Запретная Родина
Шрифт:
– Трогия тоже закрытый мир, – сказал Алеард. – С твоих слов ясно: планета ждёт кого-то особенного, вернее, нескольких нужных ей людей. Возможно, мы в их числе.
– А вдруг это тот самый мир, Алеард? Наш мир? Родина, которая примет всех жаждущих, Открывших путь? Я не раз слышала от Криса, что он хотел бы создать дом на иной планете, Эван тоже говорил об этом. Порой мне кажется, что ребята из команды, все мы, первые ступившие в Промежуток, более не сможем жить на Земле. Не потому, что планета стала для нас чужой. Скорее, наоборот, мы должны оберегать
– Вроде Арона, – кивнул Алеард. – Ты права. Меня посещали схожие мысли. Вот только я никак не могу отыскать в своем Промежутке камень Трогии, хотя слышу их все и хорошо различаю по энергиям. Скорее всего, он укатился далеко, возможно, стал скалой или упал в море. Может быть, придется нырять, чтобы найти его.
– Так миры и под водой прячутся? – удивилась я.
– Угу. Бывают и маленькие камушки, которые принимаешь за гальку. Но они тоже ответственны за какую-то реальность.
– Вот почему у меня с Промежутком не получается диалог? Ты так много узнал от него за эти годы, а я лоботрясничала.
Мужчина рассмеялся.
– Знания приходилось собирать по кусочкам в целостную мозаику, и это до сих пор дается мне с трудом. У тебя есть чувства, Фрэйа. То, чего мне недостает. Возможно, со временем мы поделимся друг с другом.
– Да, мне бы хотелось быть спокойней и рассудительней.
– А мне – чутче и свирепей.
Мы расхохотались, и Алеард с улыбкой продолжил:
– Крис называл меня «Несердин». Говорил, что иногда нужно разозлиться, выйти из себя, а у меня это плохо получается.
– Рявкнуть! – подсказала я.
– Именно. Он, правда, и сам так никогда не делает, зато в эмоциональный вихрь чаще попадает.
– А ты нет? – я хитро прищурилась. – Вот сегодня ночью у нас, например, не вихрь был?
Алеард ласково хмыкнул и коротко и крепко поцеловал меня в губы.
– Как раз об этом я и говорю. Ты – моя свобода.
В ответ я нежно коснулась его щеки.
– Ты обещал рассказать про тюрьму. И откуда здесь этот дом?
– Любопытная малышка! – тихо рассмеялся Алеард. – Ты уверена, что хочешь слушать моё бормотание?
– Очень хочу. Пожалуйста, расскажи! Ты знаешь о моих странствиях, но я ничего не знаю о том, что произошло с тобой.
– Ничего радостного. Труды и заботы. Мотался по мирам, отвлекаясь от мыслей о нашей нескорой встрече единственно подходящим способом: искал тех, кому нужна помощь. Это неправильно, пытаться растратить боль, выжигая её посильной заботой, но вскоре я понял, что помогаю людям не потому, что так правильно, а потому, что мне этого хочется. Энергию нужно направлять в верное русло, тем более такую, как моя.
После Пропасти меня выкинуло в место почти такое же поганое. Планета, распираемая людьми, и люди эти искали возможность разрушить каждую часть своей жизни. Окружающий мир казался им неправильным, созданным не во благо. Войны, эпидемии, жесткая диктатура якобы выбранных народом властителей, работорговля… Даже в Пропасти мне не было так трудно ощущать себя человеком. Я не сразу смог выбраться в Промежуток, успел «насладиться жизнью». Надо быть готовым ко всему, когда оказываешься в подобных реальностях, а я ушёл в печаль и чуть не погиб. Один раз – при очередном взрыве, устроенном повстанцами, пытающимися бороться с существующим режимом, второй – в толпе. Толпа может быть страшным зверем, Фрэйа. Поэтому, когда никому не требовалась помощь, я предпочитал искать миры, где можно побыть одному. Таких хватало.
Дважды меня заносило в пустые реальности – кроме воздуха и неба там не было ничего. Даже земли.
– Как это? – подняла брови я.
– Ну, прямо так, – рассмеялся Алеард, поглаживая мою руку. – Болтаешься себе в небе, как перышко. А под облаками – облака. И они не кончаются, хоть сколько греби через эту вату. Я упрямо пробирался, пока не понял, что бесполезно. Бывает и такое, хотя не знакомым с Промежутком людям это может показаться величайшим бредом.
– А всё же было что-то под ними, как думаешь?
– Возможно. Хотя, скорее всего, ничего не было. Мы мыслим категориями Земли, но ведь все стихии имеют право существовать наедине с собой. Это был мир неба, чистая реальность воздуха. Я был и в огненной, и в каменной. А в одном из миров получил по голове от норовистого недружелюбного дерева. Деревья тоже бывают разные, оказывается. Могут и наподдать.
Я рассмеялась, прижимаясь щекой к его груди.
– И подумал о тебе, о том, что видишь и переживаешь ты. Я все время о тебе думал, но тогда мысли потекли по кривому руслу. Я пытался подавить страх того, что ты могла попасть в злые миры, быть среди злых людей, которые могут причинить боль. Понимал, как ты далека, малышка. Хотел сломя голову понестись сквозь реальности, но знал, что они не пропустят. Черный след Пропасти, и пока не перестанешь следить ею, не очистишься как следует – не вернешь себя прежнего. Промежуток полоскал меня как следует. Он воздвигал стены – я их рушил. Он создавал барьеры и глубокие овраги – я прыгал.
В тюрьме было терпимо. Я полез туда, потому что хотел помочь одному парню. У него на воле семья осталась, трое детей… Хороший человек. Судьба не бывает напрасной, мы встречаем всегда тех, кому в силах помочь. Мы сбежали отчасти с помощью моего дара, отчасти благодаря его смекалке. Он с семьей ушел в Промежуток, как только узнал от меня о путешествиях. Наверное, они тоже искали Дом.
Я уже тогда встречал странников вроде нас, только не таких пропитанных. Среди них попадались и Исполнители. Один такой парень поначалу хотел остаться в Грозовом мире. Молодой совсем, лет шестнадцати. Он-то и создал этот домик. А потом куда-то сгинул. Молодые странники ценят в путешествиях спонтанность, остроту ощущений. Мне вот вообще спонтанность не дана, я до чертиков основательный.
Я снова рассмеялась и, не выдержав, поцеловала его в губы.
– Не могу представить, как могла потерять воспоминания о тебе… Иногда кажется, что это было лучшее решение, но чаще всё прошедшее вызывает ужас. Не хочу повторять пустоту. Никогда больше. Ни в этой жизни, ни в последующих.
Алеард вздохнул.
– Продолжать помнить также трудно. Я вот помнил, и каждый раз искал возможность встретиться. Один раз мне это почти удалось. Тогда, на берегу, возле парка. Ты чуть-чуть не дождалась, малышка.