Запретное знание. Прыжок в мечту.

Дональдсон Стивен Ридер

Ник бросил на Мори свирепый взгляд. Однако нарушать договоренность причин не было. Бормоча себе под нос, он подошел к устройству внутренней связи.

– Лит!

– Ник? – тут же отозвалась второй помощник.

– Мори беспокоится о нашем госте, – ехидно проговорил Саккорсо. В отношении Дэйвиса ему не было надобности притворяться. – Займись им. Возможно, он голоден. Пусть поест. Может быть, ему надо с кем-то поговорить, но не допускай этого ни в коем случае. Если он выйдет из каюты, спущу с тебя шкуру. У меня и без того проблем по горло, чтобы еще и разыгрывать

перед каким-то выродком заботливого отчима.

– Спасибо, – едва слышно, чтобы не показать дрожание голоса, поблагодарила Мори.

С этими словами она направилась к пульту управления системой внешнего обеспечения, села и пристегнулась к креслу.

Мори казалось, что выхода нет.

В голове по-прежнему стучал молот. Во рту пересохло. Пальцы онемели и не слушались. Взгляд не фокусировался. Желудок скрутило. Получалось, выполнение только своих прямых обязанностей для Мори слишком трудная задача, а ведь помимо этого перед ней стояли и другие проблемы.

Ей необходима помощь. Все предыдущие задачи на борту «Мечты капитана» Мори решила с помощью искусственной поддержки. Теперь она ее лишилась.

Произошло привыкание к имплантату. Кроме того, ни один человек не может сделать всего. Вдобавок, Мори одолевало сознание того, что без пульта управления зонным имплантатом она, возможно, никогда не сможет спасти ни себя, ни своего сына.

Иногда у Мори темнело перед глазами. Видимо, удар по голове был очень сильным. Иногда взор застилали слезы. Панель управления и монитор расплывались перед глазами.

Если бы кто-то увидел ее плачущей, Ник назвал бы это предательством. Поэтому Мори, как могла, скрывала свое состояние.

Она должна что-то придумать.

Должна постараться. Ради Дэйвиса. Он еще более беззащитен, чем она. Если она не найдет способ общаться с ним, он погиб.

Сразу эту задачу было не решить. Мори полностью занимали текущие обязанности. Кроме того, она должна была делать и то, что приказал ей Ник. Ни времени, ни возможности на что-то другое не оставалось.

Вдруг, словно вынырнув из гиперпространства, перед Мори появился Салага с кружкой кофе и тарелкой с сэндвичами.

– Вектор сказал, – пробормотал юноша, – ты так и не успела ничего поесть. Он прислал тебе это. – Застенчивость сквозила во всей его позе. Когда Мори даже не шелохнулась, он смущенно добавил: – Он спросил разрешения у Мики. Она разрешила.

– Черт возьми, – протянул Скорц, – если бы я знал, что за угрозу взорвать корабль тебе приносят еду на тарелочке, я бы уже давно занялся угрозами.

Рэнсам нервно захихикала.

– Спасибо, – пробормотала Мори, взяв кофе с сэндвичами.

Когда Салага ушел, Мори принялась за еду. Поев, она ожила; в пальцах вновь появилась сила. Через несколько минут Мори уже решала личные проблемы.

Требуемую Микой информацию она вывела на один из больших экранов и ввела команду периодически сменять одни данные другими, чтобы создать видимость работы. На другом экране Мори стала ждать появления данных результата работы поисково-сравнительной программы, которую она запустила, чтобы найти в базе данных «Мечты

капитана» аналоги того, что случилось с кораблем в гиперпространстве.

Собственные проблемы Мори стала решать, используя монитор своего рабочего места.

Во-первых, необходимо решить самую простую проблему. Мори без особых трудностей определила, где находится Дэйвис.

Он находился в одной из пассажирских кают, причем от каюты Мори она была третьей по счету. Таким образом, посетить его лично нельзя – за любыми передвижениями ее и Дэйвиса следит компьютер. Кроме того, Ник позаботился, чтобы она не могла покинуть своей каюты. Тем не менее, знание того, где ее сын, успокаивало Мори. Условия, в которых он содержится, могли бы быть и хуже: Ник мог поместить его в одном из катапультируемых модулей «Мечты капитана», которые использовались в качестве спасательных шлюпок. В каюте Дэйвис может, по крайней мере, двигаться, поддерживать личную гигиену, пользоваться всеми удобствами.

Мори по-прежнему не знала, как добраться до Дэйвиса. Мысли о том, как решить эту проблему, угнетали ее страдающий мозг. Чтобы как-то отвлечься, Мори стала изучать электронный журнал связи.

Эта задача оказалась сложнее. Мори должна была изучить журнал так, чтобы об этом не узнали ни Скорц, ни Мика. Кроме того, непосредственные обязанности по-прежнему требовали к себе ее внимания: первый помощник приказала проверить предположение об усталости металла и выяснить, влияет ли эффект растяжения времени и внутреннее напряжение на корпус «Мечты капитана». Некоторые теоретики утверждали, что физический объект, достигший скорости света, теряет свою массу и превращается в свет. Если «Мечта капитана» теряет массу, Мика хотела знать об этом. Однако поисково-сравнительная программа, запущенная Мори, постоянно обращалась к ней с требованием повторного уточнения параметров. Поэтому в течение часа Мори не могла заняться получением необходимой ей информации из системы связи.

Однако по прошествии какого-то времени Мори все-таки получила такую информацию.

С тех пор, как «Мечта капитана» вышла из гиперпространства, Ник отправил только одно сообщение.

Нет, оно не было направлено на Малый Танатос. Оно было направлено ближайшему посту наблюдения.

В послании содержалось требование о помощи.

Ник сообщал о местоположении корабля, направлении его движения и скорости. Он утверждал – без объяснения причин, – что его преследуют корабли Амниона. Он напоминал полиции о невозможности его пленения и требовал выслать ему на выручку эсминец.

Никаких шансов, пробормотала Мори, прочтя сообщение. Если ты думаешь, что ты достоин этого, подумай еще раз. Департамент полиции, скорее всего, хочет утаить вакцину против амнионского мутагена от человечества, поэтому никто из высокопоставленных чиновников этого ведомства не одобрит риск, который взял на себя Ник. Он показал себя с невыгодной стороны, поэтому от него, вероятнее всего, предпочтут избавиться, а не помочь. Таким образом, посланный полицией эсминец надо будет рассматривать скорее как угрозу, а не как помощь.