Запретные сети
Шрифт:
– Возможно и видели, – отвечаю ему, и вновь опускаю глаза на монитор, программа зависает, пытаюсь исправить, но компьютер перестаёт отвечать на мои запросы. Складываю перед собой руки, смотрю в упор, словно гипнотизирую свой ящик, надеясь, что вновь соизволит заработать. За моими действиями следит этот незнакомец, начинает посмеиваться.
– Извините, вам смешно? – смотрю на него, глаза в глаза. Мужчина встаёт с диванчика, подходит ближе ко мне, кладёт на стол свою сумку, и что-то вынимает из неё. Я же не двигаюсь с места, как будто приросла к креслу, ощутив его мужской парфюм, будто бы никогда не ощущала запаха мужских духов. Естественно, не ощущала так близко, почти фыркаю
– Можно? – спрашивает он, присев на корточки, напротив процессора и почти касается моих бёдер. Я отъехала на стуле ближе к стене, дав ему больше пространства, а также, чтобы не почувствовал мою дрожь. Длинная юбка предательски выставляла на показ моё напряжение.
– Что вы пытаетесь сделать? – не сдаюсь. Мужчина молчит, вынул шнуры, посмотрел, что-то пробормотал себе под нос, полностью игнорируя мой вопрос, затем подсоединил свой прибор, одна минута, и мой старичок заработал. Я почти с открытым ртом уставилась на мужчину, но хорошо, что он не видел моего негодования и удивления одновременно.
– У вашего компьютера мало оперативной памяти, – что-то печатает на своём мини приборчике, – конечно, забит старым обновлением системы, – качает головой, затем поднимает её, улыбается и подмигивает мне. – Советую, установить ещё один жестокий диск. – Затем вынимает свою штуковину из моего компьютера, встаёт и сматывает провода, – А обновление, я уже сделал.
Мне показалось, или я услышала некоторый акцент, кажется дома у мамы некоторые слова произносились с такой интонацией.
– Так, где же я мог вас видеть, Амина, – молодой человек садится обратно на диванчик, задумался, а я молчу. Шрам до сих пор не позволяет вспоминать недавние события, и кажется, он вновь начинает гореть, как только я вспоминаю о нём. Осторожно потираю бедро, ни одно моё движение не останется не замеченным. Мужчина вдруг уставился на меня, распахнул глаза, словно вспомнил, то, о чём давно забыл. – Амина, вы та самая модель, – слова так и повисли в воздухе.
– Не понимаю, о чём вы.
Затем нас прерывает вошедшая Лайза, ставит поднос и обращается к нему.
–Господин, Кхан, у вас особые пожелания к выбору мест?
В этот момент весь мой внутренний мир перевернулся верх дном, потому как я понимаю, кто передо мной сидит. Самир. Компьютерный гений и по совместительству наш несостоявшийся правитель. О Аллах, это точно очередное испытание.
Вновь возвращаюсь к вчерашнему вечеру, кто бы мог подумать, что этот мужчина станет мне женихом, но прекрасно понимаю, что я далеко не подходящая партия. Его отчаянный поступок, назвать меня своей невестой при огромном количестве гостей, в присутствии его семьи, стал шоком для меня, да что говорить – для всех присутствующих. А все из-за танца. Из-за того, что я вышла на замену своей подруги, которая должна была исполнять эту роль.
– Амина, милая, ты должна меня выручить, – умоляет Лайза, местная танцовщица и моя коллега-подруга. Мы обе сидим напротив друг друга в кабинете, где принимаем заказы от самых разных клиентов, провести экскурсию в разных точках города – конечно, это к нам. Мы обе хорошо знакомы с местными краями, поэтому нам легко было открыть что-то вроде своего маленького бизнеса. Отец, был категорически против, чтобы женщины из его семьи работали, но не я, теперь, с лихвой хлебнув "хорошей" жизни, у меня нет права доверять свою судьбу другому человеку. Уж тем более своему отцу, если бы не мама, ни за что не согласилась бы на переезд. Она так гордилась мной, что я сумела вырваться из кошмара, в который нас отправил отец. А всё из-за чего, из-за того, что мама не смогла после меня родить ему наследника. Четыре
Вновь открываю глаза, ощущаю, как по щекам пролились дорожки. Нет. Никогда не дам отцу увидеть моих слёз. Слежу за отражением, смахиваю капельки, затем приглаживаю выступающий шрам на бедре. Обожжённая кожа кислотой до сих пор чувствительна, но благодарна своей судьбе, что отделалась так легко. Розовый оттенок кожи соревнуется с молочным, теперь, я вынуждена прикрывать его, когда надеваю танцевальный костюм.
Ко мне в комнату входит Рамиля, видит, как я стою перед зеркалом, мотает головой и произносит молитву.
– Ты заплатила малую цену за своё восхождение, Амина, – напоминает мне о случившемся, – Могло быть и хуже.
– Куда уж хуже Рамиля, – вздыхая, отвечаю ей. – Отец совсем озверел.
– Я зашла предупредить тебя, дочка, – Рамиля закрывает плотно дверь, щелчок замка отчётливо был слышен в комнате. – Приехал Бахтияр со всей своей свитой, включая жён.
– Что!?
Уставилась на женщину, а саму не на шутку начало трясти. – О, Аллах!!! За что?
– Тише ты, глупая, – хватает меня за руку, подводит к камину, нажимает на статую в виде слона, и камин отъезжает в сторону. Я с открытым ртом смотрю на женщину, ведь прожила в этой комнате четырнадцать лет до отъезда и уже пять после. – Этот ход я не показывала тебе, ты поняла?
Киваю головой.
– Куда он ведёт?
– Там две ветви: одна в кабинет отца, другая на задний двор.
Отмахивается от меня: – Сбила с мысли меня, Амина, если будет необходимость, я хочу, чтобы ты знала о нём. Фархад слишком разгневался. Ты не слушаешь меня, когда я прошу ему не перечить. Твои младшие сёстры смотрят на тебя и начинают подражать, муж не в восторге.
Я понимаю Рамилю и её беспокойство, но поделать с собой ничего не могу, на виду у всех спокойная, а в душе закалённая бунтарка.
– Рамиля, ты мне как мать, – обнимаю женщину, она действительно беспокоится о моей судьбе, защищает перед отцом и это уже не первый раз. Мачеха тоже прижимает к своей груди, гладит по моей голове.
– Кажется, Бахтияр тоже пришёл просить твоей руки, дочка. – Рамиля говорит с печалью в голосе. – Фархад предупредил меня, что, если ты не угомонишься, моя защита будет бесполезной и он отправит тебя к дяде.
– Только не к нему, нет, нет, – машу головой. – Рамиля, почему он не отдаёт мои документы, я бы с удовольствием уехала обратно в Россию и перестала бы существовать для его семьи.
Голос предательски подрагивает, но я держу себя в руках. Я немного лукавлю сама перед собой, теперь я точно не смогу уехать, только не от Самира. Женщина стирает со своего лица навернувшиеся слёзы.
– Потому что ты его кровь, Амина. Первенец.
– Но ведь прежде он выгнал нас с мамой? – я не понимаю, что хочет этим сказать Рамиля. Отец даже глазом не моргнул, когда выставил нас обеих из дома.
– Валентина до сих пор на правах первой жены, дочка, ты ведь должна это знать, – Рамиля никогда не говорила об этом со мной. Значит, давно хотела что-то сказать, но не решается.