутился штурман, утирая лицо и похрюкивая от смеха. Ойло под ним задыхался и икал.
Алеард вдруг повернулся ко мне. Глаза горели хитрым задором.
– Кого-то там, кажется, не хватает?
Я сразу угадала его намерения, но удрать не успела: он подхватил меня под мышки и легко закинул в снег рядом с Кристианом...
– Ну это уже ни в какие ворота! – воскликнул штурман. – Его нужно поймать – и отлупить!.. – на четвереньках он выполз на протоптанную нами дорожку, и начал вытягивать меня из снега. Вместе мы освободили Ойло и угрожающе повернулись к Алеарду. Он и не думал убегать, только приглашающе улыбался.
Ойло первым прыгнул к нему – и отлетел прочь кубарем: Алеарду нужно было лишь слегка двинуть плечами. Меня он ловко отправил лететь обратно в тот же сугроб, а вот Кристиану всё же удалось повалить друга на землю и напихать несколько горстей снега ему за шиворот. Алеард не сопротивлялся, он только хохотал. Вряд ли его донимал холод, но и навряд ли он поддался другу, позволив «упрятать» себя в сугроб. Я уже не раз думала, что Крис едва ли не единственный, кто мог с ним справиться в честном или шуточном бою. Однако глядя, как Ойло двигается, как он ловок, проворен и честен с собственным телом, я поняла, что он тоже может поспорить с Алеардом, ему это вполне по силам. И ещё я не могла не увидеть, как они похожи. Все трое. Что-то внутреннее, безрассудное и в то же время подвластное, нечто притягательное своей устремленностью. Но Алеард уже поделился этим, когда мы стали близки, ребята же ещё несли в себе полный заряд истинно мужского могущества, что способна осознать любая женщина, будь она сильная и независимая или робкая и нерешительная.
Ойло издалека метко швырялся в нас крупными снежками, но мы схватили его и снова изваляли в снегу. Давно я так не веселилась! Кажется, мы насмеялись на несколько месяцев вперёд, и это был желанный смех. Если живешь без дурачеств и сумасшествий, путь не кажется таким ярким. А когда есть радостный смех – сама радуга касается выбранной дороги.
В Синий мы пришли в отличном настроении, и город принял нас мирно. Ни подозрительных взглядов, ни вопросов. Даже стражники поглядели лениво, словно мы ничего особенного из себя не представляли. Странно. Неужели Грай и его подручные не искали меня после того, как столь яро преследовали? Посовещавшись, мы решили не разделяться.
Кристиан и Ойло подвели нас к месту, где торговали лошадьми. На сей раз выбор был куда хуже, чем на ярмарке. Я ходила меж рядов, где стояли кони, и тоскливо вспоминала Грозного. Что с ним стало? Счастлив ли он? Может, теперь конь служит Антуану, или сидит где-нибудь взаперти – непокоренный, как и Маир?..
Внезапно меня кто-то тронул за руку, и я настороженно обернулась. Анут!
– Госпожа, – тихо сказал он, – неужели это вы?
– Анут? – прошептала я. – Ты откуда здесь?
– Работаю в конюшнях. Хозяину продали вашего арата, но он никого не подпускал к себе, кроме меня. Хозяин хочет свести его с хорошей кобылой, однако конь своенравный, не поддаётся на уговоры и на кобыл не смотрит. Он зачахнет здесь. Рожденный для служения одному сердцу, он никогда не станет потакать человеческой жадности. Я приведу его к вам, госпожа.
– Ты собираешься его украсть? – нахмурилась я.
– Нет, лишь вернуть истиной владелице, – ответил парень. – Все знают, что Грозный принадлежал вам, страннице с севера. И Гильтнер, хозяин конюшни, не посмеет возразить. Есть закон, воспрещающий торговать аратскими лошадьми и гласящий, что тот, кого конь признает, и будет его обладателем. Вам нечего бояться, госпожа.
– Понимаю твою решимость, но… – Я огляделась: ребята стояли у дальних стойл и в нашу сторону не смотрели, Алеард гладил по носу какого-то маленького смешного конька. Верну Грозного – выдам себя. Впрочем, рано или поздно обо мне все равно узнают. – Ты слышал что-нибудь о Маире Арнэ?
Паренек кивнул.
– Здесь все знают его историю. Деверо приезжал, хотел помочь, но все законно. Доказательства вины лорда Арнэ неоспоримы.
Я вздохнула.
– Если сам Верховный Правитель ничего не смог поделать…
– Или не захотел, – тихо сказал Анут. – Если бы вмешался Питер, его сын, могло бы получиться. Но он на Аратских островах и ничего не знает о судьбе друга.
– Значит, и об их приятельстве все в курсе…
– А? Ну, да, – кивнул Анут. – Они дружат с детства. Вот только Правитель никогда не поощрял эти отношения, и, поговаривают, платит Антуану за то, чтобы тот брата в тюрьме держал.