Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
– Ты... собираешься меня добить?!
– А?! Нет!
– Тогда зачем тебе ножницы в руке?
Я опустила взгляд и только сейчас поняла, что сжимаю маникюрные ножницы, забытые мной днем на комоде. Видимо, я схватила их сразу после канделябра, и просто не успела запустить в цель. Но если вероятность поранить таким образом мага была мала, то попади в него тяжеленная металлическая штукенция – все могло закончится гораздо хуже. Я поспешно отшвырнула ножницы в сторону и на всякий случай отступила назад. Вспыхнувший во мне гнев потух
Рихтер перемахнул через окно и распластался на полу, схватившись за сердце. При моей попытке ему помочь он выставил руку в защитном жесте.
– Не-не! Не подходи! Ты очень опасная женщина, Рената Бьянки. Если бы меня нашли с расколотым черепом в кустах, никто никогда бы не догадался, кто стоит за моим убийством!
– Я не собиралась тебя убивать. Просто... вышла из себя.
– Из-за того, что я спросил о Кроне?
– Заткнись!
Моя реакция выдавала меня с головой. Рихтер уселся, прислонившись спиной к стене, задумчиво меня разглядывая.
– Моя догадка ведь много объясняет. Например, твой страх прикосновений. Ты сжимаешься, стоит чужому мужчине тебя коснуться.
– Убирайся!
Если бы не заклинание тишины, я бы уже подняла на ноги весь этаж. Потому что говорить спокойно с грейдорцем уже не могла, срываясь на крик. Но едва ли это могло остановить Рихтера.
– И у тебя ведь не такой большой опыт с мужчинами, хотя ты и не... Ну понимаешь.
Кажется, меня начало колотить от переполнявших чувств. Я крепче обхватила себя руками.
– Ты не дознаватель и не полицейский сейчас. Так чего ты добиваешься? Чтобы призналась тебе, что я такая же, как тот несчастный ребенок? Что я жертва? Но я не собираюсь вешаться и травится. И не жду от тебя ничего. Слышишь? Только чтобы ты держался от моих дел подальше.
– Если Кроне опасен, и продолжает преследовать тебя, то подлежит устранению. А ты сама с ним не справишься. Не станешь же ты бросаться на него с пилочкой для ногтей?
Я не удержалась от нервного смешка. Ритер был не так уж и далек от истины. Однажды Джакомо так меня довёл, что я едва ли на него не кинулась. Только не с пилочкой, а с ножом. После этого боевой маг стал осторожнее, предпочитая изводить меня словесно, а не прижимать по углам. Хотя не то что он меня испугался. Скорее, опасался, что я в пылу гнева поврежу себе – и не хотел доводить до греха.
– Что, убьешь гвардейца Понтифика ради любовницы? Подставишь Фоскарини, ославишь меня на всю страну, оставишь Лучиано сиротой... Этого ты хочешь добиться?
– Ничего такого не будет! Дай я хотя бы ему конечности переломаю... если ты разрешишь.
– Нет.
– Немного запугаю?
– Боевого мага?
– Я умею. – Рихтер горделиво ударил себя кулаком по груди.
– Нет.
– Хм-м-м... Похищу его и продам в рабство сарватам? Если они, конечно, еще держат рабов.
Разговор явно заходил в тупик. Да и сил у меня больше не оставалось. Я вяло подумала, стоит ли пытаться
– Не знаю, что там ты за сентиментальную историю про меня придумал, и кем себя возомнил, но больше я твои бредни терпеть не намерена. Надеюсь, ты понимаешь, что между нами всё кончено?
– Моя плохо знать лермийский. Моя не понимать.
Даже в такие моменты он не мог перестать паясничать. Я покачала головой и молча вышла. Может, я и смогла однажды остановить ураган, но справиться с Корбином Рихтером было гораздо сложнее.
Корбин Рихтер.
Недовольный итогом ночной беседы, да и своим собственным поведением, Рихтер, подобно разбуженному невовремя медведю, брёл по почти пустым коридорам дворца. Встреться ему сейчас Джакомо Кроне – и скорее всего всё закончилось бы дуэлью, запрещенной в Лермии под страхом смертной казни. Да, проблем потом будет много, тут Рената права. Зато на душе бы полегчало.
– Как это не моё дело? С чего бы это не моё дело?! – возмущенно бормотал он себе под нос. – Очень даже моё! Что эта женщина о себе думает?! Нет, что эта женщина думает обо мне?!
Рихтер был из тех людей, что предпочитая справляться со всем самостоятельно, в сам процесс принятия решения вовлекал как можно большее количество людей. Хотя бы ради веселья. Но сейчас им двигало беспокойство. В Лермии он был чужаком, и многие нюансы – не только юридические, но и личные, едва ли полностью понимал. И может, он знал Ренату не так хорошо, как хотелось бы. Она оказалась не из тех женщин, что многое о себе рассказывают. Единственным знакомым экспертом в её жизни был... Ласкане Вико.
Повелителю стихий была знакома концепции «личного пространства» и «уместности». Просто он не относился к ней всерьез. Так что ничего не помешало ему, невзирая на поздний час, вторгнуться в покои мага.
То есть сначала он постучался. Внутри точно кто-то был, но открывать ему не торопились.
– Ой, а не стало ли нашему болезному плохо? – задал себе вопрос Рихтер. – Надо бы проверить.
Маг приложил ладонь к двери, закрыв глаза. Щелк! Рихтер дернул ручку и дверь послушно поддалась.
– Эй, Ласкане! Я вхожу. У тебя всё хорошо...
В грудь ему уперся кончик сабли. А на другой стороне оказался голый, и очень злой боевой маг. Саблю он держал немного неловко – в левой руке, так как правая все еще находилась на перевязке. Но почему-то Рихтер был уверен, что это едва ли помешает Ласкане проткнуть его насквозь, как листочек на веточку. Северянин тут же вскинул руки.
– Это я, Корбин! И у меня нет плохих намерений.
– Так какого... ты припёрся? – прорычал Вико.