Запретное целительство. Сеньорита Смерть
Шрифт:
Дож, вместо того чтобы разрядить атмосферу, решил подкинуть дровишек.
– Так значит, сеньор Кроне знаком не только с Вико Ласкане, но и Ренатой Бьянки. Какое совпадение, что падре Кардильеро сопровождаете именно вы, – фальшиво удивился Фоскарини. – Хотя... мне следовало вспомнить, что племянник сеньориты тоже носит имя Кроне.
– Рената моя своячница.
«И волнует тебя больше, чем собственный сын», – с презрением подумал Рихтер. Будто отвечая на его мысли, Кроне сказал:
– Мне не терпится увидеть Лучиано. Он ведь с Ренатой?
Фоскарини кивнул.
–
Рихтер ожег своего нанимателя гневным взглядом. Алхимик хорошо понимал, чего добивался дож. Личные отношения Ренаты и Кроне могли сыграть на пользу как Кардильеро, так и Фоскарини. И сейчас последний пытался перехватить инициативу. В другом случае Рихтер бы его поддержал. Но не когда это касалось Ренаты. Видит бог, она не заслужила такого отношения к себе. Неужели дальше будет только хуже, и целительница так и останется мишенью для всяких подонков? Тогда он подвёл её.
Но прямо сейчас сделать ничего было нельзя.
– Надеюсь, вы не собираетесь проводить допрос прямо при ребенке, сеньоры? – холодно уточнил грейдорец.
– В моих интересах чтобы Лучиано ничего не знал. Он слишком привязан к своей тёте, и будет волноваться, – сказал Кроне. – Так что если падре не возражает, я сам поговорю с Ренатой... позже.
Кардильеро не возражал, но с сеньоритой Бьянки познакомится все же хотел.
Рихтер почти не следил за тем, какие вопросы Кардильеро задавал Сонди. Да и к Кроне временно потерял интерес. Сейчас Рихтера душил такой гнев, что разумным было сосредоточиться на своем состоянии и успокоиться, а не вступать в перепалку. Потерять контроль над своими способностями повелитель стихий уже не боялся, но злость плохой помощник в делах.
Да и стоит оценить ситуацию, а не вмешиваться. О прошлом своей любовницы грейдорец почти ничего не знал. Может, он просто предвзят к гостям из столицы Лермии, и у этого боевика и Ренаты на самом деле отличные отношения. И лишним тут будет он сам, а не Кроне.
Впрочем, неприкрытая паника в прекрасных глазах вошедшей целительницы заставляло усомниться в близости Кроне к своей своячнице. И Лучи, вместо того, чтобы кинуться к отцу, еще крепче прижался к тетке.
– Рената! Как я рад тебя видеть... И Лучиано, конечно, тоже!
Целительница так и осталась стоять у дверей, но боевика это нисколько не смутило. Он порывисто подошёл к молодой женщине, и заключил её в объятия, расцеловав в обе щеки. Затем попытался потрепать сына по голове, но тот совершенно инстинктивно уклонился. На бледном встревоженном лице мальчика темные глаза казались омутами. Лучи не отрываясь смотрел на мужчину, и было непонятно, узнает он в нём своего отца или нет.
– Джакомо... Ты здесь. – Рената, наконец, отмерла. – Тебя привели дела?
– В том числе. Если честно, я надеялся увидеть тебя... вас обоих. Позволь мне представить падре Кардильеро. Падре, это прекрасная сеньорита младшая сестра моей слишком рано ушедшей жены. И лишь благодаря её мой сын еще жив. Для меня нет никого ближе, чем Нат и Лучиано... Они моя семья. Всё, что у меня есть в этом мире.
«Мы должны расплакаться от умиления?» – раздраженно
Что-то между ними произошло. И Рихтер должен был обязательно узнать что. Но сделать это лучше без свидетелей. Едва ли целительница будет честна при том же Лау.
Глава 45. В которой все становится только хуже
Рената Бьянки.
Падре меня что-то спросил, и я машинально кивнула. Судя по ободряющей улыбке священника, он получил тот ответ, который хотел.
– Сеньоры, я заберу у вас сына и Ренату. Мне так о многом нужно узнать у моей дорогой своячницы, – сказал боевой маг, приобнимая нас с Лучиано за плечи. Не давая ни одного шанса вырваться.
Кроне не спрашивал разрешения, лишь только утверждал свои права – на Лучи и меня. Кажется, Рихтер хотел что-то возразить, но поймал мой взгляд, и резко отвернулся. Не знаю, о чем северянин подумал в этот момент. Но лучше бы ему не вмешиваться. Джакомо не такой простак, как Вико. Ему хватит лишь одно неосторожно сказанное слово, нечаянный жест или слишком пристальный взгляд, чтобы догадаться о наших с Корбином отношений. И едва ли мне это простят. Джакомо найдёт способ растоптать меня – за то, что я подарила другому то, в чём отказала ему.
Но даже если я не могла отстоять себя, Лучиано не должен был пострадать.
– Лучиано только что с прогулки. Ему стоит немного отдохнуть.
– Ты слишком о нём печешься, – укоризненно сказал боевик. – Хотя он и вправду выглядит бледненьким. Не будем его мучить. У нас ведь еще будет время поболтать, да, сын? Я хочу знать всё о твоих успехах. Твоя тётя, к сожалению, в своих письмах весьма лаконична. Не написала даже, что уехала в Ценасси, взяв тебя с собой. А что если бы я приехал в Меноде, и не нашёл вас дома? Я бы сильно волновался.
– Прости, Джакомо. Всё произошло так быстро. Но я бы непременно тебе написала, если бы мы здесь задержались.
Фоскарини мягко поставил чашечку на стол.
– Мальчику здесь вполне хорошо. Он занимается вместе с моим сыном у одного из лучших преподавателей Лермии и постоянно находится под присмотром. Это меньшее, что я могу дать сеньорите Бьянки за её помощь. Не считая денег, конечно.
Кроне вежливо улыбнулся.
– Вы чрезвычайно гостеприимны, благородный дон.
Недоволен. Фоскарини невзначай дал понять Джакомо, что тот плохо выполняет свои родительские обязанности. И от боевого мага это не ускользнуло. Может, сейчас он и пропустит оскорбление мимо ушей, но едва ли забудет. Впрочем, у дожа нет причин бояться гвардейца Святого Престола. В своей провинции Лауро Фоскарини полновластный хозяин, да и в столице у него полно влиятельных друзей.