Запретное знание. Прыжок в мечту.
Шрифт:
Энгус скрежетать зубами не мог; ему оставалось лишь ждать.
– Не тяните кота за хвост, Хэши, – сказал Годсен. – Кто он?
Хэши Лебуол осклабился.
– Неужели вы не догадались? Кто же еще, как не наше доверенное лицо и коллега Майлс Тэвернер?!
При этих словах где-то в глубине сознания Энгуса родилась слабая надежда.
– Тэвернер? – Фрик в сердцах плюнул. – Вы в своем уме? Вы хотите доверить всю операцию такому человеку, как Тэвернер? Да у него совести ни на грош. Он уже предал Службу безопасности Рудной станции. Нам и уговаривать его не пришлось – гони
– Вряд ли, – невозмутимо ответил Лебуол. – Мы приняли меры предосторожности. Во-первых, память компьютера изменить невозможно. Наш дорогой Майлс не сможет давать инструкции, которые бы шли вразрез с программой Джошуа. Любое брошенное им в присутствии Джошуа слово будет записано. Майлс уже не сможет стереть или отменить то, что однажды скажет. Во-вторых, его ненадежность хорошо известна. У нас есть все необходимые улики. Если Майлс вздумает предать нас, ему конец. Мы хорошо дали ему это понять. – Хэши благодушно улыбнулся и продолжал: – В любом случае, какими бы ни были ваши возражения, необходимо учитывать фактор надежности. Напарник Джошуа по сценарию должен ему подчиняться. Капитан Термопайл, чья слава дошла даже до Малого Танатоса, никогда не будет кому-то подчиняться и никогда не воспримет подчиненного не из своей, преступной, среды. Кроме того, в его программе будет предусмотрено, в случае чего, изобличить Майлса публично. Тэвернеру ничего другого не останется, как работать на нас.
Фрик хотел было возразить, но его опередила Мин:
– Нет, Хэши, – на удивление спокойным тоном проговорила она. – Ваши доводы несостоятельны. Вы не должны действовать в таком ключе. Я, конечно, задавала себе вопрос, зачем мы забрали Тэвернера с Рудной, и была уверена, что мы просто заметали следы и спасали его от ареста. Но я никогда не думала, что он нужен вам для подобных вещей… Вы сделали неверный выбор. Нельзя позволить предателю владеть таким грозным оружием, какое представляет собой Термопайл. Кроме того, в деле замешана одна из моих людей. Я не намерена соглашаться с вашим видением разрешения сложившейся ситуации.
«Так что же, операция будет отложена? – в немом порыве воскликнул Энгус, не в силах пошевелиться. – Наступите на горло собственной песне?»
Хэши в упор посмотрел на Доннер.
– Все уже решено, – отрезал он. – Шеф подписал приказ несколько недель назад. – Помолчав, Лебуол радостно добавил: – Я горжусь, что это было мое предложение. Считаю Майлса лучшим выбором.
Мин сжала пальцы в кулак и подняла перед собой. Однако драться она не собиралась.
– Лебуол, ты подлец, – сквозь зубы процедила она.
Глаза Хэши сузились.
– Полагаю, вы не удивитесь, если я скажу, что думаю о вас то же самое, – прохрипел он.
– Идемте, Мин. – Нездоровый румянец залил лицо Годсена. – Я намерен поговорить с шефом. Я хочу, чтобы вы были рядом.
Мин бросила на него едкий взгляд, резко развернулась и покинула комнату.
– А когда шеф откажется изменить свое решение, – сказал Лебуол, обращаясь к Годсену, – вы снова попытаетесь «действовать
Бормоча себе под нос, директор Протокольного отдела поспешил вслед за Мин.
Когда Доннер и Фрик ушли, Хэши, прежде чем уложить Энгуса в постель, некоторое время поиграл с ним. Энгус изо всех сил старался не обращать внимания на унижения. Конечно, у него не было выбора, но теперь его согревала надежда когда-нибудь избавиться от постигшего его кошмара.
16
Когда «Мечта капитана» набрала необходимую скорость, Ник включил тахионный двигатель. Войдя в гиперпространство, корабль начал распадаться на атомы, исчезать, словно дым на ветру.
Авария произошла слишком быстро, чтобы ее осознать. Только человеческое воображение и интуиция спасли людей Ника.
Спасителем оказался Вектор Шейхид – не потому, что был хорошим специалистом, а потому, что испугался. Именно его воображение – или интуиция – помогли ему испугаться «правильно».
К моменту аварии Вектор уже испытывал беспокойство: с одной стороны, новое амнионское оборудование благополучно прошло большинство тестов, с другой стороны, на некоторые тесты оно не реагировало вовсе.
Оставшись в машинном отсеке один на один с вызывавшим тревогу оборудованием, возложив на себя ответственность за судьбу «Мечты капитана», понимая, что Мори Хайленд держит палец на кнопке детонатора, спокойный, флегматичный Вектор Шейхид сорвался.
Когда поступил приказ Ника включить тахионный двигатель, руки Вектора сами собой метнулись к пульту управления. Спустя несколько миллисекунд после генерации гиперпространственного поля, те же руки ввели команду отмены предыдущего действия, пытаясь остановить переброску корабля из пространства Амниона в ближний космос.
Теоретически так делать нельзя. В противном случае ставится под сомнение сама возможность выхода из гиперпространства. «Мечта капитана» должна была исчезнуть, стать кораблем-призраком, бороздящим просторы иного измерения.
Однако в данном случае теория дала сбой. Генерированное амнионским оборудованием гиперпространственное поле оказалось аномальным – незамкнутым, каким обычное гиперпространственное поле быть не должно. Таким образом, «Мечте капитана» удалось вернуться в обычное пространство.
Правда, в результате такого маневра оказалась сожжена вся электронная начинка тахионного двигателя. Что ж, корабль продолжил полет на тяговых двигателях.
«Мечта капитана» вышла из гиперпространства, приобретя огромную скорость. В результате системы локации и навигации временно вышли из строя. Скорость была настолько велика, настолько превосходила возможности тяговых двигателей, что бортовые компьютеры не справлялись с работой – они были просто не запрограммированы на работу в таких условиях. Эффект растяжения времени искажал все поступавшие данные. Датчики регистрировали непонятно что. Компьютеры «зависли», заново настраивая себя на работу в новых условиях.